На чтение: ≈ 19 мин.Русские богатырские былины никак не могут быть признаны историческими источниками. Изустная народная история не знает точных дат, и единственное, что сообщает сказитель былин своим слушателям, это место где разворачиваются те или иные события (иногда реально существующее, а иногда это вымышленные города и реки), и время, когда они происходят: при киевском князе Владимире Красно Солнышко. Тексты былин не записывались, но полюбившиеся слушателям герои жили в народной памяти веками и сражались вначале с хазарами и печенегами, потом – с половцами и татарами. В их образах нашли воплощение народные представления об идеальных князьях – защитниках родной земли и бескорыстных воинах – их соратниках. В результате в настоящее время можно только догадываться о том, кто из реально существовавших князей и их дружинников послужил прототипом того или иного былинного богатыря. Тем не менее с начала XX века историками предпринят целый ряд попыток такого отождествления. Большую исследовательскую работу в этом направлении провел, в частности, академик Рыбаков.
Центральной фигурой цикла богатырских былин является киевский князь Владимир Красно Солнышко. Он играет роль объединителя усилий по защите родины от набегов кочевников и является положительным персонажем, хотя и не всегда справедливым и последовательным. В настоящее время большинство исследователей считают, что в нем “слились” образы двух князей, носивших это имя: Владимира Святого (Святославовича), нанесшего ряд ударов по печенегам, и его правнука Владимира Мономаха, при котором были одержаны крупные победы над половцами. Подтверждением версии о Мономахе служит былина о Ставре Гордятиниче и его жене, переодевшейся в мужское платье, чтобы выручить своего мужа. Согласно летописи в 1118 г. Владимир Мономах вызвал в Киев всех бояр из Новгорода и заставил их присягнуть себе. Некоторых из них, в том числе некоего сотского Ставра, великий князь приказал заточить в тюрьму. Мы не знаем, действительно ли обыграла жена Ставра Мономаха в шахматы, но на стене Софийского собора в Киеве открыт автограф Ставра, подтверждающий существование данного героя.
С Владимиром Мономахом связана судьба еще одного былинного персонажа – Алеши Поповича. Возможно, его прототипом также был реальный человек – дружинник Мономаха Александр Попович. Летописями зафиксировано, что он был первым человеком на Руси, награжденным за военные подвиги знаком отличия, предназначенным для ношения на шее, – гривной (о награждении гривнами летописи сообщали и раньше, но в данном случае подчеркнуто награждение именно за воинскую доблесть). О дальнейшей его судьбе летописи молчат, зато много рассказывают былины.
Несколько сложнее обстоит дело с Добрыней Никитичем. Велик соблазн отождествить его с дядей Владимира Святого, который носил это имя. Но летописный образ сурового воина, толкающего юного князя к насилию над пленной полоцкой княжной Рогнедой и “крестящего Новгород огнем”, не очень похож на доброго и учтивого героя былин, и этот вопрос окончательно не решен.
Былинному Владимиру приписывается и ряд поступков, к которым не имели отношения ни один из князей, ставших его прототипами. Многие исследователи считают, что в былине о Соловье Будимировиче и сватовстве к племяннице князя Владимира Забаве Путятишне (напомним, что, согласно летописи, некий Путята совместно с Добрыней “крестил Новгород” только не огнем, а мечом) речь идет о знаменитом викинге и скальде Харальде Суровом, ставшем норвежским королем, и его женитьбе на дочери Ярослава Мудрого Елизавете. Подтверждением этой версии может служить то обстоятельство, что Соловей Будимирович прибывает в Киев не откуда-нибудь, а из города Леденец (с ударением на первом слоге) – речь идет о Венеции (Веденец русских летописей), которая входила в то время в состав Византийской империи, где служил в качестве предводителя наемной варяжской дружины Харальд.
Другим очень интересным персонажем былин является богатырь Волхв Всеславович, в образе которого можно узнать черты хорошо известного читателям “Слова о полку Игореве” князя Всеслава Полоцкого. Современники князя считали, что в минуту опасности он мог, окутавшись синей мглой, исчезнуть, чтобы появиться в другом месте, превращаться в волка (“…скакнул волком до Немиги с Дудуток…”), за одну ночь добраться от Киева до лежащей на берегах Керченского пролива Тмутаракани (“Всеслав-князь людям суд правил, князьям города рядил, а в ночи волком рыскал: из Киева дорыскивал до петухов Тмутараканя…”).
