На чтение: ≈ 14 мин.Школа, о которой пойдет речь, негосударственная. Аккредитованная, частная. Впрочем, отнюдь не это обстоятельство привело меня в один из центральных районов Петербурга, где расположено небольшое аккуратное здание. Скорее вывеска на нем: “Школа: “Обучение в диалоге” (ШОД).
Чисто, светло, тихо. Не катится навстречу бурлящий, словно горная река, поток детей. Звонки, возвещающие о начале занятий, торжественно-мелодичны. В маленькой столовой декоративный камин и аппетитный запах булочек. Но я здесь не для описания гастрономического совершенства школьной столовой, а посему ищу человека, готового посвятить меня в самую суть “обучения в диалоге”. Что это такое и чем отличается данное педагогическое новаторство от традиционной методики преподавания в школе?
Моим проводником становится заместитель директора ШОД Татьяна Ивановна Данилова. Вначале мы смотрим двухминутный видеоролик, из которого выясняется следующее: выбор детьми ШОД – дело не произвольное. Один признается, что хочет серьезно заниматься теннисом, другая штурмует три иностранных языка. Объединяет их то, что школу они посещают… два раза в неделю. Однако для понимания сущности подхода к обучению этого недостаточно, и Татьяна Ивановна разъясняет:
– Школа “Обучение в диалоге” использует коллективный способ обучения (КСО). В большом помещении, называемом площадкой, располагаются одновременно несколько преподавателей-предметников с группами из шести-семи ребят. Они разного возраста и из разных классов. Каждый изучает государственную программу, но в своем темпе и по своему плану. Почему? Прежде всего потому, что каждый ребенок индивидуален и, следовательно, степень понимания и восприятия предмета у него тоже индивидуальна. И потом, кто-то из них спортсмен, кто-то танцор – частые отъезды, долгое отсутствие. Ребенок может пропустить месяц, но, вернувшись, он начнет изучение материала с того места, на котором остановился. Он может быть спокоен и спокойны его родители в отношении наверстывания темы: школа работает и летом. Если он не закончит ее 25 мая, значит, все сдаст 15 июня…
Преимущества ШОД еще и в том, что ситуация “один отвлек учителя, в итоге все не работают” невозможна. Само понятие срыва урока отсутствует. У каждого своя задача. Кто-то может встать, выйти. Нет авторитарности учителя, но, с другой стороны, и учитель защищен малочисленностью группы и присутствием старшего преподавателя.
– Мы ни в коей мере не противопоставляем себя государственной школе. У нас те же стандарты, та же образовательная программа. Мы просто даем возможность ребенку, который не может учиться в классе из 35 человек и отвечать у доски громко и четко, найти себя. В обычной школе для этого нет условий, там, если ты ушел вперед в освоении темы, сиди и жди, пока весь класс не усвоит материал. А у нас есть дети, заканчивающие за год два класса. Когда ребята старшей школы, особенно те, кто уже посещает подготовительные курсы вуза, задают вопросы педагогу из области высшей математики, из любой области физики, их общение действительно приобретает диалогичную форму. Оно динамичное, живое, полезное. У нас любознательному ребенку не скажут: “Петров, помолчи, ты мешаешь!” Я предварю ваш вопрос, сказав, что количество поступающих в вузы из ШОД – 100%.
– Не сложно ли учителю работать с таким одновременно разновозрастным и разнопрограммным ансамблем?
– Сложно. Его профессиональный уровень должен быть невероятно высок. Конечно, вновь пришедший человек не может сразу взять и начать работу по этой технологии. Но у нас проводятся спецсеминары по КСО, учителя имеют специально наработанный материал, знают, как организовать работу группы. И конечно же, к нам приходят педагоги, уже знакомые с таким способом обучения. Учитель, который работает не первый год, знает своих учеников, в среднем за день у него на площадке бывают от 16 до 22 человек. К ним он и готовится.
Татьяна Ивановна ведет меня на третий этаж. В просторном помещении – несколько сдвинутых меж собой столов, за которыми сидят ребята. В центре каждого из таких “островков” – учитель. Галдежа нет. У самого выхода – место старшего преподавателя. Его функция на сегодняшний день – административная.
Татьяна Ивановна рассказывает и показывает, каким образом осуществляется контроль за временем и качеством обучения.
– В начале занятия ребенку выдается маршрутный лист. В нем отмечены число, время пребывания на занятии (педагог заносит сюда и интервал отсутствия на занятии) и тема. В маршрутном листе учитель выставляет баллы (верхний предел – 50): так он оценивает участие ребенка в работе. Ученик в соседней графе отмечает, где он уверен в знании темы, а какую надо повторить. Родитель, желающий ознакомиться с индивидуальным образовательным планом ребенка, имеет полный отчет о том, сколько его отпрыск изучал ту или иную тему, когда приступил к другому предмету и т.д. Если его интересует оценка, он может заглянуть в зачетную книжку. К тому же на столе старшего преподавателя стоит телефон, номер которого известен всем родителям. Папы и мамы могут позвонить во время занятия и после него, чтобы напрямую пообщаться с учителем-предметником.
