search
main
0

Евгений Вирячев, Вологда: Фестиваль школьных учителей в Елабуге завершился. Что в итоге?.

Школьные учителя не успевают учиться, осваивать новые технологии, нет у них для этого подобающих условий! Поэтому инновации, рождённые в институтах, остаются невостребованными. Кто же кого обгоняет: теория практику или наоборот?

…Стайка туристов, сойдя с дощатого крыльца, покинула зелёный ухоженный дворик. Лишь один рассеянный визитёр вернулся в деревянный дом-музей за оставленным зонтом. Сторож – улыбчивая тётя Глаша (назовём её так), поправляя покрывало на старинном комоде в пустой избе, ворчливо приговаривала: «Что-то расшалились вы сегодня совсем, Марина Ивановна».

– С кем это вы? – не понял гость.

– С Мариночкой, с кем же ещё. Вон как всё раскидала после вашего ухода, видно не угодили чем-то.

– А разве она не … повесилась? Простите, я хотел сказать…

– Конечно повесилась. Вот на этой самой балке. Но, видно, никак успокоиться её душенька не может. Придёшь, бывало, прибираться – подушки смяты, сундук приоткрыт, а ведь никого не было, дверь сама замыкала!

Одинокий турист в задумчивости упал с крыльца, и не отряхиваясь, засеменил догонять свою группу. Забытый зонтик так и остался лежать в сенях Дома памяти Марины Цветаевой, что находится в татарской Елабуге на Малой Покровской 20, где знаменитая поэтесса провела свои последние дни и минуты.

А на соседней улице в это время начиналось торжественное открытие III Всероссийского фестиваля школьных учителей, который проводился на базе Елабужского института (филиала Казанского федерального университета) 16-18 августа 2012 года. Куда я был приглашён в качестве одного из модераторов.

Открытие удалось. В начале хозяйка заведения Елена Мерзон, которую я мысленно номинировал на звание самой очаровательной из ректорш России, сердечно поприветствовала собравшихся. Затем на сцену вышли зам по научной работе Анатолий Разживин, которому я сразу выдал титул «Лучший конферансье среди кандидатов наук», и здешняя аспирантка – «Мисс Татария», никак не меньше! – чей облик в мини-юбке затмил в моей памяти её имя. Этот дуэт блестяще представлял гостей фестиваля, делая непринуждённые переходы между речами учёных мужей и выступлениями приглашённых артистов.

Дальше было ещё круче. На следующий день для приехавших учителей проводили свои «мастер-классы» профессора из Болгарии, Германии, Латвии, России и даже президент профсоюза Сингапура. А вечером праздничный ужин, джазовый концерт и огненное шоу!

И, конечно, прогулки по Старому городу.

Старая Елабуга – сколок 19 века. Купеческие дома и деревянные избы с палисадниками, в каждом из которых непременно «горит костёр рябины красной», и стенают, свесив зелёные локоны, плакучие берёзы, некоторым из которых по сотне лет, а значит они помнят её живую. Ту, что в сорок первом приехала в эвакуацию, а через десять дней … сбежала. Сбежала от всего: от безысходности и ужаса, от голода и тоски. В один миг ускользнула от слуг усатого беса, сжимавших вокруг неё холодный круг! И с тех пор гуляет по ночной Елабуге весёлым призраком в белом платье, молодой и беспечной, невольно пугая запоздалых прохожих, которым не объяснишь «лёгких слов моих и нежность, гнева напоказ… каменную безнадежность всех моих проказ!»

Что касается проказ организаторов фестиваля, то они были более прозаичнее. Постепенно я уловил, что модераторы здесь делятся по чину. Как купцы в старой Елабуге. В первую гильдию входили представители высшей школы: доктора и кандидаты, доценты и президенты. Во вторую – школьные учителя. Модераторы высшего уровня жили в гостинице, остальные – в общежитии с одним душем на пять этажей, с демократичным туалетом без кабинок в конце коридора, игриво распахнувшего свои незакрашенные окна пред стеклянными зенками соседней общаги. Доктора наук трапезничали в отдельном кабинете, учителя (и пара-тройка кандидатов) – в общем зале. Посланники высшей школы за работу на фестивале получили свой гонорар (не справлялся, но знаю), представители общеобразовательных учреждений волонтёрствовали, им оплатили только проезд.

Им – это нам (читатель давно догадался, к какому сословию принадлежу я). Положа руку на сердце, это наверно справедливо. В армии, скажем, никто ведь не относится к полковнику так же, как к лейтенанту. Но один вопрос всё-таки всплывает синим утопленником: выступление учителя перед коллегами на таких форумах менее ценно, полезно, чем лекция профессора?

Аргументы – за. Уровень образования, общий кругозор, широта взглядов и глубина погружения в проблему, безусловно, дают преимущество преподавателю вуза. К тому же, он – учитель учителей, а мы – детей. Это разный опыт.

