Юриков из школы Мудрика Школы свободного общения детей и взрослых

Детская фамилия
…Ну да, просто фамилия у него детская: Юриков.
Звоню из Москвы: “Говорят, вы уже 28 лет руководите одним и тем же лагерем?” – “Да… А так ничего и не знаю…”
Мне это сразу понравилось. Ведь рекомендовал мне его мой друг Анатолий Мудрик, профессор, доктор наук и все такое. Как своего аспиранта еще в те годы, когда Анатолий Юриков готовил к защите свою кандидатскую.
Потом, уже в Геленджике, узнала, что и отец его 40 лет отдал школе. Да и то узнала не от него, а из затребованной мною публикации в “Вожатом” еще 60-х годов, нынче перепечатанной его друзьями в местной прессе – те перепутали юбилей, думали, к 50-летию, а ему уже – 55, как и лагерю его, кстати.
В общем, фамилия такая. Обязывает.
Лишь в одном не согласна с коллегой из 60-х: в том, что Юриков любит детей согласно “требованию времени” (то есть и “научно”, имелось в виду). Любовь – она или есть, или ее нет. Никакими требованиями, долгом, обязанностью любовь не вызовешь. И не удержишь. (Любовь, мне кажется, – это единственное, что действительно свободно на этой земле… А так, без нее – ни счастья, ни покоя, ни воли – тут не прав был поэт – на этом свете нет. Да и быть не может. Кто пожил с мое, поймет).
…Нежно-голубые, нежно-салатовые, нежно-розовые домики разбросаны по небольшой, округлой лаконичной территории. Всюду цветники, композиции из камня, кустарников, якорей, ящерки, цикады, аромат сосен. Низкорослые уютные фонари, утопленные в зелени. “Торшерчики” – ласково окрестил их Юриков в беседе, явно путая домашние слова и “летние”.
Из диссертации:
“Директор является…носителем культуры отношений в коллективе, тепла. Защитником добра, духа дома”.
Думал в молодости: вот сейчас канализацию проведу, кабель проложу – и до пенсии отдыхать буду. Какое там! “Это, наверное, как и по дому”. И замолк опять, уставившись на свои “торшерчики”. Диктофон с кассетами я, считай, зря из Москвы тащила. “Клиент” попался рукописный. Ну то есть можно лишь в блокнотик в сумерках хоть что-то царапать. Иначе спугнешь. Да, то ли дело мои друзья-новаторы, поют как соловьи! Включай диктофон и отдыхай, слушая вполуха.
Из диссертации.
“Организуя опытную работу, мы предполагали, что существуют общие требования ко всем взрослым, вступающим в общение с ребенком.
Это прежде всего общая культура общения, соблюдение этических и правовых норм по отношению к ребенку, некая общая философия всего коллектива взрослых, основанная на отношении к ребенку как к человеку, имеющему достоинство, свою систему взглядов, потребностей, интересы.
Особые требования – к вожатым. Которые непосредственно ежедневно, круглые сутки находятся с ребенком и должны быть способными осуществлять не только функционально-ролевое, но и личностное общение, построенное на доверии.
Особенности вожатых – их молодость, 18-19 лет, что положительно, ибо нет “комплекса школьного учителя”, оценивающего ребенка по показателям учебы. По возрасту вожатый близок детям”.
Особо выделяет, “как принято во многих летних лагерях и центрах, объединение вожатых – педагогический отряд”. Он оказывает положительное влияние на всех и все вокруг.
“Первая ситуация общения – когда общение детей друг с другом, а также и взрослых, и детей в процессе разнообразной совместной деятельности “вплетается в другую деятельность” и обусловливает ее эффективность… Сама деятельность при этом выступает как средство развития ребенка, и ее организация связана не столько с получением функционального продукта, сколько психологического “новообразования” в психике человека”.
