На чтение: ≈ 16 мин.В 2024 году в России на государственном уровне будет отмечаться 100‑летие со дня рождения великого русского писателя Виктора Петровича Астафьева. Эпохальное повествование «Последний поклон», глубочайшая книга «Царь-рыба», лирические миниатюры «Затеси» стали классикой отечественной литературы ХХ века. Филолог и журналист Юрий РОСТОВЦЕВ написал в серии «Жизнь замечательных людей» издательства «Молодая гвардия» биографию Виктора Астафьева, которая впервые дает цельное представление о судьбе, взглядах и художественных принципах писателя. К 100‑летию автора выходит новое издание этой биографии, существенно дополненное и переработанное. Одним из ключевых фрагментов книги можно назвать интервью Юрия Ростовцева, опубликованное в 11‑м номере журнала «Звезда» в 2021 году, с которого автор рекомендует начинать чтение книги. С Юрием Алексеевичем мы обсудили проблематику и феномен астафьевской прозы.
– Юрий, в новой книге вы пишете, что вам нравится астафьевское слово в любых проявлениях, отмечая его письма. Сразу вспоминается, что в 2009 году был издан сборник «Нет мне ответа», составленный из многочисленных переписок Виктора Петровича с писателями, критиками, близкими. Каким предстает Виктор Астафьев в своих письмах и как изменяется его слово?
– Письма Астафьева – это продолжение его прозы в эпистолярной форме. Он предстает в письмах таким же художником и острым мыслителем, но все зависит от собеседника, к которому он обращает свое письмо. Я привожу одно из писем Астафьева его другу Капустину, которое он начинает словами о том, что ему не пишется, а затем следует эпистолярная новелла на семи страницах. В ней Астафьев описывает, как апрельская вода разрушает лед. Это выдающийся прозаический выплеск, хотя по факту просто письмо другу. Его письма можно назвать эпистолярным романом с современниками. Астафьев писал письма-новеллы и всегда старался порадовать своего товарища по переписке. Мне вообще кажется, что человек, не пишущий писем, очень много теряет в своем развитии и личностном становлении. Письмо заставляет думать, подбирать слова, припоминать и фиксировать на бумаге важные события жизни.
Еще я хотел бы отметить очень важную для литературы деталь. Все произведения Астафьева, включая письма, написаны рукой. Думаю, он последний русский писатель, который пользовался только ручкой-вставочкой, макал перо в чернильницу-непроливайку и писал от руки. Супруга писателя Мария Семеновна перепечатывала рукопись, и затем Астафьев работал уже с напечатанным текстом. Это была особенность его творческой манеры.
– Вы отмечали, что Астафьев отдавал работе за письменным столом первую половину дня. До обеда его никто не мог беспокоить, даже жена и дети. Как Виктор Астафьев строил свой писательский рабочий день?
– Утром он оставался наедине с письменным столом, бумагой и ручкой-вставочкой. Если ему нужны были какие-либо материалы, он их предварительно читал, но все творчество у него шло изнутри. Порой кажется, будто Астафьев просто записывал свои рассказы, ниспосланные ему с небес. В его рукописях попадались пропуски. Идет текст, и внезапно появляются какие-то палочки и закорючки. Для меня это означало, что он как бы не поспел за небесным словом и оставил свои закорючки, чтобы позже, при машинописной правке текста, восстановить ткань повествования. Иногда такие пропуски были в письмах, которые он уже заклеил и отправил. В этом случае собеседник должен был сам догадаться, что Астафьев не написал. Получалось, что свободные места для утерянных памятью слов – своего рода изюминки его рукописей и писем.
– Повествование «Последний поклон» вы называете симфонией в слове об уходящей русской деревне, из которой все мы вышли. Многие помнят пронзительные истории о детстве «Конь с розовой гривой» и «Фотография, на которой меня нет», которые невозможно читать без слез. Почему мы находим свое отражение в этих далеких историях?