Аргументы – против. Тот самый «разный опыт»! Когда доктор наук рьяно внушает свои педагогические постулаты перед собравшимися учителями, ему хочется посоветовать войти в класс к этим малолетним преступникам, которых «крышуют» все, от классного руководителя до «астахова по правам», где, уверен, внимательно выслушают его личную профессиональную парадигму, и даже отблагодарят по-своему! Отодвигая сарказм, признаюсь, что с большим удовольствием всегда слушаю умного образованного человека на подобных встречах, но полное профессиональное доверие возникает лишь к словам тех, кто каждое утро, на протяжении многих лет, входит со звонком в школьный кабинет.

Отрадно, что это понимают и многие вузовцы. Например, на заключительной пресс-конференции, Нина Мартишина, профессор из Рязани, посетовала на расписание фестиваля, которое не позволило ей увидеть выступления школьных педагогов (среди которых, на секундочку, были два абсолютных победителя «Учителя года России» Андрей Успенский и Алексей Овчинников), чтобы «поучиться у них», как она выразилась. Спасибо Нина Васильевна, не от каждого доктора наук такое услышишь. Ей вторил Юрий Сенько, академик из Барнаула, заметив, что инновации множества безымянных учителей в большой России не изучены, что «практика обгоняет теорию». Его слова удивили тем, что прежде я чаще слышал обратное – теория обгоняет практику! Наши учителя в школах не успевают учиться, осваивать новые технологии, нет у них для этого подобающих условий! Поэтому инновации, рождённые в институтах, остаются невостребованными.

Кто же кого обгоняет: теория практику или наоборот? А, может эти две дамочки просто идут параллельными тропами, без шанса встретиться?

Так на фестивале им самое место и познакомиться! А для этого в модераторской группе представители высшей и средней школ должны занимать две равновеликие части. По моим подсчётам, в Елабуге из двух десятков приглашённых модераторов, только четверо были практикующими школьными учителями. Засилье «теоретиков» объяснимо – организаторы этого празднества решали помимо прочего и свои сугубо вузовские задачи. Но, может, к месту вспомнить цветаевские строки:

Мы с Вами разные, Какая благодать! Прекрасно дополняем Мы друг друга. Что одинаковость нам может дать? Лишь ощущенье замкнутого круга.

Ощущение чуть «оторванности от народа» возникло и на финальной пресс-конференции, где не было ни одного учителя. – Татарского учителя, слушателя, ради которого и устраивался фестиваль. Итог которого вслух выразили те, кто его проводил – «исполнители». А не «заказчики».

«Зачем нужна улица, если она не ведёт к храму?» – спрашивала героиня знаковой картины «Покаяние». В Старой Елабуге все улицы ведут к храму. К какому – ясно из названий: улица Никольская, Казанская, Покровская …. На пересечении двух последних – памятник Цветаевой в окружении высоких белых колонн. Могла ли она такое предположить в том пыльном своём последнем августе, когда безуспешно пыталась устроиться на работу хотя бы «судомойкой в столовою Литфонда»? Могла. Иначе бы не писала: «Моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черёд».

Настал свой черёд и для татарских педагогов. В третий день фестиваля «мастер-классы» проводили только они. Правда, выглядело это несколько кулуарно – по предметным методобъединениям, сами для себя. Каждому выступающему – по 10 минут, иначе не успеть. Кстати, никого из «теоретиков» эта часть программы не заинтересовала. А я пошёл к историкам, так как мои коллеги-«обежешники» по неписанной традиции подобных мероприятий где б они не проходили, давно слиняли.

Десятиминутный «мастер» – особый жанр. Цейтнот заставляет выступающего говорить только о том, что его волнует больше всего, показывать то, что умеет лучше всего. Татарские учителя истории на меня произвели впечатление. Пусть у них «практика» и не обгоняла «теорию», скорее она над нею поднялась. Судите сами.

К доске вышла женщина с татарским именем, которые я, увы, не воспринимаю на слух, на экране зажглось: «Школьный краеведческий музей». Я тихонько зевнул – судя по названию, инновациями не пахнет.

В последующие десять минут всё обратилось в слух, настолько ярким и пронзительным был рассказ педагога.

Рассказ о том, как молодая сельская девчонка вышла замуж за красивого сильного парня, как народились у них детишки, как оборвала их счастливую жизнь война, и только бумажный треугольник – единственное письмо с фронта, осталось от её любимого. Как в тяжёлые голодные годы (помощи от государства никакой – её суженый «пропал без вести», а не «погиб смертью храбрых»), чтобы поднять детей, вышла она замуж вторично за «тыловика». Как, подходя однажды к дому, увидела своих ребят раздетыми на морозе – новый папа так наказал их за что-то, да и выгнала такого «педагога» враз. И вновь пришлось тянуть лямку на трёх работах, а под сердцем уже носила новое дитё, и не убила его, хотя кто бы её осудил…. Прошли годы, постепенно жизнь наладилась. Только каждое девятое мая она разворачивала дрожащими руками бумажный треугольник и читала строки, давно выученные наизусть. И ревела белугой, и вновь звала его, оглушая всю округу, и в сотый раз просила прощения за ту свою давнюю слабость, за то предательство, как она считала. …Подошла старость, так уж получилось, что младший сын – тот самый, и подставил своё плечо в конце её пути. А потом принёс в школьный музей бумажный солдатский треугольник, стёртый на сгибах как сама судьба истёртая….

