На чтение: ≈ 31 мин.«Нуждается ли школьное естествознание в содержательном и технологическом обновлении?» – круглый стол на эту актуальную для современного образования тему был организован в рамках спецпроекта «Популяризация нанотехнологий и технопредпринимательства в преподавании естествознания в современных школах» совместно с «Учительской газетой».Этот разговор стал завершающим в серии круглых столов, посвященных работе Школьной лиги РОСНАНО, проведенных «Учительской газетой». Участники круглого стола затронули такие важнейшие вопросы, как состояние современного школьного естественно-научного образования, каким актуальным общественным запросам это образование соответствует, а каким нет. Обсуждались также международные исследования по проблемам естественно-научного школьного образования и то, могут ли они служить источником для обновления нашей образовательной системы. Главной же темой стал вопрос, что нужно сделать, чтобы школьный учитель естествознания увлекался современной наукой и увлекал своим предметом школьников. И наконец, в какой степени школьное естествознание нуждается в содержательном и технологическом обновлении, какие современные государственные и общественные инициативы в области школьного естествознания можно и нужно поддержать.
Елена КАЗАКОВА, доктор педагогических наук, профессор, председатель экспертного совета программы «Школьная лига РОСНАНО», ведущая:- Наш сегодняшний разговор посвящен естественно-научному образованию. По замыслу именно он должен был открывать серию наших круглых столов «Нуждается ли естественно-научное образование в содержательном и технологическом обновлении?». Продиктован этот разговор прежде всего тем, что в России уже принята концепция исторического и математического образования. В стадии бурного развития концепция филологического образования, причем это в дополнение к тем изменениям, которые есть в федеральном государственном стандарте. Идут попытки выстроить перспективы развития этого образования на 2017-2020 годы. Естественно, в этой связи возникает вопрос о естествознании. Современное естествознание тесно связано с технопредпринимательством, современными высокими технологиями и вообще с бизнесом. Каким ему быть, как меняться? Первый вопрос нашего сегодняшнего круглого стола – как можно охарактеризовать современное состояние школьного естественно-научного образования?Игорь РЕМОРЕНКО, ректор Московского городского педагогического университета, кандидат педагогических наук, почетный работник общего образования:- А математику сюда мы относим или нет?Елена КАЗАКОВА:- Для нас математика – основание всего, в этом нет сомнений. Но хотелось бы поговорить именно о естествознании. В применении к нашему школьному образованию – это, конечно, химия, физика, биология. Входят также какие-то фрагменты современной географии, истории, где речь идет о естественно-научных открытиях. Это, конечно, и наши проекты естественно-научного плана.Михаил ЭПШТЕЙН, кандидат педагогических наук, профессор СПбГУ, генеральный директор автономной некоммерческой просветительской организации «Школьная лига»:- Мне очень повезло с учителями. Таких сегодня мало. Первый учитель учил меня в шестом классе, мы изучали физику на машинках. Он помогал нам понять принципиальные основы физики. Организовывал походы, и мы изучали физические явления прямо на примерах из жизни. Он научил нас пользоваться знанием физики в жизни. А второй учитель в физматшколе умел простым языком объяснять сложные вещи, именно благодаря ему у меня сложилось уважительное отношение к физике. Он был, по сути, ученым и позволил увидеть нам физику высокого полета. Это ведь красивая и объемная наука. Эти два учителя сделали из меня того человека, какой я есть сегодня. Таких учителей, которые могут показать законы физики на практике, сейчас мало. Мне кажется, это одна из основных проблем в образовании.Игорь ПИВОВАРОВ, преподаватель кафедры технологического предпринимательства МФТИ, член Совета директоров ООО «Гематологическая корпорация», бывший генеральный директор ООО «ГемаКор»:- Я физик по образованию, но в школе по физике у меня была устойчивая тройка, пока я не принес результаты олимпиады МГУ, где занял второе место. С тех пор у меня была четверка и даже пятерка. У нас в школе была строгая учительница, как полковник, она требовала, чтобы я все делал по стандарту.