Возвратится ли Россия в Афганистан?

После вывода советских войск из Афганистана в феврале 1989 года кремлевские политики постарались забыть тягостные события тех лет. Должной, объективной оценки эта война не получила. Всю ответственность свалили на ушедших старцев из Политбюро. Да и не до того было: мы вступили в лихолетье мутных, непродуманных, часто угарных реформ.

Афганистан же погрузился в пучину гражданской войны, которую несложно было предвидеть и в какой-то степени предотвратить. Тот же известный «панджшерский лев» Ахмад Шах Масуд, один из наших главных военных противников, в одной из личных бесед со мной как-то высказал: «Вы сделали грубую ошибку, когда ввели в Афганистан войска, но еще большую ошибку вы совершили, когда вот так поспешно их вывели, не создав стабильных, признанных большинством населения органов власти». В чем он, безусловно, прав. Но мы предпочли забыть Афганистан, как тяжелый сон, и были вынуждены обратить на него внимание только после прихода к власти талибов.

Исламская Республика Афганистан – одна из небольших и самых беднейших стран мира, но головной боли международному сообществу доставляет больше, чем иной континент. Она как вулканический кратер, который то извергается, то затихает, но никогда не успокаивается. Оставлять ее без внимания никак нельзя. Кажется, в последние годы мы стали вновь это понимать.

Еще три-четыре года назад из России в Афганистан ездили отчаянные одиночки да специалисты из Министерства обороны, теперь сотрудничество между двумя странами пусть неспешно, но начинает приобретать другие масштабы. По словам Чрезвычайного и Полномочного Посла России в Афганистане Замира Кабулова, практически завершен переговорный процесс по признанию и списанию внешнего долга Афганистана России, что устраняет препятствия для межгосударственного экономического сотрудничества. Активизирована подготовка проекта межправительственного соглашения о торговле и экономическом сотрудничестве между Россией и Афганистаном. Российская версия документа в настоящее время рассматривается афганской стороной.

Объем двусторонней торговли в 1384 афганском году (март 2005 – март 2006 гг.) составил 100,2 млн. долларов, при этом экспорт российских товаров оценивается в $99,4 млн. Конечно, это совсем немного, но на 19,3% превышает уровень предшествующего года.

В минувшем году одна из крупнейших российских фирм – «Технопромэкспорт» выиграла тендер стоимостью 32 млн. долларов на ремонт гидроэлектростанции в Наглу, построенной, кстати, Советским Союзом еще в 1965 г. и с тех пор не ремонтировавшейся. Поставки оборудования уже начались.

Ведутся переговоры по поводу возможного участия другой российской компании «Зарубежтрансстрой» в реконструкции знаменитого тоннеля на перевале Саланг, соединяющего Кабул с северными провинциями страны. Около двух лет назад там был произведен ремонт турецкими строителями, но надолго его не хватило.

Российские компании готовы принять участие в разработке нефтегазовых месторождений и освоении других природных ресурсов. Афганскими властями объявлен тендер на разработку крупнейшего в мире медного месторождения «Айнак», расположенного в 35 км к востоку от Кабула. В свое время оно было подготовлено к освоению советскими специалистами. Знающие люди рассказывали, что для этого предполагалось построить специальную дорогу, по которой могли ходить карьерные БелАЗы, и даже атомную электростанцию. Но революции и войны спутали все карты. Запасы «Айнака» оцениваются на уровне 13 млн. тонн меди. К участию в тендере допущены девять компаний – канадская Hunter Dickinson Inc., китайские China Metallurgical Group и Zijin Mining Group Co. Ltd., индийская Hindalco Industries Ltd., американская Phelps Dodge Corporation, казахская «Казахмыс» и две российские государственные компании – «Тяжпромэкспорт» и «Союзметаллресурс».

Безусловно, политический импульс развитию торгово-экономического сотрудничества придали встречи президентов России и Афганистана в январе 2006 года в Астане и в июне 2006 года в Алматы.

