Учительница первая моя. Главная награда – работа

Анфиса Григорьевна c утра в хлопотах – исполняется 90, наверняка будут гости. Они теперь у нее нечасты, но именно те, которые сердце радуют, – ученики.

Вести за собойСегодня ее выпускница, Валенька Яненко, приехала. «Моя вожатая» называет ее пожилая учительница, много интересных дел проводила Анфиса Григорьевна с ребятами, а Валенька всегда была ее первой помощницей.Валентина Ивановна 45 лет назад окончила школу, у Анфисы Григорьевны Авраменко училась в начальных классах. И внуки уже есть, правнуки скоро, а так хочется вспомнить себя девочкой, поговорить со своим первым и настоящим учителем, который навсегда занял место в сердце.- Анфиса Григорьевна всегда была для нас примером выдержанности, интеллигентности, отношения к людям, – говорит Валентина Ивановна. – Я, как и многие наши, всю свою жизнь по ней мерила: как она бы поступила.Анфиса Григорьевна не видит. Учеников своих по голосам узнает. Не забывают ее «ребятишки», как она называет давно выросших и возмужавших школьников. Пять лет назад выпускники 1963 года собрались вместе: все, кто мог. Хоть и приехали издалека, решили застать свою учительницу врасплох, явившись без предупреждения. Всех назвала по тому, детскому, имени: Сереженька, Галенька… Всех по головам погладила, хоть и дотянуться уже не могла. Врасплох застать не получилось: завивка на голове все та же, ридикюльчик, кажется, еще с молодости, как новый. А уж пироги да булки всегда получались у нее отменные. Пели, плясали, жизнь школьную вспоминали.- Говорят, мои ребяточки нисколько не изменились, – рассказывает Анфиса Григорьевна. – Я смотрю на них: они-то у меня бабушки, дедушки, пенсионерами стали. А я вроде все такая же… Только вот дочек своих двух схоронила, болели сильно.Слезинки сами собой катятся из невидящих глаз:- Вот Чебурашку лопоухого поглажу, что мне ученица моя подарила еще в первом классе, вспомню, улыбаться начинаю. До сих пор ведь не забывает, ни одного праздника не пропустила. А худых слов я в жизни и не слышала.Вы у нас самая красивая- Ребятишки уж какие атаманы у меня были, а никто не обидел. Только добром да улыбкой всегда встречали. Вот Олег Викторович, директор мой последний, подтвердить может.Олег Викторович Кривошеин у Анфисы Григорьевны гость частый, не забывает коллегу.- Десять директоров я пережила, ни на одного не обижаюсь, и на меня никто, – продолжает Анфиса Григорьевна. – У всех была палочкой-выручалочкой, кому помочь, кого заменить. Как лето придет, все в отпуска, а мне какой отдых: мать да дочки на руках. Поставят меня на бригаду – ребятишки практику отрабатывают на учебно-опытном участке, день и ночь с ними. В июне сажаем, в июле полем, поливаем, в августе убираем. Наработаемся, песен напоемся, а вечером в кино их веду. А уж Олегу Викторовичу и вовсе досталось. Девчонки все молодые поприходили и как давай в декрет ходить, он за голову и взялся. А я хоть и на пенсии уже была, а все выручала. На 12 лет молодость себе продлила! Помню, как-то Андрюша Шнайдер на уроке смотрит на меня, не отрывается. Я говорю: «Андрюшенька, обидно, наверное, у всех ребят учителя молодые, а у вас бабушка?» «Нет, – отвечает. – Вы у нас самая красивая». Ну это ли не счастье?65 лет назад, переехав из Москаленского района, там после окончания Исилькульского педучилища в 1947 году начинала работать, перешагнула Анфиса Григорьевна порог средней школы села Харламово. Учительница начальных классов особого доверия у директора школы не вызвала – очень уж худенькая, да и росточком неприметная. Никакого представительства! Потому сразу и внушать начал:- Класс вам дадим, а еще воспитателем назначим в интернат, там ребятишки с 4-го по 11-й класс из разных деревень: Сибкоммуна, Николаевка, Камышино. У кого родителей нет, кто сами сорванцы. Со всеми справиться можно, а вот один, Саша, вы с ним точно не поладите.