Я выросла за кулисами театра. Татьяна САМОЙЛОВА

История актрисы Татьяны Самойловой началась в конце 1950-х годов. Гуляя по улицам Парижа, великий Пабло Пикассо сказал ей: «Таня, мы сейчас с тобой идем по Большим бульварам. Ты – обыкновенная девушка из Москвы. Я уверен, что после завтрашнего показа вашего конкурсного фильма «Летят журавли» ты станешь звездой и к тебе уже невозможно будет подойти». В одном ошибся гениальный художник: «звездная болезнь» не коснулась молодой двадцатилетней актрисы, которая осталась такой же открытой и доброй. На мой телефонный звонок она ответила сама. Я сразу узнал ее неповторимый голос. Мы договорились встретиться у нее дома на Васильевской. В комнате над диваном у нее висят фотографии из кинофильмов, которые сделали ее легендой не только советского, но и мирового кинематографа: «Летят журавли» и «Анна Каренина».

– Татьяна Евгеньевна, судя по всему, вам сама судьба предрешила стать актрисой.

– Часто говорят, что в актерских семьях родители против того, чтобы дети шли по их стопам. Но я в эту сказку не верю. В Москву мы переехали из блокадного Ленинграда, когда мне было два с половиной года. Мой отец Евгений Самойлов продолжает играть в Малом театре. Мама, хотя и работала инженером-энергетиком, была человеком творческим. Она посвятила себя воспитанию двоих детей. Мама была одаренной натурой, хорошо играла на фортепиано, очень любила театр. Она хорошо понимала, каких физических и духовных затрат требует актерская профессия. Именно мама сберегала атмосферу дома, где нам всем было радостно и хорошо. Мы жили в доме, где нашими соседями были представители театрального общества. Знаменитая Скуратова читала нам, актерским детям, Льва Толстого, Пушкина, Достоевского. Я, по сути дела, выросла за кулисами театра. Каждые выходные мы всем классом ходили в театр на спектакли с папиным участием. Я любила смотреть и фильмы, в которых он снимался. Помню, как рыдала, когда смотрела «Щорса», за которого впоследствии папа получил Государственную премию. Конечно, я тоже с детства мечтала стать только актрисой, другой профессии для себя не представляла. С третьего класса училась в балетной школе и до сих пор чувствую себя гибкой и легкой. Всегда любила и сейчас люблю танцевать.

– Почему же вы не посвятили себя балету?

– Потому что хотела стать драматической актрисой. После окончания школы подала документы сразу в три театральных института: Щепкинское, Щукинское училища и Школу-студию МХАТ. В Щепкинском, куда был колоссальный конкурс, мне сказали, что у меня слабоват голос, мол, не гожусь. Зато в Вахтанговское училище приняли сразу: там понравилось, что я пластична, хорошо двигаюсь. Правда, впоследствии я перевелась в ГИТИС.

– После выхода на экраны картины «Летят журавли» вы в одночасье проснулись знаменитой. Вам приходилось работать с яркими актерами. Как складывались у вас отношения?

– Мне действительно очень повезло. Я встречалась на съемочной площадке с Иннокентием Смоктуновским, Василием Ливановым, Олегом Стриженовым, Евгением Урбанским. Хороший партнер – это целый набор составляющих. Великий партнер – это еще и атмосфера, которую он создает на площадке. Алексей Баталов – великий партнер, человек, переживающий за общее дело. Он привносил в павильон тепло, благородство, внимание, доброту. Ко всем. Это человек с большим чувством юмора, рядом с ним чувствуешь себя надежно защищенной, хочется творить, фантазировать, пробовать, предлагать что-то свое. Калатозов такое творчество только поощрял. Олег Стриженов умел оставлять ощущение загадочности, хотя в общении был очень простым. У него сумасшедший энергетический потенциал и полное отсутствие «звездной болезни». Урбанский – личность сильная, полетная. Он был мужественным, обожающим риск человеком. У меня со всеми партнерами оставались теплые, хорошие человеческие отношения. С Урбанским мы снимались в картине о геологах «Неотправленное письмо». Главным для меня было то, что образ Тани отличался от образа Вероники. Мы жили с геологами, узнавая суровую романтику. Была красивая натура: горы, солнце, земля. Меня притягивала загадочная природа Тувы, где проходили съемки, манила Монголия, древность их традиций. Для меня открылся новый, незнакомый, удивительный мир. Жаль только, что фильм бесконечно редактировали, выпотрошив из него дух.