Самый известный и любимый народом русский богатырь – Илья Муромец, вероятно, появился в былинах позже остальных героев. Натиск половцев на южные земли Киевской Руси привел к оттоку населения этих мест на северо-восток, который первоначально заселялся выходцами из Новгорода. Былина помнит о периоде, когда не было прямоезжей дороги от Мурома к Чернигову, и именно Илья прокладывает этот путь. А прочищаться дороги к Киеву и Чернигову в непроходимых брынских лесах стали примерно в середине XII века. Именно на Владимирского князя Всеволода возлагает особые надежды в защите Киевской Руси от половцев автор “Слова о полку Игореве”, и именно отсюда, из Залесской Руси, приходит в былинах в Киев главный его защитник, ставший воплощением тысяч простых воинов, погибших на берегах Почайны, Суды, Стугны Остра и Самары, – Снепорода. Впрочем, в одном из вариантов былины о трех поездках Ильи Муромца есть такие строки:
Окружали Илью Муромца
В башлыках люди черные –
Покрывала вороновые,
Балахоны долгополые –
Знать монахи это все аль попы!
Уговаривают витязя
Бросить русский православный закон.
За измену переметную
Все сулят суду великую,
И почет, и уважение…”
После отказа героя:
Башлыки тут раздеваются,
Балахоны скидываются.
Не монахики-чернорясники,
Не попы долгополики,
Стоят воины латинские,
Меченосцы исполинские.
Перед нами удивительно реалистичное описание воинов рыцарских орденов, причем приведено даже название конкретного ордена. Меченосцы это духовно-рыцарский орден, основанный в 1202 г. В основу устава его был положен устав Тамплиеров. После того как в 1234 г. новгородский князь Ярослав Всеволодович (отец Александра Невского) нанес сокрушительное поражение ордену Меченосцев оставшиеся крестоносцы в 1237 г. вошли в Тевтонский орден. Так появился в Восточной Прибалтике новый рыцарский орден – Ливонский. При чтении вышеприведенного отрывка некоторым исследователям в голову приходят ассоциации с Ярославом и продолжившем дело отца Александром Невским, другим – с Даниилом Галицким, которому папа римский обещал корону за переход в католичество.
Самым загадочным персонажем русских былин является Святогор. Это богатырь проводит свою жизнь в чужих горах, потому что родная земля не может носить его тяжести. Возможно, под этим именем в народной памяти сохранился образ великого воина, киевского князя Святослава, который провел свою жизнь в постоянных завоевательных войнах, в то время как русская земля и даже сам Киев в его отсутствие подвергались серьезным угрозам со стороны печенегов. Летописи сохранили текст письма матери Святослава (княгини Ольги), в котором она упрекает сына в том, что, пока он “ищет чужих земель” (в Болгарии), кочевники чуть не сожгли стольный город.
Кстати, очень интересен образ жены Святогора – больной девушки, чудесным образом выздоровевшей после того, как герой ударил ее своим мечом: речь, возможно, идет о нечерноземной земле Северной Руси, остававшейся неплодородной до тех пор, пока не появились железные орудия труда. То обстоятельство, что жена Святогора разбогатела благодаря торговле с заморскими странами, позволяет сделать вывод о том, что земля имеется в виду не смоленская или полоцкая, а новгородская.
Были среди русских богатырей и отрицательные герои. Таков, например, старший сын героя “Слова о полку Игореве” Олега Гориславича Всеволод, прославившийся в молодости набегами на мирное население, а также щегольством. Он вошел в былины под именем Чурилы Пленкович. Но более известен он благодаря знаменитому приглашению Юрия Долгорукого: “Приди ко мне, брате, в Москов” – это первое упоминание Москвы в исторических документах. Интересно, что киевский князь Святослав, который произносит “золотое слово” в повести “Слово о полку Игореве”, является сыном этого беспутного персонажа.