Т.о., процессы общения внутри деятельности приобретают развивающий характер или, наоборот, могут “тормозить” это развитие… Доминируют досуговый, трудовой, учебный, спортивный виды деятельности. Все они могут быть организованы в форме игры”. Но:
“Самая значимая ситуация общения – когда сам ребенок к нему стремится с целью приобщения к ценностям другого (взрослого, ребенка), что связано с процессами, самоопределения и его саморазвития”.
“…По нашим многолетним наблюдениям, общение подростков может происходить во временном детском объединении в рамках широко разветвленной сети коллективных образований, которые существуют или длительное время (всю смену), или образуются на период очень короткого действия, например, совместная игра стихийной группы. Многие образования групп свободного общения зафиксировать трудно.
…Мы наблюдаем наличие таких групп в повседневной жизни лагеря. Группа ребят, строящих замки из песка на пляже, занятых написанием писем домой в беседке, ребята за одним столом в столовой, разговоры дежурных, чистящих глазки картофеля на пищеблоке.
…Любители шахмат в отряде, любители тенниса на корте, любители футбола на стадионе, модницы в палате.
…В библиотеке собираются любители фантастики или исторических романов, на танцевальной площадке под могучим дубом встречаются фанаты певцов-звезд… Эти неформальные объединения не допускают в свой круг общения взрослых, а выявляют своего лидера по признаку знания, умения, силы, строят свои отношения по своим правилам и законам”.
Особый случай – время “тихого часа” и после отбоя, когда в форме многостороннего диалога без контроля вожатого происходит своеобразный словесный бой”.
“…Необходимо отметить также любовные диады. В отличие от улицы, школы эти дружеские пары – мальчик и девочка, очень хорошо наблюдаются не только в отряде, но и во всем лагере и вызывают у такого множества наблюдателей неоднозначную “оценку проявления чувств”.
…Сама видела, как двое малых совсем пацанят бережно несли через весь лагерь бумажную желтую розу на длинном стебле. Как осторожно поднимались по ступенькам в малышовый отряд под названием “Сказочный” (он тут на самом видном месте, нежно-желтый), вошли в фойе с надписью россыпью веселых букв “Добро пожаловать”. А дальше – дальше я видела в основном кроху-обладательницу розы уже в каком-то наряде наяды на сцене танцплощадки. Она самозабвенно пела, потряхивая руку того, кто эту розу ей нес через весь лагерь, даже не глядя на него. А рядом подтанцовывал тот, другой, тоже зачарованный… И тоже – без внимания жестокой певуньи.
Стоит ли говорить, что вожатым, от которых требуется, как и от воспитателей “личностно-профессиональная позиция” (не путать с личностно-ориентированной, это расхожий термин), устроиться сюда со стороны абсолютно невозможно.
Видела, как обивают пороги “Рассвета” местные мамы в надежде хоть на следующее лето устроить свое чадо сюда вожатой. Если Юрикова нет на месте, главный бухгалтер с роскошной седой шевелюрой, строго расспросив, дает от ворот поворот: “У нас работают только свои кадры, из педучилища”. Вообще мне лично было очень приятно и спокойно от того, что и садовник, и шеф-повар (Юриков его перетащил из ресторана, теперь “Рассвет” держит первое место по организации детского питания в Краснодарском крае), и кто-то еще – седые деды. Многолетние свои кадры, спокойные и могучие, как заматеревшие красавицы-сосны. Редкое, неторопливое мелькание седин на фоне очень серьезного, вечно озабоченного работой вожатского молодняка в удобной, яркой униформе и “многоцветного детского обезьянника” сообщает лагерю весьма благородный, породистый платиновый оттенок.
Не говоря уж о вечно молодой красавице бабушке, супруге Анатолия Алексеевича (диетсестра “Рассвета”).

