Фильмы, пережившие пандемию

Уходящий год был особым не только для киноиндустрии. Пандемия внесла свои правила в привычную культурную жизнь. Долгие месяцы кинотеатры по всему миру были закрыты. Однако, несмотря на ограничения, российский зритель все же увидел немало сильных картин, отмеченных на ведущих международных кинофестивалях. В итоговом обзоре «УГ» расскажет о нескольких заметных фильмах, вышедших в 2020 году в отечественный прокат.

«Дорогие товарищи!»

Драма режиссера Андрея Кончаловского «Дорогие товарищи!», удостоенная специального приза жюри Венецианского кинофестиваля, посвящена кровавым событиям в Новочеркасске, случившимся в 1962 году. Недовольство рабочих ростом цен на продукты выливается в массовую демонстрацию, которую власть подавляет силой, стреляя в демонстрантов. Жертвами такой расправы стали более двадцати человек, а еще семьдесят получили тяжелые ранения. В этой истории ужасен не только расстрел людей, решивших высказать свою гражданскую позицию, но и то, что о случившемся приказано было забыть. Информация о преступных действиях государственной машины тщательно засекречивалась, а убитых тайно хоронили. В фильме есть поразительный эпизод, когда представители службы, занимающейся очисткой улиц после подавления митинга, сообщают в КГБ, что кровь не отмывается, потому что прилипла к асфальту. Следует приказ: все закатать в асфальт. Так и поступили с жертвами новочеркасской трагедии. О них забыли и вспомнили только в конце 1980‑х, а реабилитировали уже в 1990‑е.

Впрочем, фильм Кончаловского при всей документальности затрагивает вечные ценности, которые выше любой идеологии, даже такой ядовитой и наркотической, как коммунистическая. В центре – судьба партработника Людмилы Семиной (Юлия Высоцкая), убежденной коммунистки, которая сначала выступает за жесткую расправу с недовольными, но личные обстоятельства заставляют ее постепенно переосмыслить происходящее. Перед нами три разных поколения, воспитанных в трех разных мировоззренческих системах. Отец Людмилы (Сергей Эрлиш) из старой казачьей семьи, сражавшейся на стороне белого движения в годы Гражданской войны. Не случайно, когда нарастают волнения, он достает старый мундир и икону, рассказывая дочери о тех зверствах, которые красные творили с казаками. Людмила эти зверства оправдывает как борьбу с «белым кулачьем». Ее молодость пришлась на годы сталинского правления, и она впитала уважение к вождю, которое не ушло и после того, как его культ был развенчан в 1956 году Хрущевым. А вот дочь Люды (Юлия Бурова), продукт уже новой эпохи «оттепели», искренне уверена, что теперь в стране демократия, свобода собраний и демонстраций.

У каждого из героев своя правда, но интересно, как на протяжении всего фильма они обретают осознание, что самое главное – это любовь друг к другу. Кончаловский не говорит такую прописную истину прямолинейно, зритель сам приходит к ней, сопереживая Людмиле, которая ищет своего пропавшего ребенка, оказавшегося на роковой площади.

«1917»

Еще одна историческая драма – «1917» режиссера Сэма Мендеса, удостоенная трех премий «Оскар», – разворачивается на фоне Первой мировой войны. Человеческое и глобальное в фильме удивительным образом соседствуют друг с другом, а история двух солдат, попавших в пекло вселенской катастрофы, лишь подчеркивает масштаб их героизма.

Персонажи «1917» – младший капрал Блейк (Дин-Чарльз Чапман) и младший капрал Скофилд (Джордж МакКей) – воплощают классических антиподов, возможно, никогда бы не встретившихся, если бы не война. Блейк тщеславен, порывист, ценит награды и мечтает совершить геройский поступок. Оно и понятно – в отличие от своего товарища по-настоящему он еще не сражался. Не таков Скофилд, уже испытавший ужасы окопного бытия, понюхавший пороха человеконенавистнической бойни. Непохожие характеры проявляются едва ли не в дебютном диалоге, когда Блейк сетует на плохое питание в здешнем батальоне и с радостью рассматривает письмо от родных. Скофилду ждать некого, он остался наедине с миром войны, и та, прежняя, жизнь для него перестала существовать. Оттого ему чужд страх смерти, но вместе с тем он понимает опасную наивность напарника и больше пытается сберечь его, чем себя.

