Еще раз о гении

Феномен Достоевского… Мне хочется поделиться своими раздумьями об этом гении, 200‑летие со дня рождения которого отмечалось меньше года назад, 11 ноября 2021 года. Поделиться без юбилейного глянца. Потому что есть вершины, на которые хочется забираться вновь и вновь, чтобы оттуда посмотреть на мир, себя, подумать о том, как мы живем…

Эпиграфом к обобщающему уроку по творчеству писателя я бы предложила слова Марины Цветаевой: «Совершенство не есть завершенность, совершается здесь, вершится – Там». Эта философская сентенция может стать толчком к размышлениям десятиклассников о феномене гениальности. «Какова природа творчества?» – проблемный вопрос, поиск ответов на который позволит учителю вместе с ребятами воссоздать на уроке широкий историко-культурный контекст и, главное, ценностно-смысловое пространство. О феномене гениальности, ее божественной первооснове сказано и написано немало. Гениями в том числе. В «Пророке» Пушкина и Лермонтова, в раздумьях поэта-философа Тютчева, который на вопрос «Как вы пишете стихи?» отвечал гениально-просто: «Я не пишу, я записываю…» Об этом брюсовское и пастернаковское «Творчество», ахматовские хрестоматийные строки «Когда б вы знали, из какого сора // Растут стихи, не ведая стыда…» и перекликающиеся с ними, хотя написанные задолго до этого, в 1918 году, цветаевские: «Стихи растут, как звезды и как розы, // Как красота – ненужная в семье. // А на венцы и на апофеозы – // Один ответ: «Откуда мне сие?» и прочее, прочее, прочее… По моему убеждению, такие погружения старших школьников в тайны божественной природы искусства слова необходимы, чтобы они могли понять что-то большее, общаясь с текстом…

«- Достоевский умер, – сказала гражданка, но как-то не очень уверенно.

– Протестую, – горячо воскликнул Бегемот. – Достоевский бессмертен!» Как актуально звучат эти булгаковские строки, когда многие нетрезвые головы, жалея детей, тревожась за их перегруженность, требуют сегодня (опять!) «сбросить Достоевского с парохода современности»! Умер, но бессмертен. Умер, но живет. Живет в сердцах, умах человечества (несмотря на звучащие сегодня на волне русофобии абсурдные требования запретить изучение Достоевского – одного из самых читаемых писателей в мире, – например, в Миланском университете). Живет в творчестве современников: можно показать ребятам гравюры, коллажи, городские арт-объекты, инфографику на электронном портале «Мир Достоевского» (dostoevskyworld.ru) – уникальном ресурсе, мотивирующем на чтение, пробуждающем познавательную активность, желание размышлять о героях и произведениях писателя и творить.

Тенденцией сегодняшнего времени является, в моем представлении, формально-отстраненное и даже узкопрагматичное отношение к классике: почитаем – да, но не читаем. В лучшем случае несколько расхожих цитат к юбилею, например «Мир спасет красота», или к итоговому сочинению (и то в искаженном варианте), звучащие чаще всего как симулякры – звуковые оболочки без смысла… Как же в цифровой реальности вызвать живой и неподдельный интерес к Достоевскому и его произведениям у компьютерного поколения, у детей «цифры»? На мой взгляд, главное – заинтересовать, поскольку, как известно, интерес и проблема – два внутренних мотиватора деятельности [2], внешние, увы, давно не работают. Заинтересовать личностью писателя, историей судьбы человеческой. И идти при этом от себя, генерировать интерес из себя: образование – вещь личностная, если хочешь, чтобы ребенок освоил/присвоил личностный смысл, ищи его в себе!

