«Игрок» написан. Террористы остановлены. Однако забыты ли их методы борьбы?

«Жизнь дает для песни образы и звуки», – заметил когда-то один поэт, и кто виноват, что тема терроризма тоже пришла в кино из той же самой действительности, в которую мы погружены, что она стала повседневностью. Она вовсе не характерна для режиссеров какой-то одной страны. В данном случае это лишний раз подтверждает известный штамп: терроризм – явление общемировое. Конечно, другое дело, кто и как подходит к этой теме, как ее раскрывает.

В рамки ХХХ Московского международного кинофестиваля вошла программа «Израильское кино сегодня». Израильские фильмы в последнее время постоянно входят в конкурсную программу, и этот год исключением не стал. Ближневосточный конфликт остается одной из ведущих тем израильского кино, и, как видно по фильмам «Лимонное дерево» (режиссер Эран Риклис), «Для моего отца» (режиссер Дрор Захави), он раскрывается через драму конкретных людей, вырастает из частного конфликта. Так, в первом фильме министр обороны Израиля, поселившийся по соседству с маленькой палестинской деревушкой, считает, что лимонные деревья осложняют работу его телохранителям, а для палестинки Сальмы Зидан они единственная память о предках. В непростой борьбе за эту лимонную рощу жена министра оказывается на стороне Сальмы, лимонные деревья неожиданным образом сближают двух этих непохожих женщин.

Неизбежен трагический финал в фильме «Для моего отца». Молодой араб по имени Тарек должен подорвать себя на многолюдном рынке. Но взрывное устройство не срабатывает. Террористический акт откладывается на два дня. За это время Тарек знакомится с простыми людьми в бедном районе Тель-Авива, с девушкой Карен, с которой легко находит общий язык, но освободиться от взрывчатки невозможно. И Тарек идет на рынок, где террористы взрывают его с помощью звонка на мобильный телефон, однако перед этим утром рокового дня он успел вытащить все гвозди, которыми была снаряжена взрывчатка.

Итальянский фильм «Демоны Санкт-Петербурга» (режиссер Джулиано Монтальдо) посвящен Достоевскому. Сюжет знаком российскому зрителю по известному отечественному фильму: встреча писателя со стенографисткой Анной Григорьевной Сниткиной, которая станет его женой, работа над романом «Игрок». В официальном каталоге кинофестиваля, видимо, опечатка: «Игрок» был написан в 1866 году, а не в 1860-м. Время, когда создавался «Игрок», – эпоха развития революционно-террористических идей в России. В самом начале картины от взрыва бомбы, брошенной революционерами, погибает высокопоставленный сановник. Выдумка порой бывает куда реальнее, чем сама жизнь, произносит Достоевский, и вот этой самой выдумке дан в фильме широкий простор. Несмотря на предельно сжатые сроки, в которые надо закончить роман, Достоевский бегает по Питеру, пытаясь отговорить молодых террористов от их нелепой борьбы. Конечно, между ним и ими возникает спор: стоят ли десятки и сотни жизней ни в чем не виновных людей всеобщего счастья на земле. Фильм заканчивается благополучно: «Игрок» написан, и даже инспектор тайной полиции лично свидетельствует, что писательская работа завершена в надлежащий срок, а карета с великим князем, за которым охотились террористы, поедет по другой дороге. И как бы ни показались нашему зрителю неправдоподобными, даже, может быть, нелепыми многие коллизии, режиссер ухватил главное – мысль Достоевского о том, что поколение революционеров в своей борьбе за народ вовсе не знало этого самого народа. Оттого и трагична в какой-то мере фигура самого писателя, через эту ошибку, это заблуждение лежал и его собственный путь.

В программе документального кино выделим два фильма. Первый – французская лента «Адвокат террора» Барбета Шредера, биографическое исследование, посвященное адвокату Жаку Верже, защищавшему в суде террористов, включая известного нацистского преступника Клауса Барбье, известного по прозвищу Лионский мясник. На своей подзащитной, алжирской террористке Джамиле Бухиред, Верже впоследствии женился. Норвежский режиссер Беате Арнестад сняла фильм «Моя дочь – террорист» о двух девушках-подругах, сражавшихся в партизанском отряде «Черные тигры» в Шри-Ланке и готовых на все ради своих идей.