Вечная тема самопожертвования на фоне массового уничтожения и обесценивания всякой жизни в фильме, пожалуй, главная. Символом бесконечно длящейся катастрофы становятся человеческие трупы, раскиданные по живописным просторам северо-восточной Франции. Тела, будто сросшиеся с болотами, деревьями, колючей проволокой, превращаются в своеобразные памятники эпохи. Прежние реликвии горят в общем огне и смраде. Сцены пожаров, взрывов, стрельбы выступают не просто типичными атрибутами военного кино, но и отражают перемены во взаимоотношениях персонажей.

При известной доле государственного патриотизма главным объектом в фильме выступает внутренний мир Скофилда. Его реплики вообще крайне скудны, но при кажущейся немногословности Скофилд раз за разом ужасается предстающей перед ним реальности, а в душе его таится подлинное откровение, выраженное в желании спасти хотя бы одну жизнь, хотя бы крохотного младенца и хрупкую девушку, прячущихся в неведомом подземелье. Скупой на эмоции капрал на миг улыбается и даже цитирует стихи поэта Эдварда Лира: «В решете они в море ушли, в решете, // В решете по седым волнам. // С берегов им кричали: – Вернитесь, друзья! – // Но вперед они мчались – в чужие края – // В решете по крутым волнам». Эти слова – словно отражение утраченного мира, потопленного войной.

«Никогда, редко, иногда, всегда»

Еще одна большая тема, представленная в фильмах 2020 года, – женские страдания. Главная героиня картины «Никогда, редко, иногда, всегда» – семнадцатилетняя девушка с говорящим именем Autumn (Сидни Фланиган), что по-английски, как известно, переводится как «осень», – полностью соответствует этому времени года, в котором жизнь и смерть таинственным образом переплетены. От своих родителей девушка бесконечно далека, а они заняты исключительно собой, утопая в повседневности. Установка, что девушка ничто без мужчины, транслируемая поп-культурой, отчасти живет и в ней.

Однако все меняется, когда она узнает, что беременна. Беременность, которая традиционно представляется высшим женским предназначением, для семнадцатилетней девушки становится бременем, от которого нужно избавиться, а потому аборт для нее единственный выход. Право женщины самостоятельно распоряжаться своим телом даже в XXI веке с его техническим и демократическим прогрессом до сих пор пытаются ограничить, в том числе и в США, где происходит действие фильма. Так что режиссер Элиза Хиттман обращается к острой и неудобной проблеме неспроста. Autumn не только не готова стать мамой, но ее беременность произошла, вероятно, в результате насилия. Своеобразным внутренним судом, на котором она должна ответить сама себе на этот вопрос, и выступают слова «никогда», «редко», «иногда», «всегда». Немало женщин, а порой и мужчин, вставали перед такой дилеммой, боясь честно признаться в том, что регулярно подвергались сексуальному и иным видам насилия и унижений. Так что, когда психолог просит Autumn отвечать на ее вопрос только одним из представленных четырех слов, несомненно, найдутся зрители, которые представят себя на ее месте и ощутят весь ужас и одновременно необходимость горькой правды. Пронзительность этой драмы отметили Серебряным медведем – Гран-при жюри Берлинского кинофестиваля.