Мне кажется, что стандарты все больше и больше душат школу. Если даже есть яркие учителя, то их зажимают в прокрустово ложе стандартов. Я видел, как сложно завучам в школе отстоять правильный объем предметов, в том числе и естественно-научных. Они зажаты в жесткие рамки. Еще одна проблема в том, что детей очень рано заставляют выбирать, куда они хотят идти учиться. Попытка навязать детям в 7-8-м классе какой-то определенный выбор приводит к тому, что мы отнимаем у них возможность в будущем быстро принять решение. Так, моя дочка собиралась до 10-го класса поступать на журфак. Но после того как сходила в школу юного журналиста, передумала. У нас были потом с ней большие проблемы, трудно было набрать необходимое количество часов по физике. Елена КАЗАКОВА:- К сожалению, стандарт выстроен таким образом, что огромный объем знаний плохо согласуется с тем временем, которое ему может уделить школа. А ранняя профилизация приводит к ограничению проб и ошибок. Естественно-научный интеллект – это особенный интеллект, нужно время, чтобы провести опыты, повзрывать, поэкспериментировать, а его в школе нет. Нужно все делать мгновенно, превращая все в научные схемы, чтобы потом сдать ЕГЭ в 11-м классе.Давайте перейдем к вопросу о том, каким актуальным запросам общества отвечает современное естествознание, а каким нет.Елена СОБОЛЕВА, директор Департамента образовательных проектов и программ Фонда инфраструктурных и образовательных программ РОСНАНО:- Если мы переходим ко второму вопросу, то я бы хотела на первый ответить через второй. Если мы говорим про общественные вызовы, то мы должны в первую очередь сказать про новый технологический уклад, в который Россия пытается войти уже не первый год. Этот вопрос продолжает оставаться актуальным, какие бы сегодняшние ситуации – экономический кризис или вопросы политического характера – ни мешали ему. Мы все равно находимся в мировом тренде и не свернем с него. Другого пути развития общества, кроме как входить в новый технологический уклад, который основан на новых технологиях, просто нет. Этот уклад потребует большого количества специалистов, в том числе и инженерного профиля, а также технопредпринимательского. Это значит, что нужны люди, имеющие естественно-научное образование и способные еще заниматься продвижением бизнеса, начиная от небольших стартапов и заканчивая компаниями, которые внедряют новые технологии. Если есть этот общественный вызов и другого пути нет, то школа должна на него ответить. Вряд ли кого-то может удовлетворить то, как отвечает современная школа на этот вызов. Но проблема не только в школе и учителях. Учителя такие, какие есть, и вопросы их подготовки пусть обсуждают профессионалы в этой области. Думаю, необходимо внятно озвучить школе свой запрос. Хромает и состояние естественно-научного образования, нужно содержательно обновлять учебники и учебные пособия. Необходимо давать практико-ориентированный материал. В каких-то отдельных моментах нашей жизни нужно втягивать ребенка в то, что называется «сделай сам». Необходимо внедрять в школе проектный и междисциплинарный методы. К сожалению, те, кто призван давать сигналы учителю, пока внятно их не дали. Мне кажется, что состояние естественно-научного образования – это, если хотите, состояние общества, своеобразная лакмусовая бумажка. Я сторонник стандарта, хотя понимаю, что это головная боль для учителей, детей и их родителей. Но учительская масса неоднородна. Есть учителя столичных школ с большими возможностями доступа к различным материалам и педагоги сельской школы. Поэтому мы должны дать базовый материал, но при этом не перегружать.Игорь РЕМОРЕНКО:- Естественно-научное образование требует диалога между разными предметами, этот диалог и есть самое интересное. В этом смысле вход в естествознание может произойти с разных сторон, в том числе из гуманитарной области, может из химии в биологию и наоборот. Опыт наших зарубежных коллег говорит о том, что интегрированные занятия, которые удерживают проблематику разных областей естествознания, становятся самыми интересными. И здесь мы движемся против течения. Не так давно было дано поручение президента Министерству образования и науки ввести в стандарты обязательный минимум дидактических единиц. Это не соответствует никаким мировым трендам и той практике, которая есть у наших зарубежных коллег. Несмотря на это, мы будем стараться делать естественно-научное образование полидисциплинарным. Сейчас мы хотим, чтобы наши студенты проходили стажировку на базе Школьной лиги РОСНАНО. Здесь ребята смогли бы найти свое учительское понимание.