Для меня Федор Михайлович – это точка возврата, одна из главных в моей духовной жизни, на моем пути к вере. Он открыл мне Россию, ее душу. Такое откровение может стать началом разговора с ребятами на тему «Какие символические образы России открыл Достоевский?». И ответы школьников могут быть самые разные: топор, душа, бесы, крест и др. Поделюсь своим знанием. В Тобольске, судьбоносном в жизни писателя (в то время пересыльная тюрьма, где Достоевский провел 6 дней и где получил в дар от Натальи Фонвизиной и Прасковьи Анненковой Евангелие и спрятанные в обложке 10 рублей), в исторической части города, недалеко от Кремля, есть памятник Федору Михайловичу: он сидит на скамье, погруженный в глубокое раздумье, рядом лежат цепи каторжанина… На особый символический смысл этого проникновенного памятника можно выйти с учащимися через работу с текстовым фрагментом из главы V части 1 романа «Преступление и наказание», воссоздающим первый сон Родиона Раскольникова: «Страшный сон приснился Раскольникову. Приснилось ему его детство, еще в их городке. Он лет семи и гуляет в праздничный день, под вечер, со своим отцом за городом. Время серенькое, день удушливый… Городок стоит открыто, как на ладони, кругом ни ветлы; где-то очень далеко, на самом краю неба, чернеется лесок. В нескольких шагах от последнего городского огорода стоит кабак, большой кабак, всегда производивший на него неприятнейшее впечатление и даже страх, когда он проходил мимо его, гуляя с отцом. <…> Возле кабака дорога, проселок, всегда пыльная, и пыль на ней всегда такая черная. Идет она, извиваясь, далее и шагах в трехстах огибает вправо городское кладбище. Среди кладбища каменная церковь с зеленым куполом, в которую он раза два в год ходил с отцом и с матерью к обедне. <…> Он любил эту церковь и старинные в ней образа, большею частию без окладов, и старого священника с дрожащею головой…» Задание, которое организует текстовую работу и смысловое чтение обучающихся, – найти два символа России в сне Раскольникова. В моем восприятии, это храм и кабак (хотя ребята могут назвать и проселочную дорогу, пыль на которой «всегда такая черная», и, к примеру, городское кладбище). Не случайно сам памятник расположен так, что справа от него церковь Святых Петра и Павла, а невдалеке ресторация «Корнилов»… Писатель словно погружен в безрадостную думу о русском народе и символических полюсах души русской. Невольно вспоминаются слова Владимира Высоцкого: «И ни церковь, ни кабак – ничего не свято…» Многое ли изменилось с тех пор? Не думаю.

Продолжением рефлексивно-аналитической работы на уроке может стать анализ цитаты М.Горького: «Должен был явиться человек, который воплотил бы в своей душе память о всех муках людских… Этот человек – Ф.М.Достоевский». Методически оправданно предложить ребятам поразмышлять: «Согласны ли вы с этим утверждением? Почему? Докажите фактами биографии писателя». Хорошо, если диалог о перипетиях и парадоксах судьбы гения будет развиваться в логике, смог ли бы поведать писатель о грехах и безднах падения человека, если бы сам не раз не бывал на дне, если бы с детства не страдал в мире «униженных и оскорбленных», в болезненном пространстве нищеты и скорби (Божедомка, семья деспотичного и скаредного отца с его болезненной гордостью, ограждавшего всех от внешнего мира, как затворников, учившего детей латыни со строгостью тюремного надзирателя, а летними днями заставлявшего поочередно оберегать его сон, отмахивая от него веткой липы мух). Как Чехов был недотепой, подобно всем его героям, так и Достоевский из «бедных людей», из «униженных и оскорбленных», о которых пишет и страдает. Он тоже был смешным (осмеяние в светском петербургском обществе, известный пасквиль Панаева, Тургенева и Некрасова и др.). «Настоящая литература делается из себя», как точно заметил В.Пьецух.

Будущий писатель несет свой крест в убогом мире Инженерного училища с его муштрой, унижениями и чинопочитанием, одиночеством и напряженной внутренней жизнью. У него была своя Голгофа: когда приговорен был к смертной казни и прошел через нечеловеческие муки, описанные позднее в романе «Идиот». А потом жизнь, каторга и обретение символа веры («…я сложил в себе символ веры, в котором все для меня ясно и свято. Этот символ очень прост, вот он: верить, что нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа, и не только нет, но с ревнивою любовью говорю себе, что и не может быть. Мало того, если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной»). Формула истинного христианина, его вариант библейской заповеди «Я есмь Бог, и нет у тебя других богов», плод глубоких раздумий и напряженной работы духа писателя, работы понимания! Анна Ахматова как-то сказала: «Страну знобит, // А омский каторжник // Все понял // И на всем поставил крест». Целесообразно поразмышлять в этом отношении, что значит «На всем поставил крест» (освятил, отрекся, окрестил, открестился? Или что-то другое?). Репродукции художника Ильи Глазунова, так тонко чувствовавшего Достоевского и его героев, которые всегда, по Бахтину, носители идеи, помогут воссоздать на уроке необходимый визуально-символический ряд, атмосферу поисков и метаний души человеческой.