«Невидимая жизнь Эвридики»

Фильм Карима Айнуза «Невидимая жизнь Эвридики», снятый по книге Марты Баталья, – невероятно реалистичная, а местами и натуралистичная драма о двух любящих сестрах, оказавшихся разлученными властью маскулинного мира. Бразильская картина удостоилась приза в номинации «Особый взгляд» Каннского кинофестиваля. Мировая премьера прошла еще в мае 2019 года, но в российский прокат лента вышла лишь в начале марта 2020 года еще до карантинных ограничений.

В фильме повествуется о судьбе двух сестер Гиды (Жулия Стокклер) и Эвридики (Карол Дуарте). На первый взгляд они совсем разные. Первая – натура романтическая, непокорная, не желающая подчиняться жестким порядкам консервативной бразильской семьи начала 1950‑х. Оттого Гида сбегает из дома с приглянувшимся греком. Не такова Эвридика. Она покоряется воле родителей. Выходит замуж за нелюбимого, но вполне состоятельного человека, мечтая поступить в Венскую консерваторию и посвятить себя музыке, видя в этом собственное призвание. Однако, к чему бы ни стремились обе сестры, они оказываются в жерновах грубой мужской силы и власти, противостоять которой совсем непросто.

В фильме нарочито отталкивающе, грязно и дико показаны эротические сцены. В них проявляется вся отвратительность положения женщины, вынужденной подчиняться похоти более сильного физически и социально мужчины. Только он способен испытывать удовольствие от подобной близости. Именно поэтому появление детей не вызывает ни у Гиды, ни у Эвридики радости. Сами роды предстают настоящим кошмаром. Никакого счастья материнства, а пот, кровь, слезы и горечь разрушенной жизни.

На протяжении всей картины проходят две параллельные жизни, объединенные безответными письмами Гиды к Эвридике – свидетельствами подлинных душевных переживаний девушек. То и дело они спрашивают друг у друга совета, помощи, а иногда упрекают в затянувшемся молчании, но любовь их не оставляет ни на минуту.

«О бесконечности»

И все же в 2020 году были и сугубо философские шедевры. Один из них – фильм «О бесконечности» классика шведского кино Роя Андерсона, удостоенный Серебряного льва за лучшую режиссерскую работу на Венецианском кинофестивале. Это своеобразное лирическое размышление о смысле жизни, любви, вере, а еще о равнодушии, которым пропитаны люди, обитающие в мегаполисе.

В лучших традициях европейского кинематографа второй половины ХХ века режиссер демонстрирует нам сменяющие друг друга картины, каждая из которых представляет собой отдельный сюжет, содержащий свою драму. Центральным в фильме становится образ влюбленной пары, парящей над «некогда прекрасным городом, ныне превратившимся в руины». Такой образ, с одной стороны, напрямую отсылает к знаменитому полотну Марка Шагала «Над городом», а с другой – задает общий тон происходящему на экране, когда разные на первый взгляд ситуации объединены проблемой человеческой разобщенности, итог которой катастрофичен. Единственным чувством, способным противостоять повсеместному равнодушию, может быть любовь. Вот почему последними выжившими на пепелище оказываются влюбленные, но они уже в ином мире и лишь свысока наблюдают за происходящим хаосом.

Пространство, в котором происходит действие, можно охарактеризовать двумя словами – пустота и тишина. Улицы города утрированно безлюдны. На них часто возникают один-два человека, кроме которых, кажется, и нет никого. Духовное самоубийство совершают большинство персонажей фильма – от священника до стоматолога. Герои чувствуют себя тотально одинокими даже в окружении близких людей. Они практически не замечают маленькие радости. Лишь некоторые в состоянии проявить подлинную любовь к жизни – восхититься снегом за окном или потанцевать под зажигательный мотив близ местного кафе. Они словно напоминают остальным о ценности каждого мгновения.

Мы не видим какого-то заметного внутреннего развития героев, не знаем, как развернется их судьба. Перед нами лишь отдельные ситуации, в которых они оказываются и в которых явственно проявляются те или иные свойства человеческой природы – любовь, ненависть, зависть, равнодушие, сомнение.

Александр ТРЕГУБОВ