Вычесть, поделить, уменьшить. В научном центре РАН Жореса Алферова ученые в среднем получают 7830 рублей

Человек науки. Как раньше это заманчиво звучало! Немного картинные, рассеянные бородатые физики советских фильмов неизменно оказывались лириками и в то же время подкупали невероятным исследовательским фанатизмом. Во многом благодаря растиражированному образу чудаковатого ученого, целеустремленно идущего к своему открытию, его статус был предельно высок, и принадлежать к этой профессиональной категории было почетно. Иное дело сегодня. После перестроечной «жатвы» потери на поле науки огромны. По словам академика, лауреата Нобелевской премии, вице-президента РАН, председателя Президиума Санкт-Петербургского научного центра РАН Жореса АЛФЕРОВА, будущее российской науки на сегодняшний день неясно. Слишком уж много проблем…

Было время, когда наука в государстве играла огромную роль и очевидны были ее многочисленные достижения. Исследования в советское время велись по очень широкому фронту. СССР и США были единственными странами, где исследователи трудились во всех областях естественных и технических наук. Я испытал и радость и горечь одновременно, когда в 2000 году на «круглом столе» нобелевских лауреатов 2000 года, проводимом компанией Би-би-си, сидевший рядом со мной нобелевский лауреат по экономике Джон Хекман сказал: «Во второй половине XX века научно-технический прогресс в мире определялся соревнованием СССР и США, и очень жаль, что это соревнование закончилось». Это правда. Когда начались трудные 1990-е годы, то, на мой взгляд, международное научное сообщество заботилось о сохранении российской науки больше, чем власть предержащие в России. Во многом благодаря международному научному сотрудничеству научный потенциал Академии наук и научных школ сохранился. На том этапе начала 1990-х годов первыми нашими друзьями были американские ученые, и прежде всего американские физики. И когда в 1992 году финансирование АН и моего родного физико-технического института упало в 20 раз, я поехал прежде всего в США. Там встречался со многими политическими фигурами, учеными, представителями Пентагона, и именно Пентагон дал институту два контракта по 100 тысяч долларов, что позволило нам продолжить существование. Можно много говорить о Фонде Сороса, но те 100 миллионов долларов, что были выделены тогда по программе помощи науке СНГ, сыграли огромную роль. В 1994 году 77 исследовательских проектов, выигранных Физико-техническим институтом и составивших 2 миллиона долларов, стали важным подспорьем в сохранении исследований. Безусловно, никакой филантропии со стороны Запада в этом вопросе не было, и на сегодня мы имеем очень большое число наших талантливых научных сотрудников, которые работают в зарубежных лабораториях, и в подавляющем большинстве случаев никто из них не вернется. Но, повторяю, российская наука выжила благодаря международному научному сотрудничеству.

– Что представляет собой сегодня Академия наук?

– Сегодня это примерно 115 тысяч человек вместо 160 тысяч. По научным сотрудникам сильно поредел технический персонал: было около 70 тысяч человек, сейчас – 55 тысяч человек. Самое печальное в том, что мы потеряли среднее поколение. Сегодня подавляющее число докторов наук старше 50 лет. Очень многие наши питомцы уехали за рубеж или ушли в коммерческие структуры, и сегодня престиж науки гораздо меньше, чем был когда-то. Должен подчеркнуть такую деталь: вообще престиж научного сотрудника стал падать еще в советское время. Это процесс. Ущерб науке часто наносился чиновниками, бюрократами, и, к примеру, огромный камень в науку и образование бросил Никита Сергеевич Хрущев в 1955 году, когда случайно узнал, что, оказывается, ученые имеют две зарплаты: одну как научные сотрудники, а другую как преподаватели по совместительству, а это не соответствует идеологии. И совместительство было запрещено. Физико-технический институт с момента создания его Абрамом Федоровичем Иоффе развивался с физико-механическим факультетом Политехнического института. Физтех Иоффе создал в 1918 году, а в 1919-м основал вместе со Степаном Прокофьевичем Тимошенко физмех Политеха – первый в мире факультет, где сочеталось фундаментальное образование физики и математики с очень высоким уровнем образования по инженерным проблемам. Физмех – родоначальник образования инженеров-физиков. Когда совместительство запретили, то три человека в институте – Борис Павлович Константинов, великий ученый, остался деканом физмеха и заведующим кафедрой на общественных началах, чтобы сохранить эту связь. То же сделали Георгий Абрамович Гринберг и Дмитрий Николаевич Наследов, но другие преподаватели ушли, и когда через десять лет постановление было отменено, на восстановление ушли годы. Я привожу эту историю как пример того, как все легко сломать. Поэтому потери, которые мы понесли в науке в целом, ужасны.

– Изменит ли положение повышение зарплаты ученым?

– Даже если мы поднимем зарплату до 1000 долларов и проведем реформы, нельзя рассчитывать на то, что те, кто работает за рубежом, к нам вернутся. Российская наука станет развиваться, когда она прежде всего будет нужна экономике и обществу. А этого пока на сегодня нет. Нет интереса и долговременных заказов, в том числе на фундаментальные научные исследования. Нет желания возрождать наукоемкие отрасли промышленности.

К тому же, по моему мнению, вся система ЕТС порочна. Я понимал бы ее, если бы зарплату по 18-му разряду получал Президент РФ, министры – меньше и так далее. Когда Петр I вводил Табель о рангах, то 18-й разряд был у канцлера, а у нас 18-й разряд получает директор, а все министры вышли в какую-то иную категорию. Было бы справедливее те зарплаты, что ученые получали до перестройки, умножить на ту разницу, на какую они уменьшились. Допустим, младший научный сотрудник получал 105 рублей, значит, ему положено сегодня 10500 рублей, кандидату наук, кто получал 300 рублей – 30000 рублей, доктору наук – 40000 рублей, и при этом чтобы это был оклад. Сегодня зарплата в среднем по научному центру – 7830 рублей.

– Жорес Иванович, вы учредили Фонд поддержки школьников, учителей, молодых ученых. Что это за фонд?

– Когда я получил Нобелевскую премию, то у меня возникла идея отдать одну треть ее нашему научно-образовательному центру. Однако мой сын Ваня сказал: центру нужны более значительные деньги для развития. Лучше учредить фонд поддержки образования и науки, и хоть небольшой суммой, но поддержать учителей, школьников, аспирантов. Принцип стипендий и премий более эффективен. Так мы и поступили.

Фонд наш небогатый, но мы выплачиваем стипендии школьникам, студентам, аспирантам, учителям прежде всего в Петербурге. В силу разных причин также получают стипендии школьники Волгограда, одной сельской школы под Белгородом, сельской школы в Корсунь-Шевченковском районе на Украине, все вдовы членов АН в Петербурге. Недавно была учреждена премия нашего фонда молодому ученому до 33 лет в области естественных наук. Со следующего года эта премия станет всероссийской. Первым ее лауреатом был Михаил Дубина, который получил премию за диагностику онкологических заболеваний. Как ученый он живо интересуется солнечной энергетикой и светодиодами, и мы сейчас собираемся организовывать исследования на стыке физики и медицины.

– Жорес Иванович, а каков размер школьной стипендии?

– Школьная стипендия – 600 рублей, а студенческая – 1200 рублей. Размер премии молодым ученым – 100 тысяч рублей. В этом году она увеличилась до 150 тысяч рублей.

Санкт-Петербург