Елена КАЗАКОВА:- Я хочу обратиться к международным исследованиям. В какой-то мере международные исследования могут быть тем инструментом, который дает те или иные сигналы обществу и школе.Марина ШАЛАШОВА, директор Института дополнительного образования, доктор педагогических наук, профессор Московского городского педагогического университета, директор Института дополнительного образования МГПУ: – Если мы смотрим на результаты исследования PISA, то наши школьники демонстрируют низкий уровень естественно-научной грамотности. И это печально. Однако если посмотреть на другое исследование – TIMSS, то здесь у российских школьников неплохие позиции, мы входим в десятку лучших стран. Напрашивается вопрос: почему? В TIMSS проверяются фундаментальные знания ребят, которые участвуют в исследовании. И то, что мы здесь входим в десятку лучших стран, говорит о том, что наши школьники вообще-то знают естественно-научные дисциплины. Но знают только на уровне воспроизведения. У нас хромает именно та часть знаний, где даются нестандартные ситуации, где требуются анализ текста, исследовательские навыки, умение применить новые знания.Для меня как методиста это говорит о том, что мы учим неплохо, но не всегда тому.Михаил ЭПШТЕЙН:- Получается, что мы учим не только не тому, но и не так. Наши дети знают, но не понимают. Они могут поступить в вуз, но не могут объяснить, почему именно так идет ток. У них много знаний и различных сведений, но нет глубокого понимания.Елена КАЗАКОВА:- Мне хочется подхватить тревогу Игоря Михайловича по поводу попытки создать стандарт в количестве минимальных дидактических единиц. Потому что эти единицы превратятся в знаниевую парадигму, их будет легко выучить и сдать, но вот следующего сдвига ни в сторону популярности естественно-научного знания, которое должно стать частью культуры любого человека, ни в сторону углубления знаний, которое нужно будущему ученому, может не произойти, потому что не возник интерес. Хочу отметить интересный факт. 2009-2010 годы были годами абсолютного провала интереса к естествознанию, даже бюджетные места на естественно-научных направлениях не заполнялись в вузах. Сегодня все-таки выпускники начинают активно выбирать предметы естественно-научного цикла на ЕГЭ. А это показатель того, что дети начинают понимать, какие профессии нужно выбирать. Трудно сказать, следствием чего это становится – развития бизнеса, публикаций в прессе, тех самых общественных сигналов, которые должны звучать. Мы, видимо, должны подхватить эту тенденцию. И я вновь хочу вернуться к фигуре учителя. Хорошо, что здесь никто не говорил, что надо выбирать учеников. Мы понимаем, что все так или иначе зависит от учителя. Но что нужно сделать, чтобы учитель естествознания увлекался современным естествознанием, наукой и мог увлечь своим предметом детей? Как только появляется увлеченный учитель, а не минимальный набор дидактических единиц, так сразу в школе отмечают рост интереса детей к предмету. Так что делать с учителем?Татьяна КРУПА, кандидат психологических наук: – Думаю, вопрос стоит не что делать с учителем, а как ему помочь.Учителя нужно разгрузить. Тогда у него останется время на самообразование, это может повысить заинтересованность педагогов в занятии современной наукой.Елена КАЗАКОВА:- Я недавно на последней конференции общалась с одной московской учительницей, мнением которой очень дорожу. Стала говорить ей о том, что нужно разгрузить учителя от части документации. А она мне в ответ: «Вы, конечно, хорошо говорите, а если они и действительно вдруг разгрузят нас, вы убеждены, что мы пойдем читать книжки и изучать современное состояние науки?»Михаил ЭПШТЕЙН:- Я наблюдаю хороших учителей и понимаю, что они вырастают из двух источников. Либо учитель еще в студенческие годы становится участником какого-то педагогического сообщества, либо учитель физики, биологии или химии участвует в научных исследованиях вместе с ученым. Поэтому, если мы хотим, чтобы учителям стало интересно работать, нужно приложить силы, чтобы они стали участниками тех или иных научных или научно-педагогических сообществ.