– Деревня – это наша Родина, потому что мы все вышли из культуры деревенского мира. Не случайно ведь и нашу столицу – красавицу-горожанку Москву – порой в просторечии называют большой деревней! Я полностью городской житель, родившийся в Ленинграде, повзрослев и набравшись жизненного опыта, тоже открыл для себя красоту деревенского бытия, осознал силу и величие нашего крестьянства и его труда.
Согласитесь, даже летний детский отдых в деревне давал и дает ребенку много радости и впечатлений. В моем послевоенном детстве на реке Коваш у меня была лодка-плоскодонка, с которой я ловил рыбу, ставил донки… Вряд ли современному ребенку знакомы речные путешествия, лесные походы с ночевкой в шалашах или в палатках. А прежде это было нормой. Такое сочетание городской и сельской жизни давало и мальчишкам, и девчонкам гармонию детства. Люди не случайно строят дачи и пытаются выехать из шумных и тесных городов. Проза Астафьева создает впечатление, что ты сам придумываешь слова для той красоты, которую видишь вокруг, поэтому мы чувствуем восторг от деревенской жизни и понимаем, что человек вернется к жизни на природе. Писатели-деревенщики всегда задавались вопросом, почему мы не приведем свою землю в порядок сами же себе на радость и пользу… Этот вопрос звучит в «Последнем поклоне», актуален он и сейчас.
– В эпоху экологического просвещения молодого читателя трудно удивить повествованием в «Царь-рыбе», где показана агрессия человека по отношению к природе. Однако в середине семидесятых годов разговор, затеянный Астафьевым, посчитали крамольным. Почему этот текст воспринимали именно так?
– У Эрнеста Хемингуэя есть рассказ «Старик и море», за который он получил Нобелевскую премию. В этом рассказе кубинский рыбак Сантьяго побеждает огромного марлина. Астафьев будто полемизирует с Хемингуэем, говоря читателю, что нужно ловить такую рыбу, которая накормит тебя и твою семью, а большая рыба тебе вовсе не нужна. Не стоит вступать в опасный для человечества азарт, присваивая себе больше даров природы, чем тебе на самом деле надо.
В «Царь-рыбе» Астафьева есть и очень глубокая христианская тема. В евангельских историях Христос накормил несколькими рыбами тысячи человек. Эта отсылка к Священному Писанию – точный образ того, как преимущества природы нужно сохранять и приумножать. Астафьев в «Царь-рыбе» сумел выразить проблему безрассудного отношения к природе (а поскольку человек – сам часть природы, то его безрассудного действия против самого себя). В этом произведении есть и фельетонные переходы, которые привносят в него признаки журналистики. Их трудно отнести к достоинствам книги, но они наталкивают нас на важные размышления о том, может ли писатель быть еще и журналистом.
– К экранизациям произведений Виктора Астафьева приступали разные режиссеры: Булат Мансуров экранизировал «Перевал», Игорь Таланкин снял «Звездопад» по одноименной повести. Однако эти картины прошли незамеченными. Почему мы не имеем ни одного сильного фильма по произведениям Астафьева и в чем его неуязвимость для кинематографа?
– У Астафьева лирическая проза, а в кино необходим сюжет. Отечественное кино проигрывает оттого, что авторы фильмов не умеют достраивать сюжет и управлять им. Пока проза Астафьева шире тех возможностей и усилий работников кино, которые они предпринимают, стремясь сделать интересный фильм.
В качестве удачного примера упомяну две прекрасные ленты Александра Иванова и Николая Лебедева по небольшой повести Эммануила Казакевича «Звезда». Картины построены на локальном эпизоде войны. Но этого достаточно для полномасштабного фильма. У Астафьева таких историй не было, но он ожидал, что к нему придут смелые кинематографисты-новаторы… Но выйти из астафьевского слова в кино очень сложно. В кино не получается описательной части. Когда режиссеры переходят на долгие планы, зритель начинает скучать, потому что нужен работающий сюжет. Астафьев не одинок в этой сложности. По прозе Василия Белова и Федора Абрамова тоже не получилось пока выдающихся фильмов.