В октябре минувшего года в Россию приезжали министр высшего образования Афганистана Мохаммад Азам Дадфар и глава внешнеполитического ведомства Рангин Дадфар Спанта. В ноябре Москву и Санкт-Петербург посетила группа афганских парламентариев во главе с председателем нижней палаты Национального собрания Афганистана Юнусом Кануни. Интервью с ним предлагается читателям «Военного образования».

– Господин Кануни, я ожидал увидеть вас изнуренным политической борьбой, а вы, как всегда, бодры, полны сил. Неужели вновь избранный парламент вызывает у вас такой оптимизм?

– Спасибо вам за поддержку. Я возглавляю нижнюю палату парламента менее года и пока действительно доволен его работой. Хотя это совсем не значит, что парламент целиком справляется с задачами, которые на него возложены.

Мы не ожидаем от нашего парламента такой эффективной работы, как в других странах, где законодательные собрания работают по 20 – 30, а то и 100 лет и имеют большой опыт. Мы ожидаем от него результатов, соответствующих его возрасту.

Ведь еще пять лет назад было невозможно предположить, что нам удастся сформировать полноценный орган законодательной власти – в обществе был полный разброд, самым весомым аргументом был автомат Калашникова, а к сегодняшнему дню мы прошли уже несколько первоначальных ступеней своего развития – становление, формирование рабочих органов, приступили к непосредственной законодательной деятельности, утвердили министров, приняли бюджет страны и т.д.

– Каковы отношения между парламентом и правительством? Оказывается ли экономическое, политическое давление на депутатов?

– В конституции четко прописаны права и обязанности и правительства, и парламента. В одном из ее пунктов указано: правительство должно получить вотум доверия парламента. То есть мы имеем возможность напрямую влиять на работу правительства. Пока мы без больших расхождений движемся в одном направлении. Парламент поддерживает политику правительства, когда считает ее нужной и полезной, и, конечно, выступает против тех шагов, которые, на наш взгляд, наносят ущерб интересам Афганистана. Пока, повторяюсь, особых противоречий и столкновений нет. Мы стремимся к взаимопониманию, находим точки соприкосновения. Естественно, что правительство пытается ослабить парламент. Не в его интересах, чтобы парламент был сильным.

– Бытует мнение, что часть депутатов была избрана при поддержке соседних стран. Не оказывается ли сейчас влияние на парламент со стороны этих государств?

– Мы не хотели бы вернуться в прошлое и идти на поводу у внешних факторов. У нас в парламенте 249 депутатов, четверть из них, кстати, женщины. Все они уважаемые люди, и их нельзя заподозрить в продаже интересов Афганистана. Но даже если предположить, что некие государства имеют своих агентов влияния, то их совсем немного, и они не смогут проводить решения вопреки интересам нации.

– По оценкам некоторых экспертов, в том числе и западных, движение Талибан становится все более влиятельной силой. Как вы считаете, должны быть представители талибов среди членов парламента и членов правительства?

– В этой связи хочу обратить ваше внимание на два момента. Первое: по сравнению с прошлыми годами талибы, конечно, набирают силу. Они стали сильнее и получили больше возможностей. Их тактика ведения боевых действий стала более изощренной.

Вторая сторона дела – слабое правительство. Проще говоря, слабость правительства – это сила талибов. Но, с другой стороны, они участвовали в избирательной кампании, от них прошло несколько депутатов. В соответствии с законом мы не имели и не имеем права лишать кого-то депутатского мандата. Мы можем действовать только в рамках закона. Независимо от того, какой он афганец – хороший, плохой, какие у него взгляды. Безусловно, среди талибов много преступников, но это должен определить суд.

– В чем причины роста силы и влияния талибов?

– В первую очередь внешняя поддержка, плюс местные условия. В ряде провинций люди все более и более недовольны действиями местной власти, администрациями уездов, провинций. По этой причине они отдаляются от правительства. Чем больше они отдаляются от правительства, тем больше они приближаются к талибам. Это вовсе не значит, что они предпочитают талибов, но их жизнь заставляет присоединиться либо туда, либо сюда.

