ТЕМА

Образование и православие

“Русское государство имеет то преимущество перед всеми остальными, что оно управляется самим Богом. Иначе невозможно объяснить, как оно существует”, – высказывание фельдмаршала Миниха датировано 1765 годом. А мы все бегаем по кругу. Отчего бы и нынешнюю смуту (т.е. отсутствие общепризнанных авторитетов и силовых механизмов контроля над общественным сознанием) не принимать как дар, как возможность духовного возрождения России, восстановления исторической преемственности? Когда разрушаются верхние слои культуры и государственности, в силу вступают защитные механизмы, лежащие в основе. А в основе русской культуры, чьи начала в греко-византийской славянской духовной книжности, как известно, православие.

Тенденция сближения школы и церкви, развития взаимоотношений православия и образования очевидна. Хотя по известным причинам этой

назревшей темы большинство изданий предпочитает не касаться. Шаг в сторону – обвинят в национализме, шовинизме и прочих крайностях.

Крайности разрушительны. Но они также свидетельствуют о крайнем расслоении общества, об отсутствии общенациональной идеи и сколько-нибудь осмысленном существовании русского народа. Впрочем, и само слово “русский” даже наш президент предусмотрительно заменяет “синонимом” “российский”, дабы “не дразнить гусей”.

Показательно, что и на главном празднике русской школы (имею в виду, конечно, не первое сентября) – Днях славянской письменности и культуры – до смешного мало было людей, призванных этой школой заниматься.

И тем не менее именно в Москве появились первые государственные православно ориентированные школы.

Пока их меньше, чем пальцев на руке. Тем уникальнее опыт УВК-1842, “первой ласточки”, разработавшей концепцию для этого принципиально нового типа воспитательно-образовательных учреждений России – национальной русской школы. Поэтому мы позволили себе отступить от традиционных канонов подачи “Темы”.

Будем рады всем, кто откликнется на нашу публикацию.

Архиепископ Солнечногорский владыко Сергий и директор УВК-“Пересвет” Л.БУРМИСТРОВА на педагогической конференции “Корни славянской духовности

и культуры в современном российском образовании”

Покажи, как ты читаешь стихи

Концепция ДЭКОС, на которой до недавнего времени строилась вся образовательно-воспитательная программа бессменного инициатора и организатора проведения просветительского праздника в честь святых равноапостольных братьев Кирилла и Мефодия столичного 1842-го УВК – лаборатории “Пересвет”, расшифровывается как духовность – экология – культура – образование – семья. Многолетняя работа педагогического коллектива с родителями каждого ребенка позволила вплотную подойти к решению сложнейшей задачи – восстановления на современной основе традиционной для православной России семьи с ее нравственными устоями, системой уважительных и добрых отношений между старшими и младшими, родовой памятью и традиционной для русских любовью к Родине, ее истории и культуре. Практическое выражение это направление нашло в образе школы – семьи, представляющей сегодня высший орган самоуправления “Пересвета”.

Дальнейшие исследования, основывающиеся на духовных и исторических корнях русской культуры, вывели коллектив на составляющие русского этнокультурного компонента, которые, по мнению практиков и ученых, образуют цельный образ русской национальной школы. Что и стало отправной точкой в разработке новой концепции.

Заметим, все эти годы “крамольные” исследования велись во многом благодаря личной поддержке руководителей Комитета образования Москвы и его Центрального округа. И только вышедшее в этом году Положение московского правительства “Об образовательной школе с этнокультурным (национальным) компонентом образования” в какой-то мере узаконило отношения школы и церкви. Согласно ему “государство уважает право учреждений национального (этнокультурного) образования развивать образовательную деятельность и разрабатывать образовательную программу на мировоззренческой, духовно-нравственной основе и в формах, определяемых традициями национальных религиозных культур”, а “этноконфессиональные учебные предметы по изучению религий, признанных культурообразующими (подчеркнуто мною. – Е.К.) в соответствующих национальных общностях и формирующими уклад жизни семьи, народа, государства, изучаются в объеме, определяемом высшим органом самоуправления школы”.