Веселое настроение – вот что нужно человеку летом!

Юриков-старший тут, похоже, и зимует, пропадая по своим хозяйственным или профсоюзным делам (делегат второго и третьего съезда Профсоюза работников народного образования и науки, работал в центральной контрольно-ревизионной комиссии, нынче – член ЦК профсоюза). В Москву теперь ездит только по делам профсоюза, Валечка, жена, никак не может заставить его сесть за докторскую диссертацию. Материала – пруд пруди, мышление по-молодому мобильное, четкое, научное.
Некоторая суетливость – только в связи с ребенком. Услышав из кабинета, что дежурная на посту пить хочет, помчался на склад за дополнительной бутылкой минералки, (хотя мог просто отпустить ее в отряд – тут два шага, ибо ребенкам и так выдают по две бутылки минералки этой на день плюс пепси-колы разные. А себестоимость путевки, кстати, наименьшая по всему побережью – по данным нашего собкора по югу).
А когда мы с ним после отбоя идем под соснами и цветущими мимозами (это деревья такие раскидистые цветут нежнейшими розовыми тонкими соцветьями- иголочками, а вовсе не московская привозная желтая мимоза шариками), он непременно косит вправо (где светятся окна – поварята драют кухню) с тяжким вздохом: “Трудяшки…”.
В общем, как верно заметила о нем моя коллега из 60-х Л.Белоусова (в ту пору был он еще пионервожатым): “Детский начальник”.

С Юриковым рядом и фотографироваться лестно

Педагогика проживания
Насколько я уловила, суть его открытий (я считаю, не только прошлых, но и будущих), проста: совместное бытие, совместное осознание (по системе Иванова) и, что очень важно, и раньше мною в диссертациях не встречалось – индивидуальное чувствование. Тут и чувство цели, и чувство самосознания, и чувство личной компетентности…
Его “педагогику проживания” многое роднит с неизвестной ему пока “педагогикой переживаний” Федора Василюка, психолога, психотерапевта. Не случайно ВАК потребовал выбросить целую главу из его диссертации, ибо она была насквозь психологична (а речь шла о соискании степени кандидата педагогических наук. Насколько мне известно, только Мудрик Анатолий Викторович является одновременно доктором и педагогики, и психологии. Но ко времени защиты Юриков был уже аспирантом местного кубанского ученого Веры Петровны Бедерхановой). Ну и, естественно, в истоке многих его умозаключений – Библер, Бахтин. Культурное пространство, пространство смыслов, клубные пространства.
Хотя ему, конечно, ближе всего мало мне известный ученый Кирпичник – именно из-за специфики изучения временного детского коллектива.
Но сам подход к такому коллективу как к научной лаборатории, где быстрее и ярче, более сжато по времени протекают общие процессы детского коллектива, обычно более скрытые для глаз (формула О.С.Газмана) роднит его со взглядами Ильенкова, Кедрова, Леонтьева, Мещерякова на загорский детский дом слепоглухих детей, который ученые разных научных дисциплин не зря называли “синхрофазотроном” человековедческих наук.
Ну и, конечно, эти его потрясающие темпоритмы. То, что он сам и рисует, и играет на инструментах, и поет, и танцует, вы никогда не подумаете и нигде не увидите (спасибо незабвенной Л.Белоусовой!) Разве что качество отбора музыки для ребячьих танцев (под тренингом вожатых) и особой, медиативной для отбоя либо бодрящей – для подъема, музыки на себе ощутите. И весь его в целом дизайн каменно-сосново-цветочно-торшерный-пастельный. (Может, он и до симфонии запахов додумался?). Да разве что выведаете профессии сыновей (мне так и не удалось). “Та, рекламный бизнес” (и отмашка ладонью, и опять молчок). Но явно что-то по художественной линии.

