На чтение: ≈ 21 мин.Человек в своей жизни всегда куда-то вступает. То в пионеры, то в комсомольцы, то в партию, то в акционерное общество. Но и всегда и везде он очень хорошо осведомлен о том, почему это делает, какие обязательства ему придется принять на себя, что придется делать.
Сегодня все мы вступаем в ВТО – Всемирную торговую организацию. Причем вступаем не поодиночке, а буквально целой страной. Министр экономического развития и торговли Герман Оскарович Греф регулярно ведет личные переговоры с этой уважаемой организацией, переговоры те для всей страны большая тайна. Известно только, что идет большой торг – Греф что-то там для нас выторговывает, ставит какие-то условия от нашего имени и, наоборот, от нашего же имени обещает принять чьи-то другие. На самом деле не лично Греф что-то принимает или не принимает, а наша страна, хотя население о деталях происходящего не осведомлено. Спрашивается, почему?
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно прежде всего вспомнить, а что такое ВТО, зачем крупнейшие страны мира вступали или вступают в эту организацию? Как известно, все войны происходят не потому, что мужчинам хочется померяться силой, а потому, что страны делят сферы экономического влияния. Когда наконец в конце сороковых годов в Западной Европе сделали такой вывод (много же времени для этого потребовалось!), то было решено объединиться, сняв взаимные жесткие ограничения по торговле для тех, кто в это объединение вошел. Так сначала возникло Европейское объединение угля и стали, потом, когда появились на свет многосторонние правила мировой торговли, было подписано Генеральное соглашение по тарифам и торговле. В 1947 году возникла так называемая ГАТТ, а к 1995 году мир уже имел ВТО – Всемирную торговую организацию. Что интересно, сильному СССР предлагали вступать в ГАТТ (но у нас был свой СЭВ, и мы никуда не вступили). Зато в 1993 году об этом просила уже сама обвешанная кредитами Россия, которая через год предложила принять ее в ВТО. С тех пор идет торг: мы выторговываем наиболее благоприятные условия принятия в ВТО, нам навязывают то, что для нас нежелательно и даже неприемлемо.
Мы хотим, чтобы нам создали режим наибольшего благоприятствования для торговли за рубежом. От нас хотят того же. Ну, например, мы должны в два с половиной раза увеличить цены на такие товары, как уголь, бензин, газ, вода, дотируя стоимость этих товаров на госуровне, мы не можем считаться страной с рыночной экономикой и должны вести себя по-другому. От нас хотят прекращения дотаций сельскому хозяйству, жилищно-коммунальной сфере и многому другому, что в условиях свободной конкуренции может просто погибнуть. Примеры есть. Например, Латвия согласилась с таможенными пошлинами, которые ей навязали, и ее легкая промышленность, можно сказать, дала дуба. Грузия не смогла сохранить на прежнем уровне объем экспорта – тридцать процентов вывозимых ею товаров партнеры забраковали по качеству – не тех стандартов, что нужны ВТО. Возникает вопрос: а что будет с Россией?
Точных прогнозов не делает, похоже, никто. Когда Международная торговая палата попробовала хотя бы приблизительно оценить последствия этого шага для нашей страны, то выяснилось, что, во-первых, Россия не готова ни к выходу на международный рынок, ни к защите собственного, во-вторых, нет таких кадров, которые бы могли работать в условиях союза с ВТО. Но самое главное – ни политики, ни депутаты, ни экономисты не знают условий работы в рамках ВТО, а потому не готовы отстаивать интересы страны. Как ни странно, все только гадают, что может произойти.
А произойти в первую очередь может вот что. Таможенные пошлины будут снижены, в страну хлынут импортные товары – рынок у нас дай Бог какой широкий. Наши товары при этом конкуренции могут не выдержать – не то качество. Доходная часть бюджетов всех уровней резко сократится, субвенции и дотации, по условиям ВТО, прекратятся, зарплаты учителям субъекты и муниципалитеты (а они в основном дотационные) платить не смогут. Система образования может рухнуть. В преддверии этого в последнее время усилились разговоры о модернизации российского образования. Единый госэкзамен – как на Западе, ГИФО – как кредиты и ссуды на Западе, возможность для частного образования получить доступ к части госсредств после аккредитации и аттестации – как в развитых странах. Кроме того, изменение организационно-правовых форм: вместо учреждений – образовательные организации, вместо оперативного управления имуществом – хозяйственное ведение. А дальше – возможность получать прибыль от использования имущества, уход государства от ответственности за образовательные организации, возможное их банкротство, смена собственника и, наконец, плавный переход к платному образованию. Кто-то сейчас захочет поспорить – не все так мрачно, не все так плохо. Для того и говорю, чтобы не было так мрачно и плохо. Вопрос в том, кто к сказанному прислушается. В последнее время создается впечатление, что кто бы ни говорил, предлагаемые изменения в системе образования все равно свершатся. На фоне вступления в ВТО это становится очень понятным.
