Когда 40 лет назад только что созданный Тюменский индустриальный институт принял первых 750 студентов, никто даже не подозревал, что он в недалеком будущем станет даже не университетом, а мощным холдингом, в состав которого войдут 7 учебных институтов, 14 филиалов в городах Тюменской области, 18 НИИ, проблемных лабораторий и центров (дистанционного обучения, довузовской подготовки, дополнительного образования), машиностроительный техникум.
– Когда меня сегодня спрашивают, как мы превратились в такую мощную учебно-научную структуру, – говорит ректор Тюменского государственного нефтегазового университета Николай Карнаухов, – я отвечаю просто: «Жизнь заставила». Мы потому и уцелели во всех перестроечных и рыночных бурях, что всегда отвечали на вызовы времени. Открывали аспирантуру, потому что понимали, никто не будет готовить для нас кадры педагогов и научных сотрудников. Создавали геолого-минералогический музей, а затем музей науки и техники Зауралья, потому что знали: только с его помощью наладим не только полноценный учебный процесс, но не менее полноценную профориентационную работу. Первый консультационный пункт в Сургуте стал началом создания мощной сети филиалов, городской технический лицей заложил основу сотрудничества среднего и высшего образования.
– Насколько я знаю, вы уже 10 лет назад стали всерьез думать о превращении вашего вуза, ставшего к тому времени уже нефтегазовым университетом, в мощное научное учреждение.
– Да, мы сформировали сеть научно-исследовательских институтов по фундаментальным, научно-техническим и гуманитарным направлениям. У нас уже были созданы на базе факультетов первые учебные институты: технологический, транспорта, геологии и геоинформатики, на базе филиала работал Тобольский индустриальный институт, позже появился университетский комплекс, объединивший в единую ассоциацию 10 образовательных учреждений высшего, среднего и начального образования Тюменской области. В состав университета был принят машиностроительный техникум. Но мы остро чувствовали, как необходима нам наука, и не только вузовская, но и отраслевая, академическая. Сначала в состав университета вошел крупнейший отраслевой НИИ ЗапСибНИГНИ, затем открылись вузовско-академические институты ТюмГНУ-ТНЦ СО РАН. Теперь таких институтов 5, есть даже научно-учебный полигон, а мы открываем у себя академические кафедры, например такие, как «Техническая кибернетика» «Криология земли»… Наращивая научный потенциал, мы уже претендуем на подготовку специалистов по специальностям, которые навряд ли могли появиться у нас даже совсем недавно. Скажем, заключили договор с Тюменской медицинской академией и совместно готовим специалистов по таким направлениям, как «Биотехнические и медицинские аппараты и системы», «Инженерное дело в медико-биологической практике».
Сегодня мы сформировали такой мощный учебно-научный комплекс, что можем готовить рабочих, техников-технологов, инженеров, выполнять любые заказы как по подготовке специалистов для многих отраслей экономики, так и на проведение любых научных, технических и технологических исследований, разработок – фундаментальных, отраслевых, прикладных. Для этого у нас есть все – и кадровый научно-педагогический потенциал, и база. Весь вопрос, кому нужна наша такая разносторонняя работа на благо государства и его будущего. Скажете, государству и нужна. Но есть кое-какие симптомы, свидетельствующие, что это не совсем так. Например, есть 25-я глава Налогового кодекса, которая лишила вузы возможности реинвестировать свою прибыль на нужды образовательного процесса. Если бы вузы не зарабатывали деньги, не вкладывали их до того в развитие, в оснащение учебного и научного процесса, где бы они были сейчас, ведь государство не давало им практически ничего, кроме средств на выплату зарплаты и стипендий?
– Но ведь после долгих дебатов, протестов и противостояний, вузам дали некоторые послабления?
– К сожалению, проблемы это не решило, нынче вузы снова попали в сложное положение. Государство не дает достаточных средств на поддержание и ремонт материальной базы. Вузы зарабатывают на это сами. Но теперь, после ликвидации льготы по налогу на прибыль, они должны сначала этот налог заплатить, потом уже оплачивать реконструкцию здания. Все это обходится им теперь на 31 процент дороже. Между прочим это деньги, которые можно было бы вложить в государственную собственность, ведь здания-то даны нам в оперативное управление государством, и можно относиться к ним по-разному. Как рачительным хозяевам или как временным жильцам.
В нашем университете – 6 учебных корпусов, 6 студенческих общежитий, пансионат, санаторий-профилакторий. По существующим нормативам на проведение текущего ремонта мы должны расходовать ежегодно от 15 до 17 миллионов рублей. Из бюджета нам в 2003 году выделили 1,8 миллиона, мы от себя добавили к этой сумме еще 11 миллионов внебюджетных, заработанных самостоятельно. На реконструкцию же всех этих зданий, построенных в 50-60-е годы, нам нужно потратить около 200 миллионов рублей. Государство нам дает около 3% от этой суммы. Мы должны быть заинтересованы в том, чтобы заработать как можно больше, чтобы произвести реконструкцию. Но теперь этого не получится: чем больше будем зарабатывать, тем больше у нас отберут за налоги. Например, по проекту на 2004 год наш университет предусмотрел 150 миллионов рублей на капитальный ремонт и реконструкцию зданий. Для выполнения такого объема работ мы должны заплатить в бюджет 47 миллионов рублей налога на прибыль. Эта сумма равнозначна квартальному фонду зарплаты всего коллектива нашего университета.