Потому, наверное, и тряслись у молоденькой учительницы ноги, когда шла в класс. Еле удержалась, когда пробегающий мимо мальчишка врезался в нее. Остановила, к себе прижала, рассказала, что первый день и что страшно. Тот самый Саша, с которым не должна была поладить, все понял и на уроках сидел тихо-тихо.- А не так давно встретила его на автовокзале, – рассказывает Анфиса Григорьевна. – Увидел, обрадовался, поднял меня, только ноги в воздухе болтаются. Кричу: «Саша, поставь, люди смотрят!» А он: «Что мне люди, пусть хоть весь мир смотрит, я вас никогда не забуду. Какое же у вас доброе сердце и золотой характер!» Я прямо тут и села от радости. Вот ведь деточки мои. Помню, дам задание, они пишут, стараются, головки склонят к тетрадочкам, а я отойду к окну и любуюсь – красивые, умные. А ведь кто их научил – я. Думают, мыслят, предположения высказывают. Ох, как приятно! И наград никаких не надо.Много горя, но много и радостиШесть с половиной лет своей долгой педагогической жизни отработала Анфиса Григорьевна в интернате – заменяла на неделю ребятишкам из деревень родителей и родной дом.- Хорошее было время, – вспоминает она. – Уроки выучим, дела сладим, на крючок закроемся, натанцуемся и спать. А я уж ночью потихонечку встану, кому что постираю, поглажу. В школу их провожу, пол перемою, порядок наведу, да и за ними следом – посмотреть, как отвечают, как уроки выучили. Домой только на несколько часов прибегала: по хозяйству помочь. Дочки мои без меня росли. Я ведь в интернате и воспитателем, и уборщицей числилась, две зарплаты получала – 70 и 32 рубля. Но чтобы уставала, не помню такого. Разве любимая работа может утомить? За всю жизнь не пожалела, что в школу пришла: 40 лет как на праздник, бегом. Ни одного ученика к директору не водила. Бывало всякое, но справлялась. Помню, один трудный мальчонка попался. Не запоминает – и всё. Бьюсь-бьюсь, а сделать ничего не могу. Ну, думаю, если научу читать, значит, я настоящий учитель, нет – уходить пора. Сумела. Еще и хорошистом стал, вкус к учебе почувствовал.- А ваш муж-то как терпел? – осмеливаюсь спросить я.- Раньше же призывы были, лозунги. Один из таких в 1961 году и зазвал моего мужа Байкало-Амурскую магистраль строить. Сначала деньги присылал, после погиб. Встречаться с другими я не могла, боялась. Ведь в деревне как: коров выгнали и пошли сплетничать, а про кого? Про тех, кто на виду, – учителей. Да как же я к детям приду, если с кем-то из мужчин меня увидят. Вот так красной девкой 65 лет и прожила. Никто ко мне не подошел, никуда не повел, никуда я не пошла. А мероприятие в школе какое, так соседи у меня хорошие были, тоже в школе работали – Григорий Иванович и Мария Никифоровна, с ним и с вечера вернусь. Я от ребятишек своих никогда не отставала, куда они, туда и я: и на соревнования с ними, и на экзамены. В конце каждого учебного года обязательно давала открытый урок, да не один. Чтобы учителя, родители видели, чему я научила. И у самой дух захватывает – не зря год прошел. А ребятишечки, конечно, разные: есть сильные, хваткие, есть слабенькие, со всеми занималась, оставалась дополнительно, по квартирам ходила.Анфиса Григорьевна и сейчас ничьей помощи не просит, справляясь со всем сама:- Вижу плохо, так я по часам приспособилась. Поставлю кастрюльку, закипела, пяток-десяток пельмешек кинула, засекла 10 минут, сварились. Помощница из обслуживания у меня есть. Только что ей надоедать, коли сама справляюсь. Помогает, но не будет же со мной весь день сидеть. Я и огород сажаю: 10 кустиков помидоров, луночка огурцов, три вилка капусты. Трудновато, конечно, иду, лейка туда-сюда болтается, и я с ней. Не вижу, но знаю: тут примерно посадки должны быть, лью. Все родится. Все у меня хорошо. Я ведь не одна, в коллективе живу. Пропасть не дадут. Мир-то не без добрых людей. Много было у меня в жизни горя, много и радости. И сейчас хотят меня видеть мои дети, желают со мной встретиться – это ли не счастье? Счастье, и какое большое! Надеюсь, и деревня моя, Харламово, не забудет учительницу Авраменко – вреда никому не делала, а только помочь старалась. Может, поэтому и живу долго…Омская область