В компенсации отказано! Правительство устало от своих обязательств перед беженцами

19 мая 2003 года. Пресненский районный суд города Москвы. Процесс по иску Людмилы Жалниной о выплате компенсации за утраченное в Чечне жилье и имущество. Слушания дела откладываются. Причина: суду представлена недостаточная информация.

9 июня 2003 года. Там же. Слушания откладываются. Причина: не явился ответчик. Ответчиком в деле фигурирует Правительство Российской Федерации.

14 июля 2003 года. Там же. Кворум есть: Людмилу Жалнину представляет адвокат Евгений Гайдаш, ответчика – главный специалист Федеральной миграционной службы Сергей Иванов. Слушания откладываются. Причина: «непрерывка». Поясню. Суд был назначен на 11 часов. Однако ни в одиннадцать, ни в двенадцать он не начался. Почему? Просто слушания по делу, назначенному на 9 часов, длились вдвое дольше положенного. Таким образом, процесс по делу Жалниной пришелся на обеденный перерыв. Логично было бы перенести его на «после обеда». Однако у судьи Юлии Садововой в это время начинается прием граждан.

15 июля 2003 года. Все тот же Пресненский районный суд. Все тот же четвертый этаж, зал заседаний – прямо от лифта. Слушания состоялись! Стоит только заметить, что за время четырехкратного переноса судебного процесса сумма иска возросла на десять процентов и достигла миллиона.

«Учительская газета» уже писала о ситуации, сложившейся в станице Тбилисской Краснодарского края («УГ», №27 за 01.07.03). Именно там нашла пристанище Людмила Жалнина, покинувшая со своей семьей Грозный в январе 1995 года. Не только пристанище, но и работу – в местной школе оказалась вакантной должность учителя иностранных языков. Единственное, чего не оказалось в этом благодатном кубанском крае, – хорошего дома для семьи беженцев. Поселили их в саманную хату без фундамента. А ведь в Грозном Жалнины имели трехкомнатную квартиру общей площадью 54 квадратных метра…

Как говорится, на безрыбье и рак – рыба. Работая в сельской школе, Людмила Михайловна, разумеется, и не мечтала накопить на новый дом. Ремонт же обошелся бы в 60 тысяч рублей – тоже для учителя цена неприемлемая. Однако в 1997 году у Жалниных появилась реальная возможность выкарабкаться из нищеты. Я имею в виду 510-е постановление Правительства России «О порядке выплаты компенсаций за утраченное жилье и имущество гражданам, пострадавшим в результате разрешения кризиса в Чеченской республике и покинувшим ее безвозвратно», от 30 апреля 1997 года. Пункт пятый постановления гарантирует вынужденным переселенцам весьма внушительную сумму: «Компенсация за утраченное жилье устанавливается из расчета расходов на строительство (приобретение) жилья исходя из нормы 18 квадратных метров общей площади на каждого члена семьи, но не более 120 миллионов рублей на семью. Начисление компенсации осуществляется по средним российским ценам за один квадратный метр общей площади жилья, определяемым Государственным комитетом РФ по статистике на начало года».

Естественно, что компенсация гарантируется не всем. На нее могут рассчитывать только те, кто покинул Чечню в период с 12 декабря 1994 года по 23 ноября 1996-го, выписался по прежнему месту жительства, отказавшись от жилья на территории Чечни, и встал на учет в территориальном органе миграционной службы по новому месту жительства. Людмила Жалнина могла рассчитывать на компенсацию по всем перечисленным требованиям. Однако до сих пор ее не получила. А прошло уже шесть лет.

Неоднократные иски к миграционной службе Краснодарского края не дали никаких результатов. Ответ один: у вас есть дом – живите. Никого не волнует (кроме Жалниных, конечно), что этот дом непригоден для жилья.

– У меня даже есть заключение комиссии, которая признала его состояние неудовлетворительным, – говорит адвокат Евгений Гайдаш.

– И как реагирует на это заключение миграционная служба? – поинтересовался я.

– Никак.

Подобная глухота властей вынудила истцов изменить тактику. Именно поэтому, спустя шесть лет, они оказались в Москве, в Пресненском суде (по месту нахождения Российского правительства). Евгений Гайдаш теперь не ссылается на «тупиковое» 510-е постановление. В иске фигурируют статьи 1064 и 1067 Гражданского кодекса РФ. Они, в частности, предусматривают: «Вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит возмещению в полном объеме. Причем вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, угрожающей самому причинителю вреда, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами, должен быть возмещен лицом, причинившим вред».