Ну какая тут особая технология, какая инновация? Но рассказчик так пленил, что было слышно жужжание мух за окном в редкие паузы. Значит была инновация – самая старая, самая вечная ….

Елабужские коты имеют свою особенность. У них «приклеенные» хвосты. Цвет хвоста отличается от общего окраса шерсти. Днём они в каждом доме, – либо на крыльце развалился, либо подоконник охраняет, а если не видно, значит на берёзе под плакучими ветвями схоронился. Ночью они гуляют по Казанской. Иногда их зелёные глазища вспыхивают в темноте и тут же гаснут. В этот миг девушка в белом платье проплывает над мостовой. Ей «нравится, что можно быть смешной, распущенной – и не играть словами…» Много чего видели елабужские коты. Но никогда никому не расскажут.

А я поведаю. Про эпизод, довольно характерный для «мастер-классов» и прочих подобных встреч.

Одним из последних на секции историков выступал молодой учитель, представивший свой собственный «электронный учебник» (что-то наподобие «Википедии» в рамках школьной истории). Присутствующим учебник понравился, и они тут же поинтересовались возможностью скачать сей продукт. Создателю которого было неудобно отказывать, но и отдать задарма, за одно спасибо работу, на которую он потратил, по самым скромным подсчётам, не один месяц, а то и год, он был не в состоянии! В результате бедолага мычал что-то маловразумительное на просьбы настойчивых собратьев. Дальнейшее я не знаю, так как вышел из кабинета, но, думаю, их участь – и учебника и учителя, была предрешена.

Надо ли делиться с коллегами своими находками, наработками? Ну разумеется, иначе какой смысл в этих «мастер-классах»!

А теперь вообразите, как после концерта Филиппа Киркорова, представляющего свой новый альбом, к сцене сбегается жадная толпа поклонников с флешками в потных кулачках: «Филя, это шедеврально, дай скорей скачать!» Король ремейков тут же пошлёт их всех в фойе, где продаются диски, а может послать и дальше, если кто не поймёт или кто в розовой кофточке.

Скажите, сравнил – создание музыкального альбома и всего лишь какую-то придумку на уроке! Не забывайте: наши ценности нам важнее ценностей других, вне зависимости от их масштабов. Чёткие и справедливые «правила игры» на подобных мероприятиях, касающиеся интеллектуальной собственности, умножили бы эффект от такой формы работы, как «мастер-класс». Кто бы только эти правила создал ….

Что касается главной ценности прошедшего фестиваля, то для себя я обозначил её одним словом – праздник! Руководству Елабужского филиала удалось главное – создать профессиональный праздник. Это ощущение витало в воздухе над университетской площадью все дни фестиваля. Организаторы предусмотрели почти всё, включая такие «мелочи», о которых на других подобных форумах даже не думают! Спасибо.

Белый призрак устроился на плече бронзового Стахеева, «слегка соприкоснувшись рукавами». Купец и писатель 19 века не случайно застыл перед Елабужской «альма-матер», на его средства здание университета и было когда-то построено. Проводив мягкой улыбкой последних гостей фестиваля, снежная двойница воспарила в темнеющее небо меж куполов Казанского собора, похожего на старинный фрегат. Потом развернулась над знаменитыми шишкинскими прудами, издали бросила воздушный поцелуй застывшей на постаменте Надежде Дуровой, героине гусарских времён, где «шпоры весело звенели, и голоса, и голоса!». Затем невесомый шлейф её платья коснулся древней турецкой башни на Чёртовом городище, за которой раскрылась нереально красивая картина излучины Камы. Исполнив свой эфирный танец, она вернулась на Малую Покровскую 20, смяла покрывало на комоде, и заплакала.

Тайна ухода Марины Цветаевой никогда не будет разгадана до конца. Что никому не мешает уже более полувека строить свои версии и догадки. Раскрыть полностью таинство обучения тоже пока не под силу. Что не возбраняет нам встречаться и предлагать свои варианты. Можно сказать, учительские фестивали – прикосновения к тайне. Робкие и радостные. Как старинные улицы в городе Елабуге.

Об авторе

Евгений Вирячев, лауреат Всероссийского конкурса «Учитель года России-2007», преподаватель-организатор ОБЖ школы №7, Вологда

Оценить:
Читайте также
Комментарии

Новости от партнёров
Реклама на сайте