На чтение: ≈ 6 мин.23 марта на Новой сцене Большого театра состоялась мировая премьера оперы Леонида Десятникова «Дети Розенталя», либретто к которой написал Владимир Сорокин. Скандал вокруг оперы был как нельзя кстати, иначе слух о «мировых» масштабах постановки не вышел бы за пределы Садового кольца. Опера тихо и мирно готовилась несколько лет. Вдруг – возмущение депутатского корпуса, «Идущих вместе», на которых имя Владимира Сорокина действует как красная тряпка. В итоге выясняется, что никакой матерщины и порнографии в опере нет и в помине. Если бы не стояло рядом с Большим театром имя Сорокина, то и шума бы особого не было.
Комментарий «УГ»Стабильность общества зависит от стабильности его культурного ядра – совокупности представлений о мире и человеке, добре и зле, прекрасном и отвратительном, множестве символов, предрассудков, традиций. Культурное ядро изменчиво. Его подрыв происходит медленно, это длительное усилие, это горы книг, дни и годы споров, дебатов, всяких разговоров, громких и тихих. Большой театр с его вековой историей, с его традициями и репертуаром всегда воспринимался как атом культурного ядра страны. Был ее образцом.Проблемы искусства и псевдоискусства вечны. Падение требований художника (певца, писателя, музыканта) к себе и своему труду – это так же страшно, как и отсутствие 25 миллиардов рублей, необходимых для реконструкции главной оперной и балетной сцены страны. И в этом, видимо, основной культурный вопрос нашего времени.
Итак, есть немецкий ученый Алекс Розенталь, сделавший великое открытие: оказывается, любое живое существо можно воссоздать заново. Опыты с крысами и лошадьми прошли удачно. Но вмешались нацисты, лабораторию Розенталя разгромили, а сам он сбежал в Советский Союз. В этой стране, где генетика запрещена, он клонировал (в его терминологии – дублировал) Мусоргского, Чайковского, Верди и Вагнера. А в марте 1976 года – Моцарта. Появление младшего брата было встречено с трепетом. Дубли-клоны вспоминали детство, игрушки, подаренные на кремлевской елке Сталиным, а Розенталь – начало своих опытов. Минули годы. Великий ученый умер. Композиторы поют в подземном переходе – это единственный способ заработать на жизнь. Моцарт влюбляется в проститутку. И благородный Верди отдает сутенеру золотые часы в качестве выкупа. Свадьба в привокзальном буфете, апофеоз любви – влюбленные отправляются на юг. Только вот подлец-сутенер успел отравить водку. В общем, все умерли. Все, кроме Моцарта. Он очнулся в клинике Склифосовского: у него с прошлой жизни иммунитет на яды.
У кого-то, возможно, вызовет отторжение такое обращение с именами, с памятью великих людей. Но это обычная постмодернистская эстетика, отвергающая все правила и ограничения, выработанные предшествующей культурной традицией, со скептическим отношением ко всяким авторитетам. С лозунгом, что в обычной реалистической манере творить невозможно.
Дети Розенталя предлагают слушателю по-новому открыть музыку. А мы вынуждены констатировать, что не имеем опыта оценки хорошей и плохой музыки, который далеко не всегда приобретается со школьной скамьи…
В марте Большой театр посетил Владимир Путин. Здание уже давно требует реконструкции, объясняли ему. Нужна замена техники, управляющей сценой, само здание за несколько последних лет опустилось на двадцать сантиметров: под ним протекает Неглинка, грунт расползается. Реконструкция обойдется в 25 миллиардов рублей, а получить их не так-то просто. Постмодернизм воспринимает мир как хаос, и этот хаос переходит из эстетической категории в реальность. Что на сцене, то и в жизни. Что в жизни, то и на сцене…
P.S.
Репертуар мировых театров в апреле-июле 2005 года
Гранд-опера, Париж:
Рихард Вагнер. «Тристан и Изольда»
Модест Мусоргский. «Борис Годунов»
Леос Яначек. «Дом мертвых»
Петр Чайковский. «Пиковая дама»
Ла Скала, Милан:
Георг Фридрих Гендель. «Ринальдо»
Рихард Штраус. «Электра»
Джузеппе Верди. «Отелло»
Джакомо Пуччини. «Цыганка»
Метрополитен-опера, Нью-Йорк:
Джакомо Пуччини. «Тоска»
Вольфганг Амадей Моцарт. «Дон Джованни»
Монтсеррат Кабалье
Выбор читателей
Комментарии