Не остались забытыми в народной памяти и жестокие враги. В былинах о Добрыне Никитиче и Алеше Поповиче богатыри сражаются со Змеями. Следует сказать, что чудища русских былин отличаются от западноевропейских драконов тем, что всегда нападают сверху и никогда не появляются из леса или из воды. А сведения о том, что у Змея Горыныча черная кровь, которая не впитывается в землю, позволили некоторым исследователям высказать предположение, что речь в данном случае идет о применении некими врагами Руси при осаде городов нефти и огненных снарядов (полых бамбуковых трубок, начиненных порохом). Такое оружие действительно использовалось монгольскими завоевателями, в войсках которых находились пленные китайские инженеры. Однако былины о Добрыне Никитиче и Алеше Поповиче возникли явно раньше XIII века, когда произошла первая встреча русских людей с монголами, поэтому данная версия вряд ли может быть признана основной, а тем более единственной. Гораздо более аргументированной выглядит версия, согласно которой под Змеями имеются в виду половецкие племена, пришедшие в Северное Причерноморье в 1055 г. Название племени “Каи”, стоявшего во главе союза кипчаков (так называли в Средней Азии половцев), в переводе на русский язык означает “змея”. Относящаяся к половцам поговорка “у змеи семь голов” (по числу основных племен) была широко известна в степи, ее приводят в своих трудах арабские и китайские историки. В летописи после победы над половцами в 1103 г. говорится, что Владимир Мономах “скрути главы змеевыя”, а половецкий хан Тугоркан под именем Тугарин Змеевич вошел в былины как противник Алеши Поповича. Имя другого половецкого хана – Боняка (современника постоянного боевого соратника Тугоркана), приводившего в ужас население Византии, Болгарии, Венгрии и Киевской Руси, сохранили западноукраинские песни и сказания в сюжете о голове Буняки Шелудивого, которая, отрубленная, катается по земле, уничтожая все на своем пути. Следует сказать, что эпитет “шелудивый” в данном случае отнюдь не является оскорблением: шелудивыми в то время называли людей, про которых сейчас говорят “родились в сорочке”. Часть “сорочки” в виде высохшего лоскута кожи долгое время сохранялась на голове, иногда встречались даже у взрослого человека. Это был недостаток внешности, но и признак некоторой избранности: шелудивым был, в частности, князь-чародей Всеслав Полоцкий. И Боняк и Всеслав, согласно преданиям, могли разговаривать с волками и превращаться в них. Возможно, читатели помнят, что русские богатыри и герои сказок при выборе коня неизменно останавливали свой выбор на шелудивых жеребятах.
Хан восточного объединения половцев Шарукан в былинах зовется Кудреванко-царем или Шарк-великаном. Интересно, что его сын (Атрак) и внук (знаменитый благодаря “Слову о полку Игореве” Кончак) вошли в былины под собственными именами (правда, характер родственных отношений перепутан):
Поднимается на Киев
да Кудреванко-царь,
А да с любимым-то зятелком
Атраком,
Он с любимым-то сыном
да все со Коньшиком…
В дальнейшем в былинах появляются татарские ханы Батый и Калин-царь (возможно, Менгу-Каан).
Справедливости ради следует заметить, что в народном сознании не все представители степи были однозначно отрицательными героями. Например, образцовая жена русских былин Настасья Никулична явно является девушкой кочевого племени: при встрече с Добрыней в чистом поле она “сдернула его с седла”, т. е. пленила с помощью аркана. Первое, что делает Добрыня при возвращении, “приводит жену в верушку крещеную”. То, что в былине Настасья названа “дочерью ляшского короля”, не может смутить человека, обладающего хотя бы минимальными познаниями в истории тех лет. Умение ездить верхом и пользоваться арканом просто немыслимо для польской аристократки и совершенно естественно для степной девушки. Только улыбку может вызвать сообщение, что вчерашний язычник Добрыня (даже имя у него языческое) крестит дочь короля Польши – государства, принявшего христианство раньше Киевской Руси. Браки же русских князей с дочерьми половецких ханов были весьма распространены в то время, свадебные обряды в степи включали в себя единоборство жениха с невестой, что, вероятно, и нашло отражение в былине. Польское происхождение жены Добрыни – это явный признак “редактирования” текста былины поздними рассказчиками.
Интересно, что с течением времени основные сюжетные линии былин остаются практически неизменными. Перемены касаются деталей: появляются новые народы (татары), новые города (Москва), богатыря Илью Муромца вдруг называют “старым казаком” (указание на то, что данный отрывок появился в тексте не ранее XVII века). Совсем курьезным кажется упоминание резиновых галош князя Владимира в одной из былин, записанных на русском севере в начале XX века. Но остается неизменной любовь героев к родной земле, во имя которой они совершают свои подвиги. Высокое патриотическое звучание былин обусловило их жизнь в глубинах народного сознания на протяжении многих веков, их злободневность и актуальность. Хочется надеяться, что и в наше непростое время былины помогут детям сохранить в своей душе любовь к нашей родине и ее истории.
Валерий РЫЖОВ,
историк
Протвино,
Калужская область
Выбор читателей
Комментарии