Эффективный контракт работает неэффективно

В конце октября Институт образования НИУ ВШЭ совместно с «Социальным навигатором» МИА «Россия сегодня» и компанией Atlas Communication провели вторую Всероссийскую практическую конференцию «Эффективное управление образовательной организацией». К продуктивному профессиональному диалогу пригласили директоров школ, руководителей организаций дополнительного образования и региональных органов управления образованием.

Конференция стала естественным продолжением мероприятия прошлого года, где основной упор был сделан на проблемах поддержания психологического комфорта в школе (подробнее читайте на нашем сайте). В этот раз тон обсуждения также задали темы, ощутимо влияющие на спокойствие и стабильность в образовательных организациях. Волнующая учащихся и родителей проблематика свежа и остра – это введение итогового сочинения, а профессиональную общественность тревожат старые раны – введение эффективного контракта.

В поисках ответственных и паникеров

Сегодня в сфере образования происходит столько событий, что потеряться в их водовороте ничего не стоит: введение стандарта дошкольного образования, постоянное совершенствование ЕГЭ, рейтинги эффективности вузов и создание всевозможных измерительных инструментов, утверждение стандарта педагогической деятельности, и, наконец, заставившая всех трепетать в феврале этого года, драма в одной из московских школ… Наверное, именно поэтому в самом начале конференции директор Центра развития лидерства в образовании Института образования НИУ ВШЭ Анатолий Каспржак предложил собравшимся назвать пять наиболее значимых событий, которые, по их мнению, затронули жизнь каждого директора, учителя, ребенка. Было предложено много подходов к формированию списка, критериев отбора, но сосредоточиться участники обсуждения все же решили на одной главной теме – введении обязательного итогового сочинения. Анатолий Каспржак даже попросил собравшихся высказаться в ходе электронного опроса, насколько хороша эта инициатива. Почти 60% респондентов в зале оказались сторонниками сочинения.

Значит, директора не готовы поддаваться панике, и это радует. Так, директор московского Центра образования «Царицыно»

Ефим Рачевский заявил, что, по сути, мало что изменилось с введением итогового сочинения. Оно всегда было универсальным способом, призванным научить ребенка донести свои мысли и интерпретировать чужие. К тому же, на самом деле, из экзаменов элемент творчества и размышлений никуда не уходил – школьники до сих пор пишут требуемое экзаменом эссе и, скорее всего, готовы с легкостью вспомнить другой школьный жанр, если конечно подготовка к эссе все эти годы не сводилась к формальности.

Тогда, казалось бы, в чем здесь проблема? Как отметил Анатолий Каспржак, сложности у школ и учащихся возникнут не потому, что ввели сочинение – большинство никогда не выводило его за рамки своей естественной каждодневной работы – а потому, что это не новое нововведение всего-навсего изменило правило поступления в вузы. Уже сегодня некоторые из них решили добавлять дополнительные баллы за сочинение.

Но кто же тогда сеятель паники? По всей видимости, это родители. Например, как рассказал главный редактор «Журнала руководителя управления образованием» Дмитрий Фишбейн, ему нередко доводилось слышать от собственного сына, что если бы не все эти сочинения и ЕГЭ, он бы с удовольствием ходил в школу. Естественно, любому родителю тревожно слышать такое. А что делать, если вернулось обязательное сочинение? В этой ситуации родители пытаются найти какую-то истину и… ответственных.

Причем, по словам главного редактора журнала «Директор школы» Константина Ушакова, этот «новый» ответственный за навык работы с информацией и коммуникацией – рядовой учитель русского языка. И в рамках глубочайшего разделения педагогического труда он остается один на один со своей задачей, остальная школа как бы снимает с себя всю ответственность.

А родители, как отметил в развитие темы Дмитрий Фишбейн, все задают и задают вопросы: кто будет готовить к сочинению – школа? Репетиторы? Или образовательный процесс настолько отлажен, что дополнительных усилий не потребуется – надо просто добросовестно и ежедневно учиться? К сожалению, школа, которой адресуют все эти вопросы, не может дать четких ответов.

Отчего-то вызывают волнение даже основные направления тем итогового сочинения. В их числе такие, как «Недаром помнит вся Россия…», появившаяся в связи с 200-летним юбилеем М.Ю. Лермонтова, «Вопросы, заданные человечеству войной», «Спор поколений: вместе и врозь» и др. И, казалось бы, разве раньше

школьник не рассуждали

подобные темы? Но опять всплывает современная проблематика. Вновь опираясь на опыт своего сына, Дмитрий Фишбейн рассказал, что когда они посмотрели на эти темы, ребенок заинтересовался именно «спором поколений». Правда, теперь сомневается: ему бы хотелось проиллюстрировать проблематику внепрограммной повестью Павла Санаева «Похороните меня за плинтусом», но, скорее всего, как считает школьник, от него ждут отсылок к великим и признанным классикам… По залу пронесся ропот. Неужели, действительно, весомость и допустимость аргументации может быть определена тем, относится произведение к классике или нет?

Как отметил Ефим Рачевский, для него нет разницы, о чем писать, главное, чтобы произошло овладение навыком письменной коммуникации, чтобы проявились способности ребенка к суждениям и демонстрации своих знаний. Но вероятно раз какого-то ребенка одолевают такие сомнения, далеко не все педагоги готовы быть столь же демократичными. Но еще хуже другое. Сегодня достаточно широко говорится об имитационных процессах в образовании, и поэтому одной из негативных сторон введения сочинения вполне может стать то, что школьников научат имитировать и здесь.