– С чем можно сравнить уникальные астафьевские «Затеси» – прозаические миниатюры, которые вы называете одним из открытий ХХ в????
ека?
– «Затеси» можно сравнить только с тургеневскими «Стихотворениями в прозе». У Владимира Солоухина есть сборник «Камешки на ладони», но в нем в основном присутствует умозрительность, хотя Солоухина я считаю великим русским писателем, который сейчас, к сожалению, очень редко упоминается. Федор Абрамов тоже писал миниатюры («Трава-мурава»), но Астафьев превосходит их своей проникновенностью. Трава-мурава очень красивый образ, но затесь – зарубка на дереве, а слышится, что на сердце. Интересно, что Астафьев приступал к «Затесям», когда ему «не писалось».
– Нынешний год объявлен в России Годом педагога и наставника. Заведующий детским домом Валериан Иванович Репнин из повести «Кража» не имел педагогического образования, но одерживал педагогические победы. Педагог – это важнейший герой прозы Астафьева. Можно ли сказать, что Виктор Астафьев имел особый взгляд на педагогическую профессию? Кого можно назвать его наставниками?
– Репнин скорее художественный образ, а не реальный учитель, но учительская линия в детских рассказах Астафьева есть. Она вдохновлена учителями, которые стали героями рассказа «Фотография, на которой меня нет». Это двое молодых учителей школы, супруги Евгений Николаевич и Евгения Николаевна, которые, собственно, и пригласили в село фотографа. Они приехали в Сибирь работать учителями по распределению. К своим ученикам относились очень бережно, и Виктору Петровичу очень запомнилась эта пара, находившая подход к каждому ученику. Первый контакт с умными людьми для Астафьева произошел в школе с этими двумя педагогами.
Был и другой наставник у Виктора Астафьева – сибирский поэт Игнатий Рождественский, преподававший литературу и русский язык в детском доме города Игарки, который проявлял себя по отношению к своим ученикам в качестве и педагога, и наставника. Ярче всего это выразилось в отношениях с нерадивым прежде школьником Витей Астафьевым. Определив склонности своего ученика, педагог принял недавнего беспризорника под свою опеку, постоянно побуждая его к индивидуальной творческой работе. Тут тебе и участие Астафьева в ученической постановке спектакля по Фонвизину, и чтение дополнительной художественной литературы. Игнатий Рождественский пробудил в мальчике интерес к поэтическому слову.
– Какое значение для Астафьева имел город Игарка?
– В Игарке, где жил и учился Астафьев, была очень насыщенная культурная жизнь, над которой даже взял шефство Малый театр. Со временем Астафьев очень переживал, что значение Игарки как экономического и культурного центра стало снижаться. Первый рассказ Астафьев написал в Игарке, а затем в честь этого рассказа написал «Васюткино озеро» – настоящую одиссею мальчика, заблудившегося в тайге. Сейчас этот рассказ читается очень хорошо. Как писатель, но еще бессознательно, подчиняясь только своему таланту, Виктор Астафьев проявил себя именно в городе Игарке на Енисее.
– Виктор Астафьев был ярким примером постоянного самообразования. В чем это выражалось?
– В его библиотеке было много биографической литературы, он всматривался в судьбы людей. Астафьев всю жизнь очень много читал. Однажды он рассказал, что читал двухтомник новелл писателей Португалии, и объяснил это необходимостью расширять кругозор. У него было особое отношение к поэзии. Он очень ценил поэта Николая Рубцова и был близко знаком с ним. Астафьев постоянно искал среди современников великого поэта и даже сам составил сборник лучших стихов «Час России» (1988 год) объемом 542 страницы.
Виктор Астафьев / Юрий Ростовцев; предисл. В.Я.Курбатова. – 3-е изд., доп. – М. : Молодая гвардия, 2023. – 431[1] с. : ил. (Жизнь замечательных людей: сер. биогр.; вып. 1986.)
Михаил МОРОЗОВ, ведущий специалист Министерства образования и науки Калужской области
Выбор читателей
Комментарии