Таким образом, национальная русская школа получила право на жизнь, а “Пересвет” – новый статус “прогимназии – детского сада – школы – лаборатории с этнокультурным русским компонентом образования (ЭКРУСКО)”.

Для определения задач, стоящих перед русской школой в соответствии с традициями и пафосом православного христианства, предстояло уточнить – с позиций современности – фундаментальные понятия Положения, легшие и в основу концепции, – этнос – нация – национальная культура. Проанализировав труды Н. Лосского, Г. Федотова, С. Булгакова и др. философов, заложивших основы россиеведения на базе нового синтеза отечественной и европейской мысли, за мировоззренческий базис “национальности” приняли формулу, данную И. Ильиным: “Покажи мне, как ты веруешь и молишься, как проявляются у тебя доброта, геройство, чувство чести и долга; как ты поешь, пляшешь и читаешь стихи; что ты называешь “знать” и “понимать”; как ты любишь свою семью; кто твои любимые вожди, гении и пророки, – скажи мне все это, а я скажу тебе, какой нации ты сын. И все это зависит не от твоего сознательного произвола, а от духовного уклада твоего бессознательного. А этот уклад слагается, формируется и закрепляется прежде всего и больше всего в детстве. Воспитание детей есть именно пробуждение их бессознательного чувствилища к национальному духовному опыту, укрепление в нем их сердца, их воли, их воображения и их творческих замыслов”.

– На наш взгляд, – поясняет директор “Пересвета” Лариса Бурмистрова, – между понятиями “этнос” и “нация” есть одна существенная разница, которую не замечают современные ученые, но прекрасно осознавали наши религиозные философы, давшие опоры для построения русской, да и вообще всякой национальной школы. Так, очевидно, важнейший элемент преобразования этноса в нацию и есть его “бессознательное чувствилище”, “духовная закваска”, которые создает культурообразующая религия и без которой нет нации, сознающей свое предназначение, а есть некое аморфное народонаселение.

Между понятиями “нация” и “Родина” мы видим прямую духовную связь: Родина, по тому же И. Ильину, “есть дух народа во всех его проявлениях и созданиях, национальность обозначает основное своеобразие этого духа. Нация есть духовно своеобразный народ, патриотизм есть любовь к нему, к духу, его созданиям и к земным условиям его жизни и цветения”. Такое понимание “нации” и “Родины” расширяет культурные горизонты и позволяет России выработать культурно-национальную стратегию.

…В одном из последних телеинтервью режиссер Марк Захаров сообщил, что знает 25 слов по-английски и с их помощью решает все свои проблемы за границей. Очевидно, и в России не сегодня – завтра достаточно будет двадцати пяти слов на родном, чтобы вполне изъясниться на рынке. Все идет к тому, что “великий и могучий” из “опоры и надежды” становится утилитарным средством межнационального общения. И уже это одно снимает вопрос, нужна ли сегодня России русская школа.

Национальная –

“по определению”?

Национальная школа в России имеет сложившийся стереотип: это школа малых народов, национальных меньшинств, создающаяся для сохранения и развития своего национального языка и национальной культуры. Бытующее представление о сути русской школы как школы, основным языком общения которой является государственный (русский), сбивает с толку и приводит к искаженному представлению: если в школе говорят и преподают на русском, стало быть, она русская по определению.

С этим заблуждением руководителям “Пересвета” приходится сталкиваться постоянно и на всех уровнях – от учителей до управленцев. “Что значит русская школа? А где же еще учатся наши дети?!”

– Это же так просто, – отвечает Софья Филипповна Иванова, зам. директора по научной работе “Пересвета”. – Простой пример. Разрушили храм. Беда, потеря, но восполнимая. А если мы разрушим язык – потеряем все и безвозвратно. У народа другой-то ценности нет. Главное наше богатство – культура, и в ней основа всего – язык и литература. Причем литература высокой духовности – будь то Бунин и Тургенев, Зайцев и Шмелев, пока они еще открыты для нас. На Западе пеняют, что наша литература дидактична. А как же иначе: она и “род” свой ведет от Кирилла и Мефодия, выросла из Священного Писания и Посланий, из поучений Владимира Мономаха и Евангельских притч. И вот сейчас, если из нашей литературы уйдут и назидательность, и дидактичность, и поучительность, останется слово с маленькой буквы.