Елена ГЕВОРКЯН, первый проректор МГПУ, доктор экономических наук, академик РАО:- У меня нет точной статистики, но значительное количество учителей московских школ – естественников – это не выпускники педагогических вузов. Это выпускники химико-технологических вузов, МИФИ, МФТИ. Я думаю, это правильный тренд, если в школу приходит человек после такого вуза. Он понимает, что такое научные исследования, он в них участвовал. И он может привить любовь к предмету через научные исследования своему ученику. Научить же педагогическим приемам такого человека можно через повышение квалификации. А вот привить любовь к предмету проще через научные исследования, которые проводятся как раз в специализированных вузах. В педвузах нет оборудования для исследований. Если человек со студенческой скамьи погружен в исследования, то, освоив педагогические приемы, он станет тем самым увлеченным учителем.Елена КАЗАКОВА:- Я хочу развить эту тему. Мы прекрасно понимаем, что в школы идут не только выпускники педагогических вузов. Так вот у тех, кто окончил химико-технологические, технические вузы, интерес к науке больше, но из них чаще всего вырастают хорошие учителя старших классов. А вот в 5-8-х классах, где и формируется интерес к предмету, они часто оказываются несостоятельными. Для 5-го класса не нужен высокий уровень науки, там нужна та самая увлеченность, которая была у Паганеля. Нужны учителя, которые вместе с ребятами готовы открыть действие законов, проверять, что было с ванной у Архимеда, выяснять, почему у снежинок столько лучиков, и так далее. Нужен учитель, которому интересно естествознание в разрезе опыта. Мы не должны забывать о возможностях внеурочной деятельности и дополнительного образования. В концепции дополнительного образования треть про нас, и это открывает огромные возможности. Но их кто-то должен реализовать. Я прихожу в школу и спрашиваю, какие проекты делают дети. Чаще всего журналистские, пишут про семью. Это все хорошо, но я хочу узнать, почему выплескивается вода из таза, чем масло отличается от воды и так далее. Кто это будет делать?Андрей МЕЛЬНИКОВ, главный эксперт отдела образовательных проектов Департамента образовательных программ Фонда инфраструктурных и образовательных программ РОСНАНО:- Я думаю, что ключевая вещь здесь не знание физики, увлеченность детьми. У меня нет рецепта, но мне кажется, что надо в первую очередь искать таких людей и специализировать их в области физики, химии или биологии. А директор должен прикрывать этих энтузиастов сверху от излишней бюрократизации.Елена ВРУБЛЕВСКАЯ, доктор педагогических наук, профессор кафедры профессионального развития педагогических работников, начальник отдела дополнительных общеразвивающих программ Института дополнительного образования Московского городского педагогического университета:- Любопытство учителя для меня – это способность быть любопытным, нести свое любопытство на урок, быть диалогичным со своими учениками и, безусловно, задавать вопросы и себе. Не бояться ошибок. Когда мы говорим о боязни ошибок у наших учеников, то не всегда понимаем, что это трансляция наших страхов на наших учеников. Когда у тебя возникает к чему-то интерес, ты делишься этим со своими учениками. И тогда возникает эффект подражания.Татьяна КРУПА:- Я думаю над тем, как сделать так, чтобы те учителя, которые умеют зажечь своих учеников, зажгли еще и других учителей. Вопрос мультипликации один из краеугольных. Мы можем найти хороших учителей в единичном количестве, но не можем придать этому массовый характер, потому что у нас нет мультипликации.Игорь РЕМОРЕНКО:- У нас в школе в Красноярске, где я работал, молодая учительница сразу после института диктовала материал своим ученикам под запись. Я ее спросил: «Тебе самой разве это интересно?» Но ей ведь материал нужно дать, а главное подтверждение того, что она это сделала, – запись у детей в тетрадках. Думаю, самим педагогам нужно относиться к своей деятельности исследовательски.Елена КАЗАКОВА:- Эту учительницу пять лет учили в вузе и на лекции ей говорили: «Записываем». И она не знает никакого другого метода обучения. С какой стати ей в голову могла прийти мысль, что такая форма обучения полезна только 7 процентам ее учеников, а остальным она просто вредна. Нам точно нужно иначе учить студентов. Но где взять для этого преподавателей? Андрей МЕЛЬНИКОВ:- В нашей школе РОСНАНО благодаря программе, рассчитанной на пять лет, мы начали нарабатывать вариант того, какой должна быть система подготовки учителя. Мы проводим конференции, вдохновляющие семинары, издаем пособия, сделанные нашими учителями. Мы находим дельного учителя-исследователя, и вокруг него собираются молодые, которым он передает свой опыт. В этой компании будут вырастать хорошие преподаватели вузов. Уникальность нашего проекта в том, что он рассчитан не на год, а на пять. Другого пути обучения я не знаю. Просто обучение за партой не работает. Нужно прикреплять студентов к опытным наставникам.