Домовой
По крайней мере старший, тридцатилетний Юра из какой-то художественной подсобки в лагере не вылазит. Что делает? “Работает”. И баста, стена, молчок.
Юра все же обещал к моему отъезду отснять папу с мамой. Ну а чтоб Юриков улыбнулся, придется мне, видимо, “птичкой” работать изо всех сил. Улыбается он (я подметила) только в кулак или в стакан с компотом. Это значит, по-моему, что его сотрясает внутренний гомерический хохот. Но вот загадка, вот волшебство: подхожу к местному междугородному (в этой смене – междустаничному, в основном) телефону-автомату. Девчушка-мелюзга ревет в три ручья. Первый раз из дома уехала, родители только в субботу следующую приедут, обнимаю, она согласно ревет мне в жилетку – “приколы” не действуют, ребенок безутешен. Но стоило на лесенке только появиться нашему Домовому (без улыбки, даже без взгляда на ревунью) – вмиг слезы высохли и девчушка рассиялась улыбкой до ушей.
Ну что они его, какими такими “усиками” чуют?
А Юриков уже выхватил взглядом свой “бриллиантик” – мелкую рыжеволосую девчушку лет семи-восьми с золотом косы и белесыми ресницами-бровками. (Я потом отследила – действительно, весь ее отряд просочился в фойе столовой, стоило вожатой в сторону посмотреть, и лишь рыжий бриллиантик разрывался в дверях, тихо взывая к вожатой снизу вверх: “Можно? Можно?” Переживая, ясное дело, за отряд, за вожатую – тоже рыженькую, кстати). Пере-живать – удел рыжих, что ли? Но Юриков вроде пепельный блондин. Но переживает – по страшному. За каждого ребятенка, за всех своих – внуков-сыновей, то и дело путая степень родства в разговоре: наш младший, наш старший… Он еще и думает постоянно. Весь день колесом прокручивает. Ну и решает, решает административные вопросы на телефоне и так, тет-а-тет.
О незаконнорожденном “Рассвете”, например. Ну нет в архивах нужных бумаг о том, с чего это они 55 лет назад родились? А начальница у него, говорят, очень жесткая.
Конечно, нужно воочию знать его основательность “научного червя”, суперпорядочность и переживательность (чрезмерную, конечно), чтоб поверить: данных в архиве нет.
В легком трепе поведал он мне байку, как экзамен по немецкому сдавал. Сдал на “три”. (Раньше-то все экзамены – только на “пять”). Взмолился: “У меня же два взрослых сына, как я с тройкой домой покажусь?” Тетки в приемной комиссии дали какое-то задание (он точно помнит, какое), с тем и отбыл из Москвы, не заходя к Мудрику. Бауэр, чистокровный немец (тот, что кадры вожатых ему готовит, из той еще, помните, “команды молодости нашей”?), натаскал его. Приехал, сдал на “пять”. Опять загудел (ведь не сам же, его натаскали…).
К Мудрику приехал каяться. “Та, – говорит, – в тот раз не заехал, потому что стыдно было, что тройку получил. А теперь стыдно, что пятерку”.
Мудрик, естественно, молча покрутил у виска. “Та!” – махнул Юриков пятерней, отмахиваясь от воспоминаний. Это его “та-та-та” только и слышишь от него с разными вариациями-модуляциями-интонациями. Ну прямо вьетнамский язык какой-то или китайский.

Воспитание
Это понятие принадлежит моему другу, педагогу и журналисту Елене Хилтунен, матери четырех детей. “Я, – говорит, – поняла: воспитание это “Вос-питание”. Питание, стало быть. А дальше – по восходящей.
И Володя Озява, председатель московского городского пионерского штаба школьников, сам из своих рук любил детей кормить, и Витя Золкин…
Из диссертации:
“Автор вводит понятие “педагогика проживания”, которая может и должна лежать в основе жизнедеятельности летнего лагеря. Вероятно, интерната, детского дома, то есть тех педагогических учреждений, где дети прежде всего живут, а потом уже все остальное”.
Про питание в этом центре уже говорила.
Из диссертации:
“Оздоровление” понимается нами широко, не только в физиологическом смысле. Оно предполагает сочетание различных видов деятельности, норм жизни, положительно влияющих на физическое, социальное, психическое и интеллектуальное благополучие ребенка, находящегося в условиях временного детского объединения, которое позволяет ему накапливать физическую и эмоциональную энергию”.