Как называется ВТО? Всемирная торговая организация. Это значит, все покупается и все продается. В том числе и образование, ведь в странах ВТО оно рассматривается как услуга, оказываемая потребителю. Причем услуга, спрос на которую растет день ото дня. Особенно в части высшего образования. Что на рынке пользуется спросом, то на рынок и выбрасывают. Поэтому, как представляется, торги о вступлении России в ВТО, касаются и сферы образования. Нужно учесть при этом очень важный момент: вступление предполагает достижение договоренности по всем без исключения вопросам. И может случиться так, что России сделают уступки в части неких торговых условий, а она сделает уступки в части образования, соблюдая общий баланс договоренностей. Иными словами, мы должны быть готовы к тому, что при вступлении в ВТО столкнемся с невиданным доселе: в нашу страну мощным потоком хлынет импортное образование, и поначалу, видимо, высшее.
Генеральное соглашение по торговле услугами сегодня описывает 4 способа продажи образовательных услуг. Поставка через границу (например, дистанционное образование, обучение по электронной почте), потребление за границей (студенты выезжают за рубеж), коммерческое присутствие (возникает филиал зарубежного вуза в стране, подписываются договора с местными вузами), наконец присутствие участников процесса (например, в страну приезжают преподаватели для временного проживания и оказания услуг). Многое из перечисленного у нас сегодня есть, но как форма международного сотрудничества. Превалирует у нас все же государственная система образования, господдержка, и мы имеем пока лишь точечные включения зарубежных систем образования в нашу действительность. Но, вступив в ВТО, мы будем обязаны предоставить импортантам те же условия, те же права, которые сегодня имеет российское образование. И если нам не захочется, чтобы США открыли какой-либо филиал какого-либо своего вуза в России, то, по условиям ВТО, после подобного отказа ни одна страна такой филиал у нас не откроет, даже если мы очень сильно этого захотим. Ко всему прочему на переговорах по вступлению в ВТО предусмотрена так называемая прогрессирующая либерализация – с каждым раундом переговоров охватывается все больше секторов и устраняется все больше ограничений. Мы находимся в процессе переговоров вот уже почти десять лет, остается догадываться о том, какие ограничения снимаются, какие требования членов ВТО Россия принимает.
Всех нас настораживает возможный переход от бесплатного к платному образованию. Это требует ВТО? Но соглашение по торговле услугами применимо ко всем услугам, кроме тех, что оказываются государством. Хорошо? Просто замечательно: государственное образование остается вне влияния торговых отношений. Но давайте посмотрим, что происходит у нас в последнее время. Частных вузов стало больше, частных школ еще больше, следовательно, все больше размывается термин “государственные интересы в образовании”, все больше оснований говорить о том, что и в образовании оказываются торговые услуги. Мы говорим: это образование некоммерческое, оно не может конкурировать с государственным, но все в большей степени смешиваем частное и государственное образование – учреждения оказывают платные услуги. Таким образом, гособразование оказывается уже в зоне риска. Россия может поставить условия, охраняющие образовательный рынок от вторжения иностранных систем, но тогда ей придется пожертвовать чем-то в секторе экономики. А это, как понятно многим, нереально. Тем более что все в большей степени предложения о модернизации отечественного образования предусматривают переложение материальных затрат на обучение на плечи граждан.
Самое интересное, что вступление в ВТО и возможные проблемы для отечественного образования, которые при этом могут возникнуть, Минобразования РФ тревожат не сильно. Его комиссия по вступлению в ВТО провела чуть ли не одно заседание, а министр Филиппов в ответ на мой вопрос: “Что будет?” ответил весьма оптимистично: мы-де, свое образование защитим, вот Китай защитил же свой образовательный рынок на 15 лет. Министра успокаивает то, что всего лишь 44 страны из 144 участниц ВТО дали обязательства в сфере образования и только 21 страна включила обязательства по высшему образованию. Среди них Конго, Лесото, Ямайка, Сьерра Леоне, которые надеются привлечь иностранных провайдеров для развития их образовательных систем. Но зато практически все европейские страны включили высшее образование в свои планы с четкими ограничениями по всем моделям торговли, кроме потребления за границей, то есть иностранные студенты могут обучаться за деньги. Анализируя происходящее, мы можем сказать, что Европа не пустит российское образование к себе, но с удовольствием будет импортировать свое в Россию. Причем, например, США не стесняются говорить о том, что импорт образования принесет им значительную экономическую выгоду. Для этого как раз им и необходимо сильное смешивание частного и государственного образования. Но если в области торговли речь идет о выгоде экономической, то страны, экспортирующие образование, получат еще и иные выгоды – идеи, разработки, программы и так далее. Проблемы защиты интеллектуальной собственности еще далеки от своего разрешения. Мы не можем покончить с появлением поддельных товаров, липовых дисков, сигарет, спиртных напитков, прочей контрафактной продукцией. Где уж нам в быстром темпе защитить наши компьютерные программы, наши уникальные системы, наши гениальные разработки в области образования, науки и так далее. Как мы пострадаем, можно только предполагать, истинных масштабов предстоящего бедствия не может определить (а может, и не пытается) никто.