Елена ГЕВОРКЯН:- У нас в Московском городском педагогическом университете была подобная практика. Когда на пятом курсе студенты работали помощниками учителей в школе – три дня в школе, а два в вузе, – это было очень полезно. У Ефима Лазаревича Рачевского работали многие наши ребята, он сразу отбирал выпускников, видел тех, кто останется в профессии, и прикреплял их к опытным наставникам. Не было мучительного первого года работы, когда человек попадает в школу и не понимает, что с ним происходит. Первый год самый сложный, учитель должен прийти в класс и в учительский коллектив. Хорошо, если этот коллектив его примет, а если по каким-то причинам не примет, то это будет трагедией и для коллектива, и для самого учителя.Михаил ЭПШТЕЙН:- У нас есть примеры, когда ребята уже с первого года учатся на базе школы. Было бы замечательно, если бы студентов прикрепляли к учителям в школе. Лучшие инженеры вышли из тех, кто начинал работать у станка на заводе.Елена КАЗАКОВА:- Мы сейчас активно проводим мысль – воспитать студента, который будет любить детей и школу. Но хотелось бы, чтобы при этом они еще любили и естествознание, современную жизнь и видели место своих учеников в этом меняющемся мире, представляли себе инновационный рынок, который нуждается в их детях. Одной любви к школе мало, нужна еще и современная встроенность в общественную жизнь…Елена СОБОЛЕВА:- Мы затронули очень важный вопрос. У нас сегодня, особенно для девочек, не видят другого образования, кроме как юрист, экономист, филолог. Мне кажется, что нужно работать и среди родителей. Тут грубая пропаганда не пройдет. Нужно показывать примеры успешных людей, которые окончили технические вузы, и не только МФТИ или МИФИ, но и региональные. Потому что локальные рынки труда насыщают именно те, кто учился в регионах. Обществу нужны не только великие адвокаты, нужны и хорошие инженеры, которым будут хорошо платить. Я возвращаюсь к технологическому укладу, он должен все-таки состояться. Поэтому давайте готовить будущее поколение для жизни в нашей стране. При этом нельзя забывать о родительском сообществе, с которым нужно работать.Артур ВАЛИЕВ, представитель РСПП:- К сожалению, родители не знают, какие предприятия работают в том городе, где они живут. Было бы здорово, если бы школа научилась приглашать к себе ученых, инженеров, предпринимателей. Поход на фабрику или завод может дать несравнимо больше, чем долгие разговоры учителя о преимуществах инженерной работы. Хочу поддержать вопрос о важности работы с родителями. Таким образом, мы можем пропагандировать естественно-научное образование. Нужно его обновлять в той степени, чтобы продемонстрировать ребенку то, что может помочь ему выбрать будущую профессию. Нужно консолидировать усилия по популяризации этого образования. Ответственное отношение работодателя к ученикам как к будущему ресурсу очень важно, причем, заметьте, не к студентам, а именно к школьникам.Елена КАЗАКОВА:- У нас получился разговор с разными героями. Мы понимаем, что мы ничего не сможем сделать без увлеченного учителя. Этот учитель может вырасти и в педагогическом, и в непедагогическом вузе в процессе исследований и понимания того, как востребовано естествознание. Не обойтись и без директора, который не просто будет тормозить негатив, но и вдохновлять на инновационную деятельность свой коллектив. Очень важен и тот директор предприятия, бизнесмен, который понимает, что без его помощи в детях не разовьется интерес к технопредпринимательству. Большинство учителей имеют гуманитарное образование. У технарей же другая логика, другое мышление, другие инстинкты и эмоции. Нам очень нужен бизнес, который придаст иной драйв, иную опору естественному образованию. И конечно, нам нужна помощь общества в самом широком его понимании. У нас есть мечта о четком сигнале от государства. Я верю, что государство так или иначе аккумулирует то, что заказывает общество. Я мечтаю о той площадке, где соберутся все корпорации не для того, чтобы конкурировать, а чтобы провести мощный фестиваль – школьную неделю высоких технологий. Нам нужно пропагандировать то образование, которое является необходимым и правильным с точки зрения инновационного развития страны.
Выбор читателей
Комментарии