Французы и Байконур

Михаил Михайлович ПЛАХУТИН – давний друг школы №1173. Он с удовольствием отзывался на приглашения учителей провести встречу с учениками по той или иной теме, будь то Великая Отечественная война, жизнь в Северной Африке, работа над международным соглашением по охране разработок, связанных с микробиологией, общение с президентом Центральноафриканской Республики Бокассой, оставившим след в мировой истории как особо эксцентричный диктатор ХХ века.

Михаил Михайлович – инженер, географ, лингвист, переводчик. В послевоенное время он, по его собственному выражению, получил шикарное бесплатное разностороннее образование (с отличием окончил московский техникум по специальности «испытательные машины и приборы», МГУ имени М.В.Ломоносова – географический факультет с языковой кафедрой лингвиста-переводчика, владеет французским, немецким, английским языками), что позволило ему стать замечательным профессионалом-практиком, побывать в рабочих командировках во многих странах мира и принести немалую пользу родной стране, мощью и размахом которой гордится всю жизнь.

И он поделился историей о том, каким ветром его занесло на Байконур:
– Это произошло действительно неожиданно, поскольку тему космоса для себя закрыл, когда твердо решил стать географом. А тут вдруг после моего возвращения из очередной длительной зарубежной командировки получаю через Госкомитет по науке и технике предложение участвовать в программе по международному сотрудничеству «Стажировка» в качестве переводчика. Предстояло провести десять насыщенных дней в компании французских инженеров по космической технике, специалистов по подготовке космонавтов, связи, наладке и обслуживанию оборудования для управления полетами, и не где-нибудь, а на космодроме Байконур.

– В этот период (начало 2000‑х годов) космическая тема для России была на очередном подъеме, – вспоминает Михаил Михайлович. – Уже регулярно стали отправляться экспедиции на МКС (первая экспедиция на Международную космическую станцию состоялась в ноябре 2000 года), крепло сотрудничество с американскими астронавтами. Франция в этом направлении тоже активно развивалась: происходило техническое совершенствование французского космодрома в Гвиане, где на тот момент велись запуски спутников слежения и других космических аппаратов, а самое главное для нас – шла подготовка к строительству площадок для пуска российских ракет «Союз-2». Я понимал, что меня выбрали в качестве переводчика далеко не за красивые глаза. От меня требовался скрупулезный технический перевод, чтобы все технологические детали процессов французам стали понятны. Я имел прекрасную техническую и языковую подготовку: красный диплом техникума по испытательным машинам и приборам, а французским в совершенстве овладел, будучи студентом геофака МГУ. Согласился!

Подопечными Плахутина оказались очень любезные и эмоциональные французские инженеры, с которыми предстояло выполнить культурную часть программы и основную рабочую уже непосредственно на космодроме.

– Я провел для иностранных гостей небольшую ознакомительную экскурсию по Москве, сводил в Кремль, Большой театр, – рассказывает Михаил Михайлович. – Побывали на Славянском бульваре, вечером совершили прогулку по московскому парку культуры и отдыха (парк Горького), где на тот момент находился макет космического корабля «Буран» весом порядка 50 тонн. Гости были в восторге от московского метро! Покорили величие, красота и опрятность станций. В Париже метро не отличалось особой чистотой. Затем был перелет на Байконур. Честно скажу, довольно неромантичное место. В этом легко убедиться, если посмотреть на мои архивные снимки с космодрома – голая степь, верблюды и непосредственно космический комплекс. Сразу по прибытии взялись за работу – изучали определенную технологию, тренажеры системы управления, отслеживания. Круг вопросов был заранее определен программой, поэтому информация давалась исключительно та, которую можно было открыть зарубежным партнерам.

Французы проявляли огромный интерес к тому, как мы готовим команды инженеров, как осуществляется запуск космических аппаратов, глубоко вникали в процесс подготовки пусковых установок и запуска вплоть до состава горючего.

– У них горели глаза! – говорит Плахутин. – А я испытывал гордость за страну, за нашу силу, мощь, технологическую многофункциональность. Мне было очень приятно, что французам было чему поучиться у наших специалистов. Время от времени они оборачивались ко мне, отрываясь от тренажеров, поднимали большой палец и с восторгом говорили: «Мишель, это здорово!» Конечно, временами мне было сложно быть точным с переводом технических терминов. Французы могли рычаг или кулису назвать палкой, к примеру. Приходилось неоднократно уточнять смысл некоторых фраз. Но в целом они остались довольны. Да и я. Узнал столько всего интересного, и не из телевизора, а непосредственно с места событий. Вспомнил себя в юности, когда глубоко интересовался космосом и всеми правдами и неправдами старался попасть на выставки в планетарий и на лекции, когда в магазинах трудно было достать даже лупу, чтобы соорудить самодельную подзорную трубу (типа телескопа).

– Я смотрел в восхищенные глаза французских инженеров и понимал, насколько в этот момент мы испытываем схожие чувства, – улыбается инженер-переводчик. – Я, который родился в далекой глубинке на Кавказе и который даже не смел мечтать о поездке в Москву, я, который наперекор всем сомнениям сумел-таки получить в столице замечательное образование, остро ощущал восхищение своей страной.

Такая короткая, но очень яркая страница биографии под названием «Байконур».

Наталья ДОНОВСКАЯ, педагог-организатор школы №1173