Вместо опоры камень раздора? Инициаторы реформирования высшего образования не учли человеческий фактор

Человеческий фактор в нашей стране определяет если не все, то очень многое – это всем известно. Известно и то, что кадры в конечном счете решают судьбу самого грандиозного, самого прогрессивного проекта. Непросчитанные в отношении конкретных исполнителей риски приводят к тому, что реформы, единственной целью которых является улучшение положения в той или иной сфере, оборачиваются бесконечными минусами, потерями и разочарованиями. Возможно, со временем что-то и устаканивается, противоречия постепенно сглаживаются, но неприятный осадок, чувство горечи у рядовых участников преобразований все равно остаются надолго.

Мечты, мечты, где ваша сладость?Для тех, кто не в теме: больше года назад стартовал четвертый этап реформирования высшего образования России – создание в регионах опорных вузов. Опять же справочно, чтобы напомнить: первыми создавались университеты федеральные, потом национально-исследовательские. Вслед за ними выделялись вузы, которые приняли участие в программе «5-100». Во всех случаях речь шла о лидерстве либо на международной арене, либо на федеральном уровне. И вот больше года назад решено было создать опорные вузы для поддержки регионального развития. Для этого летом 2015 года Министерством образования и науки РФ был объявлен конкурс заявок, по результатам которого было отобрано 11 участников программы. Назову их всех: Волгоградский гостехуниверситет, Воронежский гостехуниверситет, Вятский госуниверситет, Донской гостехуниверситет, Костромской гостехуниверситет, Омский гостехуниверситет, Орловский госуниверситет им. Тургенева, Самарский гостехуниверситет, Сибирский государственный аэрокосмический университет им. М.Ф.Решетнёва, Тюменский государственный нефтегазовый университет и Уфимский государственный нефтяной техуниверситет. Ожидания внушали оптимизм. Эксперты (а среди них немало уважаемых людей) полагали, что от образования опорных университетов в первую очередь выиграют студенты, которые будут в них учиться. Далее я цитирую слова проректора по учебно-методической работе Уфимского государственного нефтяного технического университета (УГНТУ) Олега Баулина, одного из самых активных адептов программы: «Новые возможности и преимущества проявятся по всем направлениям деятельности университета – от образования и науки до спорта. Значительно вырастут возможности выбора индивидуальных траекторий обучения, академической мобильности, расширится круг партнеров по программам «двойных» дипломов, сетевому взаимодействию. Будет усовершенствована научная материально-техническая база, будут развиваться общежития и спортивные сооружения (запомните эту фразу, мы к ней еще вернемся. – В.К.). За счет укрупнения университета мы увеличим число образовательных программ с углубленным изучением иностранных языков, в формате сетевого взаимодействия, программ прикладной инженерной подготовки. Многие из них будут реализовываться с использованием дистанционных образовательных технологий».У представителей Республики Башкортостан действительно многое получилось так, как они задумывали. Но успешный опыт сложно транслировать без кадровой и финансовой поддержки, и тем более невозможно его тиражировать.Эксперты полагали, что положительный эффект от реорганизации вузов очень скоро почувствуют преподаватели и сотрудники, поскольку укрепится материальная база кафедр, возрастут возможности по организации стажировок, мобильности, научным публикациям. Хотя сотрудники объединяющихся вузов резонно беспокоятся о возможном сокращении, по мнению секретаря Евразийской ассоциации оценки качества образования (ЕАОКО) Ивана Никитина, их опасения преувеличены: «Действительно, при объединении часть управленческих позиций оказываются дублирующими и происходит их оптимизация. Но ни в одной программе развития речь не идет о сокращении профессорско-преподавательского состава. Скорее всего слияния вузов будут происходить достаточно безболезненно» (и эту фразу запомним! – В.К.).Конечно, далеко не все эксперты были настроены столь же оптимистично. Например, Исак Фрумин, научный руководитель Института образования НИУ ВШЭ, высказался более осторожно: «На сегодняшний день трудно говорить, достигнет ли программа создания опорных вузов поставленной цели. Как говорится, цыплят по осени считают. Но сама задача укрепления региональных вузов, повышения качества образования в них и их связи с региональной экономикой и социальным развитием является исключительно важной. Сама программа устроена, как мне кажется, разумно. Другой вопрос, что нынешняя экономическая ситуация не самая лучшая для нее. Но шансы есть».Итак, согласно программе вузы должны стать опорой региона и профильных отраслей промышленности. Причем под словом «опора» авторы программы подразумевали не только обеспечение региона и промышленности кадрами, не только выполнение научных исследований, но и генерацию инноваций, которые смогут развивать опорные вузы.В связи с обозначенными целями перед 11 вузами ставилась задача более тесной интеграции с регионом и профильными предприятиями по всем основным направлениям деятельности: образовательному, научно-исследовательскому и инновационному, воспитательному и социальному. Приведу еще две важные цитаты. Олег Баулин подчеркнул, что опорные вузы должны стать центром притяжения: «Здесь абитуриенты и студенты хотят получать образование, сотрудники – работать. А организации-партнеры и государственные органы обращаются сюда за решением производственных и других задач». А Иван Никитин добавил, что опорный вуз должен стать своего рода коммуникационной площадкой, местом, где обсуждаются и принимаются решения: «На базе опорных вузов в ряде случаев будут действовать профессиональные саморегулируемые организации, которые займутся разработкой отраслевых стандартов и общественно-профессиональной аккредитацией».