Но это еще не все. Настоящий университет должен заботиться о приобретении современного оборудования. Мы и заботимся: в 2003 году приобрели за счет внебюджетных средств оборудования более чем на 20 миллионов рублей. Что должно сказать государство? По идее? Спасибо. Молодцы! На самом деле: А заплатите в бюджет налог на прибыль около 7 миллионов рублей.
– Николай Николаевич, а во сколько обходится университету обучение одного студента?
– В 2003 году эта сумма равнялась 35,7 тысячи рублей. Из бюджета нам на эти цели дали 17,9 тысячи, то есть в 2 раза меньше. Выходит, мы недостающую половину средств на обучение каждого студента (а у нас их 38 тысяч) добавляли сами и потратили 1, 32 миллиона рублей. Получается, что государство нам недоплатило, но еще требует поделиться теми деньгами, которые мы заработали и тратим на поддержание вузовской базы. Парадокс, который, судя по всему, государство во внимание не принимает! Государству некогда, оно считает наши деньги, и вот уже, как говорят, Минфин РФ подготовил предложения такого рода: если внебюджетные доходы вуза будут составлять более 50 процентов от общих доходов, то его надо лишить бюджетного финансирования! Однако!
Тут опять вопрос: а заинтересовано ли государство в процветании своего высшего образования? Ведь если по предложению Минфина все будет сделано так, как им задумано, то в тяжелом положении окажутся самые активные, те, кто сделал свои вузы учреждениями на уровне мировых учебно-научных центров, их загонят в угол. А те, кто не суетился, плакал и уповал на федерального «дядю», все от этого дяди и получат. Не исключено, что получат то, что финансисты отберут у самостоятельных вузов, вставших на ноги. Уже сейчас нас не оставляют своим вниманием КРУ, счетная палата, казначейство, налоговая инспекция, думаю, неспроста все это.
На самом деле государству нужно было бы подумать совсем о другом. Например, о том, что нужно определить наконец размеры финансирования разных видов университетов, обоснованных нормативов материальной обеспеченности учебного процесса гуманитарных и технических вузов. Министерству образования и науки РФ необходимо разработать и утвердить методику расчета цен на образовательные услуги, иначе у учреждений образования не будет государственной защиты при формировании ценовой политики. Нужно прямо сказать, что сегодня некоторые вузы «задирают цены», обучение в гуманитарных вузах оказывается нередко дороже, чем в технических, такие вузы имеют сверхприбыли, а такого нет нигде в мире. Сложившаяся ситуация должна быть отрегулирована на государственном уровне. Необходимо обсуждать и лицензионные требования по площадям, приходящимся на одного студента. Норматив, установленный еще в советские времена, сегодня составляет в среднем 12 квадратных метров на одного студента. Это значит, что Тюменскому нефтегазовому университету нужно более 250 тысяч квадратных метров учебных площадей. Но для того чтобы содержать такой объем площадей, университету понадобится 300 миллионов рублей в год. Откуда их взять? Только если построить обучение студента в две смены, а третью смену сделать сменой самостоятельной работы. Но ведь кто-то на федеральном уровне должен принять такое решение, узаконить его!
– Николай Николаевич, как бы там ни было, но вы живете в богатом регионе.
– Да, нас частенько «упрекают», что живем-де в нефтегазовом регионе, грех университету не процветать. Но благополучие нашего университета связано не только с тем, что мы живем в экономически благоприятной Тюменской области, но и с тем, что мы используем экономические методы управления вузом. Никто не любит нахлебников, но все ценят умных партнеров. Мы стараемся устанавливать именно партнерские отношения и с руководителями округов, и с руководителями крупных предприятий области. Так, вместе с Ямало-Ненецким автономным округом у нас есть совместная программа повышения квалификации кадров для нефтегазовой отрасли региона, предполагающая субсидирование обучающихся в зависимости от результатов учебы. АО «Сургутнефтегаз» тоже субсидирует обучение своих сотрудников. Есть среди наших партнеров и другие крупные предприятия, которые заключают трехсторонние договоры, внедряя самые различные прогрессивные формы оплаты обучения. Например, вексельную форму платы обучения. Так что дело совсем не в том (и не только в том), что регион наш богат, а в том, что учимся работать с партнерами так, как того требует жизнь. И если раньше мы говорили в основном о том, как выжить, то сегодня строим планы на будущее. А это самый точный показатель того, что высшее образование в самое ближайшее время, несмотря ни на что, поднимается еще на более высокий уровень в своем развитии.
Тюмень
Комментарии