Фенечка

Ворона была “пострадавшей”. Каким-то неизвестным образом она попала в костер и обгорела: левое крыло напоминало голые спицы зонтика, одна лапа обуглилась и расслаивалась. Обугливание мягких тканей и костей – это ожог четвертой степени.

Я взяла птицу, осторожно спрятала ее под ветровку и понесла домой. Мы назвали ее Фенечкой – в честь птицы Феникса, которая сгорает и воскресает из пепла. Нам хотелось намекнуть вороне, что не все так плохо, бывало и круче, но хорошо заканчивалось.

Приняв душ и выразив свое неудовольствие по этому поводу (а копоти и грязи было солидно), Фенечка вытерпела промывание лапы и была водворена в большущий ящик из-под какой-то техники. Она просидела в нем ровно столько, чтобы успеть чуть-чуть обсохнуть и понять, что никакие ящики ей не нужны, а нужна вся квартира целиком. Через полчаса борьбы (Фенечка прыгала в ящике и долбила его изнутри) ворона вышла на свободу…

Два моих пса сунулись было выяснить, с чем можно есть ворон, но Фенечкой им была выдана точная и очень меткая справка, что данная ворона абсолютно несъедобна. Псы сконфуженно спрятали битые носы подальше и с этой минуты словно ослепли: ворона? в доме? какая ворона? Даже если она сидела у них под носом – не видели в упор, спасая себя от придирок Фенечки к их поведению. Зато собакам нравилось, что Фенечка ест мало и часто. За ней с удовольствием подъедали, поскольку я всегда накладывала в воронью пиалку с запасом.

Коридор моей двухкомнатной квартиры Фенечка регулярно размечала на манер скоростной трассы – “выкладывала” и подновляла разделительную полосу. Псы двигались строго по своей стороне. Полоса, наподобие нити Ариадны, вела к убежищу Фенечки под старым письменным столом, на перекладине которого ворона занималась самолечением – склевывала отмирающие части обожженной лапы, а также создавала запасы удобрений, копя их на подстеленной газете.

Так мы и жили – две цивилизации в тесных стенах. Все мысли о ручной вороне, о благодарной птице, о том, как она будет сидеть на плече и брать корм из рук, – все эти наивные мыслишки растаяли, как дым. Тираном – вот кем была Фенечка! Правда, когда на сцене появлялся кусочек сыра, гордая Феня перевоплощалась в птенца, орущего от голода, умирающего от желания, готового нарушить все свои вороньи принципы ради сырного блаженства. Надо сказать, я ее очень понимала. Я тоже обожаю сыр…

История закончилась так, как должна была закончиться: Фенечка перелиняла и обзавелась нормальным крылом. Лапа ее зажила, хотя и осталась без пальцев. Ворона прихрамывала, но с ходьбой справлялась. Сидеть на ветках было труднее, но она долго тренировалась, часами просиживая на тостере и наблюдая заоконную дворовую жизнь. Однажды вечером кто-то забыл закрыть окно. И на рассвете Фенечка отправилась в самостоятельную жизнь.

Мы были ей благодарны: она открыла для нас мир Вороны – умной, требовательной, самостоятельной птицы – и позволила нам по-новому взглянуть на наших городских “соседей”.

В жизни городских животных каменные дома человека представляют немалую ценность. Сизые голуби, например, не умеют вить гнезда на деревьях. Они и на ветках-то сидеть не должны, потому что их родина – скалы Средиземноморья.

Резкие крики скальных стрижей обычны летом во дворах многоэтажек. Стрижи питаются мошками, ловят их на лету. Для постройки гнезда им нужна настоящая грязь. Они лепят свой дом из слюны и комочков грязи. Так же поступают городские ласточки: их можно встретить там, где, кроме асфальта, есть глина, – в районах новостроек или на окраинах города. Стрижи и ласточки вполне освоились с человеческим жильем, используя его в качестве заменителя скал и подставки для гнезд.

Список городских обитателей иногда пополняется новичками. На московских прудах, например, появились утки. Обычные дикие утки, которых привлекли безопасные места обитания: ведь в Москве не живут лисицы, не летают большие хищные птицы. Пруды не замерзают, и утки даже могут остаться на зиму, если их подкармливают люди.

Кроме постоянных птиц-горожан, есть еще категория “залетных гостей”. Они появляются в зимнее время, когда вопрос питания стоит очень остро и голод побеждает страх. В меру своего бесстрашия они кочуют по бульварам, скверам и паркам города. Это снегири, свиристели, длиннохвостые синички-“половнички”, а с ними целая гвардия синиц, дрозды-рябинники, клесты. Зрелище кочующей стайки снегирей или трель свиристеля среди больших домов – события незабываемые. Хотите поближе познакомиться – обзаведитесь кормушкой.

Сделайте самое простое и по-настоящему хорошее: покормите их в холода!

Это принесет вам гораздо больше радости, чем содержание в доме вороны, коршуна или сокола. Если же судьба все же подкинет вам вашу “фенечку” – ворону, галку или еще кого из горемык, обиженных жизнью, будьте очень внимательны! У птицы травма? Ее нужно показать специалисту. Возможно, вам самим не справиться: переломы крыла, лапы – все это требует серьезного лечения. Если птица просто вялая, слабая, плохо двигается, отнесите ее в спокойное место, где появление кошки маловероятно, и оставьте. Желательно, чтобы рядом была вода. Птицы, особенно при больших скоплениях, болеют орнитозами. Это серьезные заболевания, передающиеся человеку. (Чаще всего в городах переносчиками инфекций бывают голуби). И не пытайтесь запихивать больших птиц в маленькие клетки. Это не помощь, а мучение.

Татьяна ЗУБКОВА