Более дальновидные страны стараются уже сейчас, до вступления в ВТО, установить определенные защищающие барьеры. Например, Мексика законодательно ограничила использование национальных спутников и принимающих тарелок, это сильно влияет на поставку образовательных услуг через границу. Хотя сейчас трудно предсказать, какие технологические барьеры могут быть применимы для контроля электронного перевода образовательных услуг через границу. Во всяком случае те страны, что еще не вступили в ВТО, торопливо меняют требования к процедурам оформления виз и устройства на работу для привлечения к ним большего количества студентов из-за рубежа.
Европейские коллеги уже сейчас советуют российским проанализировать то, как влияние торговой либерализации связано с проблемами и тенденциями в высшем образовании. Это, как они считают, поможет определить тактику и политику, выставлять те или иные требования государству или давать советы тем, кто принимает важные государственные решения. Тенденции для анализа таковы:
– рост использования компьютерных технологий для доставки программ в пределах страны и за пределы страны;
– увеличивающееся количество частных коммерческих организаций, представляющих образование на внутренний и международный рынки;
– растущая оплата за обучение и другие расходы, оплачиваемые студентами государственных и частных институтов;
– поиск государственными провайдерами альтернативных источников финансирования, что иногда означает занятие коммерческой деятельностью или поиск источников финансирования в частном секторе.
Если мы внимательно просмотрим этот список, то увидим: данные тенденции есть и в развивающихся, и в развитых странах, независимо от того, вступили они в ВТО или нет. Но вступление в ВТО все эти тенденции усилит, более того, возможно, что будет больше и коммерческих провайдеров, и программ сомнительного качества, и самое главное – образование все больше будет ориентировано на рынок. Если государство уйдет с образовательного поля, если человек все больше будет “покупать” образование, то ему не будет нужды в том, чтобы служить государству, работать на его благо. Если человек будет получать образование в филиале иностранного вуза, то понятие “учиться на благо государства” вообще станет абстрактным. А собственно, во благо какого государства он станет учиться?
оссии нужно определиться в том, что такое роль государства в образовании. Сторонники либерализации торговли считают, что, чем больше она будет, тем больше будет возможностей у студентов учиться и дома, и за границей. Критики считают, напротив, что торговля сделает доступ ограниченным, образование станет коммерцией, они рассматривают торговлю как угрозу сути образовательных услуг. Разобраться в этом, как и в том, будут ли иностранные провайдеры иметь право на те же стипендии, льготы, субсидии, налоговые льготы, что и отечественные, уменьшится ли объем финансовой поддержки государственных университетов, если это финансирование будет распределено среди большего количества институтов, и так далее, необходимо уже сейчас. Пока ясно, что возможно возникновение различных моделей образования, поэтому необходима защита отечественных образовательных моделей от интервенции зарубежных моделей извне.
В заключение нужно отметить, что Ассоциация университетов и колледжей Канады, Американский совет по образованию, Европейская ассоциация университетов, Совет по аккредитации высшего образования приняли совместную декларацию по высшему образованию и Генеральному соглашению по торговле услугами. Они считают, что высшее образование нельзя считать товаром широкого потребления, что экспорт образования не должен разрушать системы образования тех стран, куда образование экспортируется, что страны не должны оказывать образовательные услуги в контексте Генерального соглашения о торговле услугами. Потому что образовательные услуги не могут быть чисто торговыми услугами со всеми вытекающими отсюда последствиями. Декларацию поддержали международные профсоюзные организации, настроенные на борьбу против сплошной коммерциализации образования. Остается надеяться, что российские представители, ведущие переговоры о вступлении нашей страны в ВТО, все это учтут, не сделают тех ошибок, которых не избежали другие страны.
Виктория МОЛОДЦОВА
Выбор читателей
Комментарии