В конце каждого месяца ребенок выполняет письменное задание. Это “срезовая работа”. Проверка знания материала, что изучался в течение этого времени.
Первого числа каждого месяца вывешивается отчет прохождения программы с последующим выставлением годовых оценок. И в довершение всего ежемесячно мы отправляем родителям письмо, где либо выражаем благодарность, либо просим обратить внимание на поведение, отсутствие участия в работе, непройденные темы. Так что система отслеживания знаний детей намного превосходит традиционную. Свобода ребенка оборачивается огромной работой взрослых по учету этой свободы.
Если на первый взгляд кому-то может показаться, что заявленная свобода ребенка в ШОД лишь в нерегламентированных передвижениях по площадке, то это не так. У него есть право выбора предметов и очередности их посещения, право сдачи зачетов не по порядку, право углубленного изучения предметов, право заниматься по индивидуальному плану. На возникшую у меня настороженность по поводу малоограниченной ученической самостоятельности Татьяна Ивановна отвечает:
– Все в допустимых пределах. Возьмем литературу. Кто-то хочет сдавать поэзию и прозу Пушкина, а потом изучать поэзию и прозу Лермонтова, а кому-то по силам сразу сдать лирику Пушкина и Лермонтова и после этого приступить к их прозе.
Здесь же, на площадке, я нахожу еще одно действующее лицо – “прояснитель слова”. Если ребенку неясно значение того или иного слова, с которым он сталкивается в сегодняшней теме, он отправляется в этот уголок словарей. Прояснитель поможет ему отыскать искомое слово и объяснит его значение.
Далее разговор поддерживает директор школы Владимир Иванович Андреев. Он начинает с того, с чего, собственно, и надо было начать статью, – с истории возникновения ШОД.
– Я работал в институте усовершенствования учителей, когда в 1987 году познакомился с теорией красноярского ученого Виталия Кузьмича Дьяченко. В основе ее лежал коллективный способ обучения, который позволял осуществлять индивидуальный подход к ребенку. Увлекшись им, я, как работник ИУУ, проводил разнообразные эксперименты, чтобы посмотреть, как работает этот способ в традиционной системе школьного образования. И убедился: никак. В обычной школе он практически невозможен, потому что требует смены расписания, учителей, финансовых перераспределений. С прохождением программы получались неувязки: в одном классе вдруг резко проявлялись лидеры и отстающие. Где бы я ни выступал с предложением обучать таким способом, везде получал категорический отказ: только в режиме эксперимента, вроде украшения. Поэтому, когда в 1988 году появилась возможность открыть свое образовательное учреждение, я создал школу.
Тогда же, испытывая теорию Дьяченко на практике, я сделал спецсеминар для учителей. По методике медленного чтения А.Г.Ривина. Когда-то она называлась “социодиалог как орудие ликбеза” и нужна была для быстрого и эффективного обучения неграмотных. Метод, рожденный революцией, является тем самым зерном, из которого проросла школа “Обучение в диалоге”. Что значит “медленное чтение”? Это чтение по абзацам с партнером, который помогает тебе понять смысл, основное содержание и дать абзацу название.
– Даже если он состоит из одного предложения?
– Именно так. В Библии, к примеру, каждая строка несет огромную смысловую нагрузку. Потом, встречаясь с другим партнером, вы передаете ему все, что узнали до него. Если прочли пять абзацев, значит, расскажете ему пять абзацев, а над шестым станете работать вместе. То же самое сделает ваш партнер. Медленно читая, люди умнеют. У них увеличивается способность решать задачи за единицу времени, то есть растет интеллект. И кому это необходимо, как не учителю! Многие из них жалуются: ах, нас не уважают дети! Я, может, скажу нелицеприятную вещь, но кто станет уважать бездарного и ограниченного педагога? Педагога, чье общение с коллегами не выходит за рамки обсуждения цен и сериалов. Еще Дмитрий Лихачев говорил, что на их литературно-философском факультете был курс медленного чтения и он за полгода читал полстраницы, устанавливая множество связей между словами и предложениями. Этот семинар я сделал обязательным для учителей нашей школы. Убежден, что без него нет повышения качества образования.
– Какую литературу вы используете на нем?
– В списке до 90 наименований, и первой стоит Библия. Совсем недавно наши учителя – учителя обычной средней школы – делали доклады по Сергию Радонежскому. Я не говорю уже об устных выступлениях по работам Шопенгауэра, Канта. Педагог, работающий в ШОД, должен быть готов к любому вопросу ученика. А где черпать знания, как не в шедеврах философской мысли? Это общая реальность. То, из чего проистекает понимание собственной сущности, мироощущение.
Наталья АЛЕКСЮТИНА
Санкт-Петербург
Выбор читателей
Комментарии