– Правильно ли я понимаю, что поддержка талибов со стороны Пакистана и арабских стран усиливается?

– Истина в том, что ни народ Афганистана, ни мир не заинтересованы в том, чтобы талибы вернулись к власти. Но есть реальные признаки того, что талибы получают все возрастающую помощь. Раньше они не имели зенитных средств, теперь имеют и сбивают самолеты. Талибы получают новое оружие, расширяют зону боевых действий, улучшается их тыловое обеспечение.

Встает вопрос: откуда все это идет? Естественно, что за этим стоят иностранные государства. Пока нет явных признаков того, что кто-то еще, кроме нашего соседа, оказывает им помощь. Конечно, есть жители других стран, которые оказывают помощь талибам из религиозных соображений. Но это отдельные люди, а не правительства.

– Несколько месяцев назад в Афганистане ходили слухи о возможной смене президента. Можете ли вы их прокомментировать?

– Наш президент избран в результате волеизъявления народа. У него впереди еще три года работы. В нашей стране законодательством не предусмотрено механизма смены президента. Поэтому слухи пусть остаются слухами для несведущих людей.

– То есть ничего реального за ними не стоит?

– Нет.

– Если бы я был афганцем, то во время следующей избирательной президентской кампании голосовал за господина Кануни.

– Спасибо за поддержку. У нас три года впереди, и я еще не принял решения.

– В курсе ли вы, какое решение принял бывший министр иностранных дел господин Абдулло?

– Не слышал от него никаких официальных заявлений. Единственное, что он выражал, – желание работать в Международном фонде Ахмад Шаха Масуда.

– В свое время Ахмад Вали Масуд намеревался провести объединительный съезд политических сил представителей Северного Альянса. Приходилось ли вам об этом слышать, и намерены ли вы принять в нем участие?

– Конечно, такое объединение могло бы стать здоровым и очень полезным для страны. На мой взгляд, оно необходимо. Скорее всего, я смогу принять в нем участие. Надеюсь, что в ближайшем будущем нам удастся прийти в какой-то степени к национальному единству. Условия, в которых мы сейчас живем, показывают, что другого пути, кроме объединения, нет.

– Являетесь ли вы сторонником активизации отношений с российским парламентом?

– Естественно! Мы хотели бы иметь широкие, более развитые отношения с парламентами всех стран. Я очень искренне и сердечно благодарю российский парламент за то, что нас пригласили в Москву и Санкт-Петербург, мы имели возможность изучить ваш опыт парламентаризма. В ходе поездки мы встретились с председателем Совета Федераций РФ господином Мироновым, спикером Государственной Думы господином Грызловым, вице-спикером Владимиром Жириновским, который, в частности, заявил, что «если афганскому правительству удастся создать внутри страны 10 млн. рабочих мест, то исчезнет угроза терроризма и производства наркотиков». Весьма конструктивной была беседа и с секретарем Совета Безопасности РФ Игорем Ивановым.

Афганская делегация приняла участие в пленарном заседании Межпарламентской ассамблеи государств – участников Содружества Независимых Государств, и мы, скорее всего, будем готовы принять на себя статус наблюдателя при этой структуре, поскольку это позволит Афганистану сыграть свою очень значимую роль в деле противодействия международному терроризму и наркотрафику.

Наш визит открыл путь к сотрудничеству между парламентами наших стран. Надеюсь, что мы сможем развивать такие отношения на уровне провинций Афганистана и отдельных регионов России.

Пока верстался этот номер, в Кабуле были убиты два депутата парламента – бывший губернатор провинции Бамиан Мохаммад Ислам Мохаммади и зять экс-президента Бурхануддина Раббани Вахидулла. Афганский парламент большинством голосов осудил убийство депутатов. Глава Национального собрания Юнус Кануни потребовал от правоохранительных органов страны усилить меры безопасности. «Пора проснуться и заняться обеспечением безопасности», – заявил он, обращаясь к силовым структурам.