Где ты, бабочка? Вернись…
…Спрашиваю на скамейке: “А не жаль, что та бабочка улетела?”
“Не-а, – секунду подумав, говорит он. – Не жаль”.
Американскую белую бабочку Толя Юриков изучал студентом биологического факультета в университете. По окончании ему предложили остаться в аспирантуре. Но он же с 17 лет все лето пропадал в лагерях – пионервожатым, начальником (в 22 года) – далее, как говорится, везде.
…А мне вот лично жаль, что та бабочка улетела. Потому что, помню, и Александр Рэмович Наумов, директор (где-то в 80-х – 90-х годах) ульяновской школы, тоже начинал будущую педагогическую карьеру с изучения биоритмов мозга. Кстати, “Сан-Рэмо” (как окрестили ее дети, ибо школа его принимала еще и участников Всесоюзных детских фестивалей авторской песни тех времен) – наследник по духовно-интеллектуальной прямой академика Любищева (знаменитого по книге Даниила Гранина). Тот, сосланный Хрущевым из столицы в “ссылку” в Ульяновск, забрал к себе на квартиру бездомную семью отца Сан-Рэмо, своего аспиранта. И маленький Саша был свидетелем и участником всех домашних семинаров и бесед великого Любищева.
Да и Щетинин, насколько я помню, начинал свой эксперимент еще в Ясных зорях на Белгородчине с изучения теории высшей нервной деятельности академика Павлова. И опять же твердил о биоритмах. Не только мозга, но и планеты Земля, Вселенной, космоса. Оттуда, от ритмов этих, пошла и система смены видов деятельности и погружения – широко разошедшиеся по стране его авторские открытия.
У Юрикова я их называю темпоритмы. (Это я, простите, так его мотивирую на докторскую диссертацию).
…Впрочем, как бы то ни было с диссертациями его, ясно одно: этот парень – из школы Мудрика. Школы свободного общения детей, подростков, взрослых…
Из диссертации:
“На протяжении всей истории развития философских, педагогических, психологических наук проблемы общения волновали ученых разных времен и народов. Феномен общения был и остается предметом научных дискуссий, полемики, исследования. Еще на заре развития цивилизации слову придавалось огромное значение. Высказанная мысль полководца, монарха, царедворца имела власть над событиями истории, жизнью конкретного человека, судьбой целых народов и поколений. Уже древние греки придавали особый смысл умению общаться. Риторика и полемика как искусство общения были основными предметами в греческих гимназиях для детей знати. Патриция отличала не только тога, но и его культура речи, умение завязывать контакты, вступать во взаимодействие с другими людьми. Существовала даже языковая иерархия, отличающая простолюдина от знатного человека. Красота, цветистость речи легли в основу поэзии, которая в свою очередь стала носителем уровня культуры, духовности, ментальности народа. Новая история человечества начинается с библейской фразы: “В начале было Слово…”
…Проблема общения остается специфической проблемой многих современных дисциплин: философии, социологии, психологии, педагогики, социальной педагогики, психологии групп и т.д. В отечественную науку проблема вошла в XIX веке, значимость ее для русской педагогики можно найти в русской художественной и педагогической публицистике…
…Нам симпатична точка зрения А.В.Мудрика, который рассматривает данную проблему в педагогическом ракурсе и утверждает, что “с точки зрения педагогики выделение общения, как особого вида деятельности, может быть признано весьма целесообразным”.
…Анализ теории и практики организации жизнедеятельности во временном детском объединении с точки зрения оптимальных условий общения показал, что специальных исследований по этой проблеме нет”.
И тут я вспоминаю, под каким заголовком дала свой недавний очерк о Мудрике в “Учительской газете”, приводя его же неожиданное для ученого высказывание: “Я надеюсь, у меня нет последователей”.
Не надейтесь, профессор.

Ольга МАРИНИЧЕВА
Геленджик, Центр образования детей “Рассвет” – Москва