У Достоевского свой крестный путь, свои девять кругов ада и дьявольских искушений, бездна падения и чудо воскрешения (как и у его персонажей, как и у каждого из нас в той или иной мере), бесовские страсти, высвобождение из их плена и исцеление… Но, доходя до дна, со дна тянулся он ввысь, к Богу! Парадокс (пушкинское «И гений, парадоксов друг» без преувеличения про Достоевского): не раз загнанный судьбой и греховными страстями (игра в рулетку, к примеру, от которой спасли его Бог и всегда жившая в душе с детства святая вера!) в угол, в тупик, писатель и дома выбирал себе угловые, в том числе и последний – на углу Кузнечного переулка и Ямской улицы, где скончался (виртуальная экскурсия в дом-музей по этому адресу в Санкт-Петербурге откроет школьникам много нового и интересного). Сразу после эшафота и замены смертной казни на 4 года каторги, вернувшись в крепость, Достоевский напишет брату Михаилу: «Жизнь везде жизнь, жизнь в нас самих, а не во внешнем…» Вот к этому мудро-смиренному приятию всего, что Господь ни пошлет, и любви к жизни есть смысл, по моему убеждению, вести наших детей сегодня. Показательно само отношение Ф.М.Достоевского к каторге: «Вообще каторга многое вывела из меня и много привила ко мне… это мой крест, и я его заслужил». На этом этапе урока методически целесо­образно, в моем представлении, обратиться и к другому памятнику Федору Михайловичу – в Омске, где жил он в остроге, в «мертвом доме», четыре долгих года среди воров и убийц, а после освобождения еще две недели у друзей Ивановых. Позже, в июле 1859 года, заезжал в Омск по дороге из Семипалатинска в Тверь вместе с женой Марьей Дмитриевной Исаевой на несколько дней, посещал острог и долго стоял перед запертыми воротами, охваченный воспоминаниями… Этот памятник скульптора Капралова был воздвигнут в 2000 году и называется символически емко – «Крест несущий». Рассматривая памятник, можно задать ребятам вопрос: «Какой здесь Федор Михайлович?», порассуждать вместе, почему изображен он с чуть полуопущенным плечом, словно под тяжестью огромного креста, который несет. Личного креста, который нес писатель всю жизнь. За все страдания человечества, не только за свои.

Вообще убеждена, что памятники Ф.М. Достоевскому – это еще один возможный путь к писателю и его творчеству, недооцененный вполне методический прием и богатый ресурс смыслообразования, приближения к тайне гения! Методические формы организации речемыслительной и интерпретационной деятельности при этом могут быть самыми разнообразными: мини-сочинения «Опиши памятник», «Памятник говорит», «Встреча с Ф.М.Достоевским», эссе-размышление «Каким увидел я Достоевского?», «живой» квест, онлайн-прогулка к памятнику, виртуальная экскурсия и т. д. К юбилею писателя-душеведа в Переславле-Залесском Ярославской области состоялось открытие нового памятника Достоевскому. Трехметровая бронзовая скульптура: писатель предстает со свечой в руках, а за ним пятиметровая кирпичная стена. Что она символизирует? Кто-то из ребят увидит в ней раскрытую книгу, кто-то, возможно, – эшафот, с которого спускается Федор Михайлович. «Смыслов и образов огромное множество. Впрочем, таким было и творчество писателя, – говорил на открытии автор памятника, член Союза художников России Сергей Бычков. – Это как раз про внутреннего человека. Как человек должен внутрь себя опуститься, ужаснуться. Ну то, что с нами Федор Михайлович делает. Ну и у меня фигура со свечой, спускающаяся куда-то», – рассказал скульптор.