– Последним, как вы понимаете, является Правительство России, – поясняет Евгений Гайдаш, – так как именно в результате бомбардировки Грозного семья Жалниных осталась без крова и средств к существованию. Таким образом, я прошу суд удовлетворить иск Людмилы Михайловны Жалниной и взыскать с ответчика один миллион 56 тысяч 385 рублей. Поясню, из чего складывается данная сумма. 627709 рублей – компенсация за жилье. Дело в том, что квартира Людмилы Жалниной, разрушенная в Грозном, имела общую площадь 54 квадратных метра, а нынешние цены на жилье в Краснодарском крае рассчитываются исходя из 11622 рублей за квадратный метр. Далее: компенсация за утраченное имущество – 128286 рублей. В Грозном у Жалниных сгорела великолепная библиотека, не говоря уже о личных вещах и мебели. И, наконец, компенсация за моральный вред оценивается в триста тысяч рублей. Хотя никакие деньги не могут вернуть человека – во время бомбардировки Грозного погиб муж Людмилы Жалниной.

Сергей Иванов, представлявший на суде интересы правительства, заметил, что Жалнины уже получили компенсацию в размере 4174 рублей 50 копеек. На вопрос судьи, из каких соображений рассчитывалась эта сумма, он, однако, ответить не смог:

– Это надо спросить у миграционной службы Краснодарского края…

Прения вокруг «архивнушительной» суммы продолжались бы еще очень долго, если бы Евгений Гайдаш не заверил суд, что в исковом требовании уже учтена сумма выплаченной компенсации. Воистину, мал золотник да дорог. Когда речь идет о миллионе, особенно актуально спорить из-за четырех тысяч. Как, впрочем, и обсуждать стоимость одного квадратного метра саманной хижины без фундамента.

– В соответствии с каким документом миграционная служба Краснодарского края предоставила Жалниным жилье? – спрашивает судья.

– В соответствии с решением временной комиссии при миграционной службе, принятым в 1996 году – отвечает адвокат.

– Вы согласны с тем, что стоимость одного квадратного метра этого жилья равна 11622 рублям?

– Разумеется, нет. К делу приобщено заключение комиссии, признавшей состояние дома неудовлетворительным. Если бы в нем можно было жить, не возникло бы причин для судебного разбирательства.

…После процесса я беседовал с Евгением Гайдашом. Тема разговора была далека от цен на жилье и компенсационных выплат. Вытирая платком взмокший лоб, Евгений Алексеевич рассказывал о том, как во время Великой Отечественной его звено штурмовало немецкий аэродром в районе города Измаил. Младший лейтенант Гайдаш командовал тогда звеном истребителей «Ла-5», прикрывавшим бомбардировщики. Штурм был неудачным: немецкие «мессеры» успели подняться в воздух, и завязался бой. На Гайдаша накинулись сразу двое. С одним он справился, а другой зашел снизу и прошил пулеметной очередью бензобак. Самолет загорелся – считанные секунды оставались до взрыва. Пришлось выброситься с парашютом и приземлиться к немцам в лапы. Потом был концлагерь, госпиталь для военнопленных, побег, партизаны.

– Партизанил я в Польше. Там оставил руку, – продолжал Евгений Алексеевич. – Полз через линию фронта, двадцать метров оставалось до нашей траншеи. Но тут неприятельский минометчик засек меня. Одна мина разорвалась слева, вторая – справа. Я понял, что попал в «вилку» – третья должна была угодить в меня. Чуть-чуть промахнулся фриц – только руку осколком зацепило…

Мой дед тоже воевал и был в плену. Я часто вспоминаю его рассказы. Для таких людей война – мерило всего, точка отсчета. И все плохое, что случается в жизни, они невольно сравнивают с войной, с теми минутами, когда перед глазами маячила смерть. Это придает уверенности: наше дело правое, мы победим!

Как это часто в жизни бывает, правое дело не всегда венчается победой. Пресненский суд отказал в иске Жалниной. Сработало негласное правило, о котором вскользь упомянул Сергей Иванов перед заседанием суда: «Если одним дать по максимуму – другим не хватит». Обидно.

Честно говоря, я ожидал совсем другое решение. Вы скажете: идеалист. Вовсе нет. Опытные юристы подтвердят, что уже были прецеденты, когда суды удовлетворяли подобные иски: в Москве, Пятигорске, Ставрополе. Правда, во всех этих случаях компенсацию истцам все равно не выплачивали. От решения суда до его исполнения пролегает подчас весьма тернистый и долгий путь. На нем вырастают одна за другой непреодолимые преграды. В данном случае преградой является Министерство финансов, которое отказывает истцам в выплате компенсации. Причина самая прозаическая: в федеральном бюджете не предусмотрены на это средства. Начинается продолжительная бумажная волокита: истцы обивают пороги различных инстанций, потрясая в воздухе исполнительным листом. В этом листе черным по белому написано: «Компенсацию выплатить в размере…» Однако чиновники вооружились таким аргументом, против которого трудно что-либо возразить: «У нас нет соответствующего распоряжения». Принцип «как только – так сразу» безотказен. Это, выражаясь языком химии, своеобразный катализатор экзотермической реакции. Как известно, экзотермический процесс протекает с выделением большого количества теплоты. В этом можно убедиться, взглянув на раскрасневшиеся лица людей, ищущих правды в министерских кабинетах. Даже кондиционеры не в состоянии снизить температуру процесса.