Этот взгляд словно высший суд. Памятник поколению героев

Стоит в центре села Липицы памятник летчикам 178-го истребительно-авиационного полка. Каждый год 9 Мая к нему приходят люди, чтобы почтить память всех погибших в годы Великой Отечественной войны. Здесь можно увидеть ветеранов всех войн с орденами и медалями на груди, пожилых мужчин и женщин, которых называют детьми войны, молодых призывников, школьников. Все они несут к памятнику цветы. И это все, что они могут сделать для погибших. Вместе со всеми прихожу к памятнику и я, кладу цветы, молча стою. На меня с двухметровой высоты смотрит лицо летчика, одетого в камень. Суровый взгляд, плотно сжатые губы. Всматриваюсь в его лицо, и в памяти возникают пожелтевшие от времени фотографии военных лет. На одной из них мой прадед Илья Акимович Шереметьев. В 1944 году он скончался от ран в госпитале, в далеком от нас городе Череповце Вологодской области. В трудное для страны время он, как и все, взял в руки оружие. Простой крестьянин, не думая о почестях и славе, сменил плуг на винтовку и пошел защищать свою семью, свой дом, свою землю. Мало что сохранилось о прадеде. Довоенная фотография – вот, пожалуй, и все. Было еще и письмо, но оно как-то затерялось. Но есть память, человеческая память, которая не дает мне забыть прадеда.

Его дочь, а моя бабушка, очень часто рассказывает о нем, когда мы приезжаем к ней в гости. Скудные детские воспоминания превращаются в удивительный рассказ о погибшем отце. И мы слушаем с большим вниманием, вглядываемся в лицо бабушки. Говорят, что она похожа на своего отца. Бабушка рассказывает, как еще до войны, возвратившись с поля и управившись по хозяйству, по вечерам прадед брал балалайку и начинал играть, и под веселые песни плясали маленькие ребятишки, «калачики», как ласково называл их прадед. Как пришла повестка на фронт, как моя прабабушка Анна Даниловна Шереметьева ждала своего мужа, работала вместе со всеми женщинами вместо мужиков на поле, как во время оккупации прятала за печкой партизан, как получила похоронку и после войны долго берегла единственное сохранившееся письмо (так и не уберегла – затерялось где-то). Мне всегда было интересно, что же писал прадед в том письме. Может быть, рассказывал о боях, о победах, мечтал о возвращении домой живым, о счастливой и достойной жизни на родной земле. Возможно, в нем были простые житейские вопросы о здоровье, рассказы о своей солдатской жизни. Да, наверное, все было так. Успел написать письмо, отправил весточку, а может быть, уже через несколько минут пошел в бой. Могу только догадываться об этом. Но точно знаю, по рассказам бабушки, что он давал наказ беречь детей, а особенно сына, писал, что когда вернется, будет ходить с ним на рыбалку.

Мой прадед был похоронен в городе Череповце. Мы не знаем, сохранилась ли его могила, так как никто и никогда не был в этом городе. Ни у бабушки, ни у ее мамы не было возможности съездить в Череповец. Но когда я прихожу к памятнику, то вспоминаю о своем прадеде. Я кладу цветы и думаю о том, что кто-нибудь в далекой Вологодской области точно так же, как и я, кладет цветы на могилу моего прадеда и думает в этот момент о своих родных и близких, о тех, кого унесла война, и о тех, к кому нельзя прийти на могилу.

…На меня с памятника смотрит суровое лицо летчика, а я вижу перед собой своего второго прадеда – Матвея Петровича Спирина. Он тоже воевал. В разведроте. Быть необнаруженным, не выдать себя, не сорвать секретную операцию, жить в лесах, помногу часов не спать – все это было. И он делал свое дело, защищал Родину, не думая ни о жизни, ни о наградах.

Моему второму прадеду повезло. Он прошел почти всю войну, был вынужден вернуться домой из-за болезни. Прадед был награжден медалью «За отвагу», орденом Красной Звезды, тремя орденами Славы, но, к сожалению, награды были утеряны. Не придавал Матвей Петрович большого значения орденам и медалям, ведь воевал-то он не за них, а за своих детей, за свою землю. И не важно было ему, наградят его или нет, важно было исполнить свой долг, и он это сделал. Поэтому, наверное, как рассказывает мой папа, так спокойно давал поиграть внукам ордена и медали. Прадед особенно много не рассказывал о военной жизни. Единственное яркое воспоминание его дочери, а моей второй бабушки, – это рассказ о том, как Матвея Петровича свои же чуть не расстреляли за то, что он громко кашлял. Где и когда это было – можно только предположить. Прадед был разведчиком. Возможно, это и было в разведке. Умер Матвей Петрович в мирное время. Я не знала его, но почему-то по рассказам, по фотографиям очень ярко представляю себе образ этого человека… Такой светлый, добрый, настоящий русский богатырь.

…На меня смотрит суровое лицо летчика, а я вижу перед собой лица прадедов – Матвея и Ильи, фотографии которых бережно хранят их дочери, фотографии которых будем бережно хранить и мы, рассказывая о них уже своим детям.

Даша МЕДВЕДЕВА, ученица 9-го класса, с. Липицы, Серпуховский район, Московская область