«Дорогой мой сыночек!»

Переставляя коробку с фотографиями, я увидела пакет снимков, привезенных из давней командировки в украинский город Ковель. Черно-белые, они запечатлели атмосферу праздника. Город отмечал 25‑летие освобождения. И хоть Ковель не европейская столица, а всего лишь населенный пункт районного масштаба, в нем скрещивались все пути к государственной границе. Три линии мощных оборонительных сооружений делали его неприступным. Пять месяцев шли кровопролитные бои. Город встретил победителей тишиной мертвых улиц. Пепелища вместо домов, обгорелые пеньки вместо садов. Жители убиты или угнаны в рабство…

«…Весь выжжен, взрыт, весь взорван и распорот, // Зияющий и страшный, как провал, // Открылся предо мною этот город, // Который путь к Варшаве прикрывал…» – так про Ковель написал Эммануил Казакевич в стихотворении «5 июля 1944 г.». Писатель командовал разведкой в 76‑й стрелковой дивизии, освобождавшей город. На праздник Ковель пригласил своих освободителей – военачальников, партизан, родственников погибших героев. Увы, знаменитого писателя уже не было в живых. Я была приглашена как автор документальной повести о Герое Советского Союза Владимире Смирнове…
Никогда раньше я не видела такого количества золотых звезд и высших орденов страны на мундирах почетных гостей. Мало кто из них знал, какую роль в подготовке праздника сыграли старшеклассники средней школы. Благодаря им стало родным и близким для каждого горожанина имя Владимира Смирнова, памятник которому поставлен в городском парке. Школьники переписывались с однополчанами героя. Всем классом ездили в Ленинград, чтобы познакомиться с его матерью. Читали его письма с войны. Черты живого образа они сумели запечатлеть в школьном музее.
Среди высоких гостей выделялся своей непохожестью один человек. В будничном пиджаке, без орденов и колодок, в провинциальной шляпе-канотье, он держался в тени, молчал и только сосредоточенно слушал других. С почтительным уважением обращались к нему молодые офицеры.
– В каких частях вы воевали? – не сдержала я своего интереса.
– Командовал отдельной разведротой в 76‑й стрелковой дивизии, – по-военному четко ответил он.
– Так вы знали Казакевича?!
Да, Николай Кириллович Ткаченко хорошо знал его. И глубоко уважал как человека и мастера разведки. Он рассказывал мне о том, как готовил Казакевич разведчиков, прежде чем отправить на задание. Как безошибочно предупреждал, в каком месте их может подстерегать неожиданность. Каким спокойным мужеством отличался, когда сам ходил во вражеский тыл. Он работал с каждым своим бойцом, добиваясь абсолютной готовности к любым осложнениям. И никогда не срывались задания дивизии, армии или фронта.
Мое любимое произведение о вой­не – повесть Эммануила Казакевича «Звезда». Она невелика по размеру, но вместила в себя так много… Наверное, ее герой Владимир Травкин во всей военной литературе самый яркий, целеустремленный, юношески чистый характер, воплотивший лучшие черты молодого поколения тех лет. Повесть оставляет в душе томительное чувство тревоги и надежды: что будет с героями, которых ты успел полюбить? Помните заключительные страницы? Немцы окружили дом, где готовы принять последний бой измученные разведчики.
В основе повести реальные события и люди. Задание удалось выполнить. Но вернулись не все. Погибли Поляков и Марченко… Он выведен под собственным именем.
Николай Кириллович Ткаченко закончил войну на Одере. Был тяжело ранен в голову. На момент нашего знакомства заведовал автопарком в Новой Одессе Николаевской области.
Повесть «Звезда» начинается с того, что произошла неприятность – исчез противник. По агентурным данным, в район Ковель – Брест был переброшен с южного участка фронта целый танковый корпус. Это значит, неприятель планирует наступательную операцию. В бой танки не вводились. Где они?
9 июля искать танки полетел экипаж командира эскадрильи Виктора Подколоднова и штурмана эскадрильи Владимира Смирнова. Оба признанные мастера разведки, Герои Советского Союза. Со стороны солнца к ним подкралась еще одна группа «фокке-вульфов». Пришлось принять бой. Они подожгли два вражеских самолета, но вспыхнул и Пе-2. Летчик пытался сбить огонь скольжением. Смирнов торопился передать в полк визуальные данные разведки. Ему удалось обнаружить танки, замаскированные под стога сена.
Вот наконец передовая. Есть еще секунды, чтобы выбраться из самолета, но тут Подколоднов увидел, что друг лежит неподвижно на полу кабины. Одной рукой управляя машиной, летчик пытался вытащить штурмана из кабины. В полку напряженно слушали сообщения радиста. Пока не грянул взрыв…
В Ковель пригласили родных обоих героев. Приехали два брата Владимира Смирнова. 75‑летняя Прасковья Никифоровна дала мне письмо: «Отвези Володе». Что сделать с письмом, она не сказала. В Ковеле я тихо прочла его возле памятника на могиле Смирнова. А потом прочла еще раз – десятиклассникам, собравшимся в школе, чтобы встретиться с младшими братьями героя. Вот это письмо: «Дорогой мой сыночек Володенька! Великая утрата, горькая скорбь в материнском сердце. Пришел несчастный день 9 июля, и оборвалась твоя красивая юная жизнь. Вовочка, дорогой, родной сыночек. Тебе ведь было только 24 года. Было хорошее время, когда мы жили все вместе, но война отняла у меня Толю и тебя. Ты честно и правдиво прожил свою жизнь, спасибо тебе за это. Дорогой мой, родной сыночек, по здоровью не могу приехать к тебе. Прости меня. Твоя мама».
Потрясенные, слушали дети эти слова. У девочек покраснели веки. Плакала учительница. Мать взрослых детей и мудрый педагог, она незаметно руководила красными следопытами. Им казалось, что они до всего додумались сами – и писать письма однополчанам Смирнова, и создать музей героя, и поехать в Ленинград. Здесь им открылась удивительная, но такая типичная история, как мальчишка из простой рабочей семьи потомственных обувщиков и сам такой же рабочий бегал после смены в аэроклуб и стал штурманом и героем…