Что тут возразишь? Цели заявлены по-настоящему высокие, благородные. Федеральная программа предполагала несколько этапов. Выигравшие конкурс 11 вузов должны были в течение трех месяцев (в срок до середины апреля текущего года) подготовить пятилетнюю программу развития и 29 апреля защитить ее. Защита – непременное условие, поскольку именно на реализацию заявленных долговременных проектов опорные вузы будут согласно программе в течение трех лет получать ежегодную субсидию в размере до 200 миллионов рублей (в 2016, стартовом, году субсидия предполагалась более скромная – в размере от 100 до 150 миллионов). Деньги для регионов, прямо скажем, немалые, поэтому не только вузовское, но и региональное начальство вдохновилось идеей создания собственных «опор». Центр всячески помогал регионам. Так, в мае текущего года в рамках III Международной конференции «Образование и мировые города: система координат для современного университета», проходившей в Санкт-Петербурге, состоялась установочная проектно-аналитическая и экспертно-консультационная сессия по вопросам апробации управленческих моделей опорного университета, а в августе – установочный вебинар по вопросам мониторинга реализации программ развития опорных университетов. Представители Министерства образования и ФГБУ «Интеробразование» (этой организации поручено проводить мониторинг) подробно рассказали, каким образом и по каким позициям будет осуществляться контроль.Хотели как лучше…Казалось бы, все идет по плану. Трудности, однако, не заставили себя ждать. Как только благородная инициатива центра начала реализовываться на местах, вылез и встал во весь рост пресловутый человеческий фактор. О его кознях разработчики должны были подумать заранее, ведь прошлый опыт слияний и объединений свидетельствует о том, что недооценка важного аспекта может свести на нет любое благое начинание и привести к потерям – и кадровым, и финансовым. Тем более необходимо учитывать человеческий фактор там, где речь идет о деньгах. По-видимому, страстное желание отдельных работников высшего образования отломить хоть небольшой кусочек бюджетного пирога стало причиной ссор и раздоров в некоторых вузах. В «УГ» приходит информация из ряда регионов (чаще всего анонимная, что легко объяснить – работники вузов боятся потерять работу, ведь другой, по специальности, им в своих городах, скорее всего, не найти, да и не по специальности тоже весьма сложно устроиться) о том, что слияние вузов происходит с чудовищным количеством подтасовок и нарушений. Цитировать эту информацию было бы нечестно, ибо источники анонимны, тем не менее некоторые общедоступные факты (о них каждый желающий может прочитать в Интернете) настораживают не меньше сугубо служебной информации. Например, и. о. ректора вновь созданного в результате слияния опорного вуза Воронежа стал не ректор государственного технического университета, а бывший ректор присоединенного к нему архитектурно-строительного университета Сергей Колодяжный. Конечно, учредителю вузов (а это Министерство образования и науки РФ) виднее, кто из руководителей справится с поставленной задачей. По-видимому, практика доверия более молодым и менее остепененным руководителям имеет свои обоснования. Эффективный менеджмент часто оказывается не по плечу людям старой формации. Например, в результате объединения пять лет назад Нижегородского государственного педагогического и Волжского государственного инженерно-педагогического университетов возник новый Мининский университет, и его ректором был не назначен, а выбран молодой и перспективный Александр Федоров, бывший ректор ВГИПУ. Далеко не все сотрудники бывшего НГПУ были довольны его кандидатурой, но решение коллектива не оспоришь, так же как приказ министерства. Возраст руководителей, пусть не всегда, но все же является оправданием кадровых перестановок. Но далеко не все ректоры вузов, которые выиграли конкурс на создание опор, в возрасте. Например, Андрей Титунин, профессор, доктор наук, бывший ректор КГТУ – вуза, выигравшего конкурс, – понижен в должности, а исполняющим обязанности ректора опорного вуза Костромы назначен Александр Наумов, кандидат наук, руководитель присоединенного к КГТУ КГУ имени Некрасова (бывшего пединститута). Новый и. о., разумеется, в принятии всех важнейших стратегических и административных решений опирается исключительно на свою команду, фактически отстранив от дел команду своего предшественника. Руководящий аппарат непомерно раздувается, в штатное расписание вводятся новые должности, а вот профессорско-преподавательский состав, напротив, сжимается. Число ставок профессорско-преподавательского состава сокращено, часть нагрузки преподавателей выводится в почасовую оплату труда (таким образом увеличиваются показатели эффективности деятельности). Размеры надбавок за интенсивность труда руководства объединенных факультетов снижены при увеличении нагрузки. Коллектив штормит, явная конфронтация сотрудников двух объединившихся вузов не идет на пользу студентам и процессу обучения. Помните фразу о новых возможностях для студентов? В Воронеже в результате слияния и смены руководства сокращается уникальная кафедра, занимающаяся здоровьесбережением студентов, имеющих проблемы (см. материал Татьяны Масликовой на сайте «УГ» «Здоровые студенты не нужны?» www.ug.ru/article/935), помещение, где со студентами проводились занятия на уникальном оборудовании, просто-напросто забирается…И это только малая часть «побочных» результатов слияния. Хочется верить, что мониторинг, который будет проводить ФГБУ «Интеробразование», подойдет к делу неформально и сделает выводы не только на основе внесенных в таблицу цифр. Все, кто связан с образовательной сферой, знают, насколько цифры и показатели могут расходиться с реальной ситуацией.Страстное желание отдельных работников высшего образования отломить хоть небольшой кусочек бюджетного пирога стало причиной раздоров в некоторых вузах.  В результате слияния вузов руководящий аппарат непомерно раздувается, в штатное расписание вводятся новые должности, а профессорско-преподавательский состав, напротив, сжимается.