– Впервые вы попали за границу после выхода на экраны картины «Летят журавли»?

– В Канн я приехала в таком окружении: Юткевич, Ресевский, Юдин, Ритенбергс. Нашими конкурентами на фестивале были фильмы «Любовь под вязами» с несравненной Софи Лорен и американские «Братья Карамазовы». И не думала, что можем победить. Мы прошли по очень длинному подиуму, начинавшемуся от берега Средиземного моря и заканчивавшемуся в киноконцертном зале, – эти минуты невозможно забыть, хотя у меня было потом много и других наград.

– И именно из Канна вы приехали больной.

– Да, где-то подхватила желтуху, пришлось потом долго лечиться.

– Вы ведь еще студенткой стали женой Василия Ланового.

– Мы с ним были однокурсниками, он пришел в институт из самодеятельности и уже был «звездой экрана», успев сняться в картине «Аттестат зрелости». Кстати, наше знакомство произошло на улице. Он спросил: «Вы кто?». Я ответила, что дочь актера Евгения Самойлова и что зовут меня Татьяна. Он так удивился и сразу сказал, что я должна его знать по картине «Аттестат зрелости». Фильм еще не смотрела, но после знакомства пошла в кинотеатр. У нас любовь с первого взгляда. Настоящая и очень красивая. Я просто потеряла голову. Вася был статный красавец, романтик из позапрошлого века. У касс кинотеатров стояли огромные очереди, когда демонстрировались фильмы с его участием: «Аттестат зрелости», «Павел Корчагин», «Алые паруса». Вскоре мы поженились. По сути, не было никакой свадьбы. Пошли в ЗАГС, нам в паспорте поставили штампы, мы преподнесли друг другу какие-то подарки и пошли домой. Вот и все… Потом так же спокойно развелись.

– Чтобы снова встретиться на съемочной площадке?

– Вот такой парадокс! В картине «Анна Каренина» мы с бывшим мужем продемонстрировали «настоящую» трагическую любовь. Видимо, нам помогло наше прошлое. Так ярко могли сыграть только близкие друг другу люди. Снималась я с огромным интересом. Несмотря ни на что, у нас получилась истинно русская лента. Я к тому, что ее часто сравнивают с западными экранизациями. Взять сцену, когда Левин вместе с крестьянами косит траву. Этот аромат русского поля, восход солнца – разве может все это передать и снять западный режиссер?

– Вам еще студенткой предлагали сыграть Анну Каренину в Америке.

– И это было. Но в то время один наш великий «стратег» от кино сказал мне: «Таня, а зачем вам Америка? Вы же еще не закончили институт, не получили диплома и не стали профессиональной актрисой». И больше о поездке в США разговор не возникал.

– У вас было много поклонников?

– Я не люблю поклонников, у меня просто зрители, которые меня знают и любят моих героинь, понимают меня, как актрису.

– Среди ваших партнеров кино был и ваш отец, народный артист СССР Евгений Самойлов.

– С папой мы снялись в двух картинах: «Солдаты без мундиров» и «Дальняя дорога». Я считаю его выдающимся актером, он всегда отличался яркой творческой индивидуальностью и в театре, и в кино. Личная жизнь у него сложилась очень счастливо. Вместе с мамой, Зинаидой Ильиничной, они прожили больше шестидесяти лет. Мы с братом росли в очень дружной атмосфере, где все любили друг друга и относились с большой нежностью. После смерти мамы Алексей стал самым близким папиным другом и помощником. Он, кстати, как и папа, – актер Малого театра.

– Как вы относитесь к современным фильмам и телесериалам?

– Плохо отношусь. Они чаще всего оставляют очень тяжелое впечатление. Хотя телевизор все-таки смотрю, потому что считаю, что без информации жить нельзя. Иногда смотрю программы по телеканалу «Культура». Я предпочитаю посещать консерваторию. Недавно, например, слушала музыку Хачатуряна. Люблю Рахманинова, Бетховена, Вагнера.

– Вы считаете себя состоявшейся актрисой?

– Разве можно гневить судьбу? Я стала известной актрисой, которую узнал мир, играла замечательные роли, выезжала на премьеры своих фильмов во многие страны. В 1958 году во время кинофестиваля в Канне в мою честь во дворце президента было посажено апельсиновое деревце. Я состоялась и как женщина, мать. Я благодарна своим родителям за то, что они подарили мне жизнь.