Когда писателю говорили: «Какое несправедливое дело была эта ваша каторга!», он парировал: «Нет, справедливое. Может быть, там, наверху, то есть Самому Высшему, нужно было меня привести в каторгу, чтоб я там… узнал самое главное, без чего нельзя жить…» Что же не позволило душе ожесточиться, что удержало от искушения наложить на себя руки? Согласитесь, как важно сегодня об этом говорить с детьми (главное – тонко, неформально!), когда волна суицидов захлестнула Россию… В поисках ответа на этот вопрос можно выйти с учащимися на концепт «вера» в самых разных его значениях. Во-первых, конечно, вера в Бога: вечерние молитвы на коленях перед иконами, посещение церкви, описанное в том же первом сне Родиона Раскольникова и т. д. Символично, что первая его книга – «Сто четыре истории Ветхого и Нового Завета» (известно, что уже в зрелом возрасте, в 49 лет, писатель разыскал том, по которому учился читать, и берег его до конца дней своих, как святыню). По Евангелию, подаренному женами декабристов, он всегда читал загаданные строчки перед ответственным решением или испытанием, в том числе и перед смертью, когда выпало ему символическое «Христос сказал Иоанну «Не удерживай»… Детям перед уходом завещал он: «Храните беззаветную веру в Господа и никогда не отчаивайтесь в Его прощении. Я очень люблю вас, но моя любовь ничто в сравнении с бесконечной любовью Господа ко всем людям, созданным Им». И конечно, душу писателя, вечно мятущуюся, одержимую греховными страстями, питала не только вера во Всевышнего, но и в добро, любовь, носителем этой всечеловеческой ценности была для Достоевского с детства матушка, по-настоящему смиренная, всегда смягчавшая приступы злобы отца, сгоревшая от чахотки в 37 лет, через месяц после гибели любимого Пушкина. А еще, конечно, Достоевского вдохновляла, в том числе и на творчество, несокрушимая вера в народ, олицетворением которой были и мужик Марей, успокоивший напуганного ребенка: «Что ты, что ты, какой волк. Ну, полно же, ну, Христос с тобой!», и няня Алена Фроловна, которая сразу после пожара, уничтожившего у Достоевских все, не раздумывая, предложила свои нехитрые сбережения, нажитые трудами праведными. Говоря о «Дневнике писателя» и взглядах Федора Михайловича на судьбу и миссию русского народа, более чем актуальных сегодня, важно донести со сознания десятиклассников позицию Достоевского: «Повторяю, судите русский народ не по тем мерзостям, которые он так часто делает, а по тем великим и святым вещам, по которым он и в самой мерзости своей постоянно вздыхает. А ведь не все же и в народе мерзавцы, есть прямо святые, да еще какие: сами светят и всем нам путь освещают!» Достоевский перешагнул через все свои несчастья, как через бездну, и шагнул в вечность израненный, с кровоточащими (от лишений и болезней, предательств и потерь, насмешек и осуждения, долгов и вечной работы на заказ) ранами, но все же спасенный Богом. Спасенный, нес (и несет!) в массы, в сердце каждого святую веру в Россию, в ее высокую духовную миссию, воплощая в своих гениальных творениях выношенную в страданиях и испытаниях, вдали от России и на ее голгофах идею: Россия, хранящая веру, спасет Россию другую – бесов и оголтелых революционеров…

Исследователь Анри Труайя в своей монографии «Федор Достоевский» писал, что после «Мертвого дома» «его романы станут двухэтажными. На нижнем этаже будет протекать повседневная жизнь с ее обычной суетой… На верхнем этаже развернется подлинная человеческая драма: искания Бога, поиски духовного обновления человека» [5: 127]. К сожалению, наши юные читатели нередко остаются на «нижнем этаже», на уровне примитивно-обытовленного воспрития его произведений, и не способны в полной мере (по разным причинам) постичь драму героев Достоевского (и его самого!), которая всегда разворачивается на взлете и изломе души! Приблизиться к пониманию этой драмы и ее истоков могут помочь иллюстрации к произведениям писателя. Например, кому-то из десятиклассников глубинные смыслы «Преступления и наказания» помогут открыть классические и хрестоматийные иллюстрации Дмитрия Шамаринова, кому-то – очень оригинальные Ильи Глазунова, у которого свой Достоевский, а кто-то заинтересуется его романом или даже захочет его прочитать после знакомства с модернистскими по духу и стилистике работами Михаила Шемякина. Мотивационный потенциал этого методического средства организации интерпретационной деятельности огромен и, к сожалению, не всегда полноценно используется в школе для развития познавательного интереса обучающихся. Сравнение интерпретаций образов, сюжетных линий, мотивов позволяет создать коридор смыслов, широкое диалоговое поле урока как условие личностного самоопределения каждого ученика.