И в то же время как бы сегодня ни ругали ЕГЭ, но, по словам Анатолия Каспржака, мы до сих пор стремились к прозрачности проведения экзаменов. А у итогового сочинения, к сожалению, есть все шансы скорректировать это движение не в самую лучшую сторону.

Несправедливое неравенство и долги

На фоне всех этих новых вопросов и сомнений, педагогам пока не удается развеять и старые… В событиях этого года, по мнению Константина Ушакова, можно отыскать и еще одно важное, но, пожалуй едва ли позитивное событие – это окончательный триумф коммерциализации учительского сознания. Но проблема в том, что едва ли в скором времени педагоги перестанут думать о том, как заработать больше. На это сработало и до сих пор работает много факторов. Во-первых, как отметила заведующая кафедрой Институциональной экономики НИУ ВШЭ (г. Санкт-Петербург) Наталья Заиченко, сегодня для того, чтобы исполнить обязательства по повышению заработной платы, регионы вынуждены влезать в долги. Утверждается, что к 2018 году у всех категорий работников образования будет та зарплата, о которой они мечтают, но это, по словам эксперта, может быть обеспечено лишь, если более трети субъектов возьмут на себя непосильное долговое бремя.

Трудно регионам, но трудно и самим педагогам. Они вдруг поняли, что точной корреляции между их квалификацией и заработной платой, по сути, нет. Интересно в этой связи выглядит ситуация с наличием у санкт-петербургских учителей высшей категории. Известно, что именно Северная столица по этому показателю тянет вниз весь Северо-Западный федеральный округ. Но в то же время среди всех федеральных округов СЗФО находится на третьем месте по уровню заработной платы, и это прямое доказательство того, что квалификационная категория не влияет на то, какие цифры окажутся в зарплатном квитке учителя. Но в тоже время есть регионы, где не иметь никакой категории не выгодно вовсе – можно получать зарплату в десять раз меньше, чем коллеги с категорией.

А что же тогда влияет на зарплату? Как ни странно, географическое положение субъекта, в котором живет и работает тот или иной учитель. Сегодня педагоги видят, что за свою квалификацию, набор навыков и достижений они могут получать, к примеру, от 25 тысяч рублей на Алтае до 75 тысяч на Чукотке.

Подобная неоднородная политика рождает лишь сомнения в ее справедливости и недовольство. Как отметила Наталья Заиченко, сегодня российское общество еще на 65% ратует за социальное равенство. Но ведь между справедливостью и эффективностью всегда есть разница. Возможно, такая установка частично объясняет то, почему тема эффективного контракта остается дискомфортной, даже, несмотря на то, что она обсуждается уже давно.

Педагоги вообще воспринимают оплату своего труда по результату как проявление недоверия. Очередной опрос в зале в определенной степени подтвердил это. Наиболее оптимальной возможной моделью оплаты труда была признана та, где оказалось больше гарантий и меньше стимулирующих элементов. Многие считают, что лишь та зарплата, в которой закреплена стабильно высокая часть, может повысить престиж учителя, только она будет сигнализировать о том, что учителю доверяют и заботятся о нем…

Кстати, Наталья Заиченко нашла нелишним упомянуть, что педагоги в самых продвинутых на сегодняшний день системах образования – в Финляндии, Сингапуре и других странах – работают как раз на гарантированных окладах. Но никто не говорит о том, что они все сплошь одинаковы, в них, наоборот, заложена своя дифференциация.

Осложняет дело и то, что сегодня имитационные процессы проникли и в область эффективного контракта. Информация всегда была распределена несимметрично между членами любого сообщества, и всегда это играло кому-то на руку. Сегодня это ярко видно, потому что в вопросах зарплаты опять выигрывают те, кто умеет отчитываться.

Что же тогда делает в школе эффективный контракт, если не работает на повышение качества образования? Нет, он не делает ничего дурного, по крайней мере, к такому выводу пришли в ходе обсуждения на конференции. Правда, его положительные эффекты лежат, вероятно, в каких-то других областях. В какой-то мере, по словам Натальи Заиченко здесь срабатывает эффект плацебо: мы верим, что эффективный контракт как нововведение должно служить благим целям, и нам кажется, что он что-то решает и улучшает.

И таким образом, по словам эксперта, мы все дальше и дальше заходим в институциональную ловушку эффективного контракта. Неэффективное воплощение его в жизнь становится нормой для большинства людей, а имитационная деятельность – работающим способом выживания. А из такой ситуации гораздо сложнее, и опять же затратнее, выбираться…

Все эти проблемы весьма ярко иллюстрируют острое и точное утверждение Константина Ушакова о том, что мы, вероятно, не с того конца беремся за решение проблем в школе. Много и часто до сих пор говорится о любви к детям, которую надо ставить во главу угла, и тогда, якобы, все наладится. Но, похоже, сначала надо все-таки решить проблемы взрослых и сделать так, чтобы самим учителям было хорошо в своей школе. И тогда ребенку тоже станет хорошо.

Фото Марии Голубевой и из фотоархива компании Atlas Communication