Загадки просвещения

Анатолий Маркович Цирульников – академик Российской академии образования, доктор педагогических наук, профессор. А еще писатель, журналист, историк, автор более пятисот опубликованных работ, в том числе сорока книг, учебных пособий и энциклопедий. В центре интересов автора странные закономерности, малоизвестные факты, белые пятна современности и истории образования. Именно этой теме посвящена дополненная и расширенная по сравнению с прежними изданиями книга Цирульникова «Из тайных архивов русской школы. История образования в портретах и документах».

Надо сказать, что большинство наших современников, скорее всего, имеют весьма смутные представления о событиях в области отечественного образования не только в далеком прошлом, но и в относительно недавние годы, скажем, в советскую эпоху. И труд Цирульникова во многом восполняет этот пробел. «Русскую школу от нас скрывали тщательно. Почему? Чего боялись? Может быть, в ней какая-то сила, опасная для режима, способная создать совершенно другое общество? – пишет автор. – Или, быть может, нас бережно предостерегали от пустых увлечений, иллюзий, повторения ошибок? Но незнание вряд ли помогает».

Может быть, кому-то такой стиль подачи материала покажется непривычным для научно-популярного жанра, точнее фундаментального культурно-исторического исследования, излагаемого Анатолием Цирульниковым в традициях классики, живым русским языком. Здесь вы не найдете подробного описания учебных заведений, программ, систем и тому подобного. Зато вы узнаете о многих вещах, которые так и остались бы похороненными на дне прошлого, если бы автор не извлек их из архивов, не стер с них пыль времен и не представил бы на обозрение публики. Причем все эти факты изложены не сами по себе, а в контексте времени, окружены обширным историческим контекстом, который вроде бы не имеет прямого отношения к теме, но без которого непонятно, почему и как все происходило.

Образование и прогресс в русской истории не прямая линия. Скорее волна за волной. Так, наверное, вас немало удивит, что в XV веке разные социальные слои жителей Руси, в особенности белые священники, монахи, ремесленники, посадские, и даже крестьяне, в различной степени владели грамотой. В школу (обычно находившуюся в ведении церкви или содержавшуюся «вольным учителем») ходили и крестьянские дети, и отпрыски высших слоев общества.

После Петровских реформ лучшим образованием было признано заграничное, доступное далеко не всем, и процент грамотности населения не повысился, а… понизился.

В ХIХ – начале ХХ века благодаря разного типа школам, особенно народным и земским, грамотность опять выросла. Но после революции оценки поменялись, пришлось срочно организовывать рабфаки и курсы для ликвидации массовой безграмотности.

В России долго не было единой государственной системы образования. Цирульников отмечает, что создать ее пыталась еще Екатерина II, ориентировавшаяся на австрийскую систему, но нововведения коснулись только городских учебных заведений. Более системную реформу просвещения, как считается, провел внук Екатерины Александр I: «Вся Россия была поделена на учебные округа, во главе каждого стоял университет, имевший большую автономию и свободу, за ним – гимназия, за гимназией – уездное училище, за ним – приходское, каждая ступень являлась подготовительной для последующей и открывала доступ наверх. Это была первая единая школа».

Особое внимание уделяет Цирульников истории Наркомпроса, в которой было немало драматических моментов. Это и попытка новой власти столкнуть лбами педагогов старой закалки и учеников, среди которых активно насаждалась социалистическая идеология. Это и бунты учителей, которым в новых условиях не давали нормально работать (или просто не давали работать). Это и хаос в образовании в годы Гражданской войны, когда школьные реформы проводили и красные, и белые, и зеленые… Цирульников выводит загадочную закономерность – в годы политических кризисов, перед войнами и революциями, почему-то в стране растет интерес к образованию, вводятся реформы. Одна из таких реформ проводилась в конце 80‑х, в перестроечную эпоху, завершившуюся распадом СССР. Может быть, общество предчувствует необходимость повышения уровня культуры, образования в грядущих сложных условиях, предполагает автор книги.

Также в книге есть красочные портреты людей, которые в разные эпохи «творили» и развивали отечественное образование. Это российские и советские министры просвещения А.В.Головнин, П.Н.Игнатьев, А.В.Луначарский, Э.Д.Днепров, председатель Государственного комитета СССР по народному образованию Г.А.Ягодин, главный редактор «Учительской газеты» В.Ф.Матвеев, педагог-новатор, основатель уникальной школы М.П.Щетинин и многие другие.

Роль иных персонажей в истории образования не всегда очевидна. Так, Цирульников довольно много страниц уделяет школьнице из Петергофа Наташе Ходот, умершей в 14 лет, в начале 20‑х годов прошлого века, от туберкулеза. В ее дневнике, переданном автору братом Наташи, не так уж много говорится о школьных делах (кстати, девочка училась в гимназии, сохранившейся еще в начале советской власти), но можно уловить атмосферу тех лет, когда дети из интеллигентных семей, чьи ранние годы были благополучными и безоблачными, вынуждены были приспосабливаться к новой действительности, где Рождество отмечалось только тайком и нельзя было достать свечей на елку… Вместе с автором мы проходим через формирование единой трудовой школы, репрессивные 30‑е, пропитанные новыми надеждами 60‑е, не нашедшие еще своего точного выражения 90‑е… На протяжении всей книги Цирульников задается вопросом: кому в России обязан прогресс – правительству или обществу? И делает вывод: «Главное – все, что было посеяно и взошло на ниве просвещения, создавалось трудом профессионалов – известных в России и за ее пределами педагогов, писателей, почвоведов, статистиков…»

Ситуация в российском образовании на протяжении столетий была непростой, подчеркивает Цирульников. И остается такой сейчас, несмотря на многочисленные реформы. Что же делать?

«Не надо строить лучшую в мире школу, достаточно хорошей, не надо разрушать то, что копилось столетиями», – считает Анатолий Маркович. Да, надо взять лучшее из того, что было накоплено за все время существования «русской школы», как называет ее автор. И уже на основе этого лучшего строить новое. Каким будет это новое, пока неясно. Но оно будет.

Анатолий Цирульников. Из тайных архивов русской школы. История образования в портретах и документах: учеб. пособие для студентов и преподавателей гуманитарных и педагогических учебных заведений. – М. : Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2021.