Какие вечные сюжеты разрабатывает Достоевский в своем творчестве? Наверняка школьники назовут в той или иной языковой форме сюжеты жизни «внутреннего» человека, познания власти идеи и высвобождения из ее плена, устремления к свободе и осознания ее границ, искушений, борьбы «Бога с дьяволом в сердце», грехопадения и страдания, покаяния и очищения, поисков Бога и обретения веры и др. Современны ли они? Даже если дети считают, что нет, важны методическое решение учителя и попытка создать ситуацию думания, «смыслообразования – смыслоосознания – смыслотворчества» (Д.А.Леонтьев) [4: 35], а значит, поместить ребенка в рефлексивную позицию через проблемный вопрос, предложить аргументировать свою точку зрения. Как точно сказал Владимир Высоцкий: «Но гениальный всплеск похож на бред, // В рожденье смерть проглядывает косо. // А мы все ставим каверзный ответ // И не находим нужного вопроса…»

Уроки гения можно попытаться осмыслить через цитатную работу – атрибутирование прецедентных выражений (откуда они? Кто из героев произносит эти слова? В каком эпизоде, какой ситуации?), многие из которых стали частью культурного кода нации [1]. Возможно использование приема «Продолжите фразу…». Цитаты могут быть при этом как хрестоматийные, на закрепление изученного материала («Ведь надобно, чтобы всякому человеку хоть куда-нибудь можно было пойти, ведь надобно же, чтоб у всякого человека было хоть одно такое место, где бы и его пожалели», «Страдание принять и искупить себя им», «Что б я без Бога-то была?», «Их воскресила любовь» – из «Преступления и наказания»; «Удивительно, что может сделать один луч солнца с душой человека!» – из романа «Униженные и оскорбленные» и др.), так и малоизвестные или даже новые (например: «Так, когда мы несчастны, мы сильнее чувствуем несчастие других; чувство не разбивается, а сосредоточивается» – из повести «Белые ночи»; «Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы – сердца людей» или «Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил» – из вершины «Великого пятикнижия», романа «Братья Карамазовы» и т. д.). Заинтересовавшая школьника фраза, философема писателя может стать импульсом к прочтению текста: к примеру, «Люди, любите друг друга!» – к знакомству с рассказом «Сон смешного человека», духовным завещанием писателя (школьники, как показывает практика, охотно читают этот небольшой текст, который можно сопроводить просмотром одноименного анимационного фильма Гарри Бардина, глубокого и мудрого). Формула «член случайного семейства» может стать началом пути к «Подростку», роману, который более интересен многим современным школьникам, чем «Преступление и наказание», самим типом главного героя и его близостью не только возрастом, но и психологией, мироощущением, поисками себя, своего места в жестоком и несправедливом, порочном и лживом мире взрослых. А еще, конечно, сюжетом самоопределения и строительства непростых отношений с родными (не случайно первоначальное название романа – «Отцы и дети»), актуальностью идеи Аркадия Долгорукого, героя-идеолога, – идеи стать Ротшильдом в обществе, где поклоняются золотому тельцу.

Увлечь романом «Идиот» можно через разгадывание загадок, предложенных в задании «Вставь слово в фразу Ф.М.Достоевского», например: «…есть главнейший и, может быть, единственный закон бытия всего человечества», «Красоту трудно судить… Красота – …», «Мир спасет…» и др. Цитатный материал и приемы могут быть разнообразными, главное, чтобы рефлексивная работа была неформальной, личностной, ценностно ориентированной. В процессе этой «работы понимания» (В.П.Зинченко) [3: 21] ребята задумаются, почему, по Достоевскому, именно сострадание – духовная первооснова человеческого бытия, а красота – загадка, почему именно она спасет мир, а не, к примеру, доброта. И почему это точно красота не внешняя (как часто позиционируется это сегодня, когда глубокая мысль Достоевского, отточенная в форме афоризма, воспроизводится бездумно и звучит как симулякр), а духовная. Можно предложить школьникам написать мини-сочинение или домашнее сочинение, в качестве темы заявив цитату писателя как форму рефлексии и способ концептуализации знаний, но с вопросом в конце («Красота – загадка?»). Ведь писатель-душевед не дает в своем творчестве готовых ответов, доверяя читателю, он ставит вопросы и побуждает думать и разбираться самому. Какие это вопросы? Их называют вопросами Достоевского. «Последние», трудноразрешимые, философские, экзистенциальные…

Мне лично многое в Достоевском объяснила Марина Цветаева с ее неуемной страстностью и «безмерностью в мире мер». Как и Марина, «Достоевский – человек безмерных чувств. Ему по плечу исключительные ситуации. В разгар бури он дышит полной грудью» (А.Труайя) [6: 247]. Человек страстей, в том числе и бесовских. Как и его герои… «Наисовершеннейшее творение, спроси художника, только умысел: то, что я хотел – и не смог. Чем совершеннее для нас, тем несовершеннее для него» (М.Цветаева). В этом вечная творческая неудовлетворенность гения! И Достоевский тоже мучился этим вечным несовершенством своих творений, будучи в жестокой кабале книгоиздателей, в плену долгов, обязанностей, страстей… Об этом художественном несовершенстве произведений Достоевского высказывался и Л.Н.Толстой, признававший, однако, при этом, «как у него всегда есть что сказать»…

Достоевский неисчерпаем. «Как велик Бог, создавший такое солнце!» И, забывая о солнце, ребенок думает о Боге. Творение совершенством своим отводит нас к Творцу. Что же солнце, как не повод к Богу? Что же Фауст, как не повод к Гете? Что же Гете, как не повод к божеству? Совершенство не есть завершенность, совершается здесь, вершится – Там. Где Гете ставит точку – там только и начинается!» – этими размышлениями М.Цветаевой можно закольцевать сюжет урока. Как и всякий гений, убедятся обучающиеся, Достоевский такой разный и всегда больше «Преступления и наказания», «Идиота», «Бесов»… Способом обобщения и концептуализации знаний десятиклассников может стать также задание «Назовите три слова, которыми вы определили бы Ф.М.Достоевского и его художественную вселенную». Такая вербализация личностного отношения к писателю (а оно может быть самым разным: вера, топор, духовное зрение, бесы, борьба, страдание, покаяние, красота, ребенок, преступление, наказание, Евангелие и т. д.) – еще один шаг (можно составить также с детьми облако тегов) на пути к пониманию художественного мира гения и сделанных им открытий, к осознанию божественной природы творчества писателя и тайн воплощаемой им эстетической концепции мира и человека.

«Истинно, истинно глаголю вам, аще пшеничное зерно, падше в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода» – этими любимыми библейскими строками писателя можно завершить обобщающий урок по Достоевскому. В надежде, что продолжение следует… Ведь «человек есть тайна. Ее надо разгадать…».

Список литературы

1. Володина Е.Н. Языковое развитие личности в условиях модернизации общего образования: теория и практика. Научная монография. – М. : ФЛИНТА, 2016. – 247 с.
2. Выготский Л.С. Проблема культурного развития ребенка (1928) // Вестник Московского ун-та. Сер. 14, Психология. – 1991. – №4. – С. 5‑12.
3. Зинченко В.П. Работа понимания // Психологическая наука и ее образование. – 1997. – №3. – С. 42‑52.
4. Леонтьев Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности / Д.А.Леонтьев. – Изд. 2, испр. – М. : Смысл, 2003. – 488 с.
5. Труайя А. Федор Достоевский. – М. : Эксмо, 2004. – 480 с.

Елена ВОЛОДИНА, доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Тюменского областного государственного института развития регионального образования ТОГИРРО, кандидат филологических наук