Дмитрий Лихачев заметил, что сегодня в России два класса – разрушителей и созидателей. Кругом море разрушителей. Дайте хоть кому-нибудь созидать или по крайней мере охранять от разрушения наш великий язык и литературу, которая без духа мертва.

Понятно теперь, почему центральное место в образовательной концепции ЭКРУСКО занимает цикл филологических дисциплин, ядром которых является русский язык, “держатель” культуры. Он – центр всей русской школы, интегрирующий вокруг себя другие предметы. Учебный процесс буквально пронизан вниманием к речевому развитию. А главной составляющей базой раннего лингвистического развития и основой обучения в школе типа ЭКРУСКО становится отечественная словесность (русский язык в своих исторических и системных связях, русская литература во всем многообразии жанров, русская риторика, основы церковно-славянского языка). Особый разговор – изучение отечественной истории.

– К счастью, в учебном плане начальной школы нет этого предмета – вероятно, по причине неготовности к его преподаванию, зато есть курс москвоведения. Мы хотим сделать его православным, т.е. показать, как строилась Москва, роль ее подвижников и героев и т.д., – рассказывает С. Иванова. – Вот это, наверное, и будет тем “строительным материалом”, на котором возможно воспитывать гражданина Отечества. А то сегодня-то мы вообще какое-то странное государство – не поймешь, что защищаем, ради чего живем.

Помните, на нашем “круглом столе” Татьяна Владимировна Шавырина, ст. методист 1808-го детского сада, работающего по концепции ДЭКОСа, рассказала притчу о художнике и море. “Как это, – спрашивает художник, – ты так оттачиваешь каждый камушек, что получается совершенное творение? А я сколько ни бью молотком по бесформенной глыбе, ни обтесываю ее, результат далек от задуманного”. – “А ты попробуй обкатывать, чуть-чуть, но ежеминутно, ежечасно, ежедневно”.

Что мы и делаем на этих уроках – чуть касаясь душевных струн, когда показываем храмы и монастыри, роль их героическую в защите Родины, когда говорим об Ослябе и Пересвете и посещаем их могилы… Параллельно идет простраивание отношения к ближним, к близким, к семье, к роду. Как правило, для первоклассников ни собственное отчество, ни фамилия “не звучат”. Мы “поднимаем” родовой именник, и дети начинают выстраивать свою родословную.

При таком подходе уползает страх, что русская школа способна воспитать людей, признающих свою культуру и отторгающих чужую. Звучит банально, но человек, который научился любить свое имя, язык, Отечество, умеет ценить и любить другой язык, другую культуру, другую землю. А это, быть может, единственная на нынешний день возможность восстановления межнациональных отношений. Вот почему разработчики ЭКРУСКО, формулируя цель воспитания гражданина Отечества, способного преумножить его культурное достояние в общем контексте мировой культуры на основе глубоких знаний этнонациональных и культурно-исторических традиций, укорененных в православии, безбоязненно выдвигают принцип приоритетности отечественной культуры. Особенно в начальном периоде обучения, когда историческое сознание формируется в нарастающей последовательности – от истории своего рода к истории родного города, святых мест, связанных с русской духовностью, к святым местам России.

Другой приоритет национальной русской школы – воспитание. “Пересвет” в своей концепции создания благоприятной эстетической и этической среды закладывает идеи русской народной культуры. Оформление интерьера, цветы и цвета, даже запахи, не свойственные “казенному дому”, общая атмосфера дружества – каждая подобная “мелочь” воздействует на “бессознательную духовность”. И, конечно, воспитательный эффект достигается единым поведенческим стилем педагогов, в основе которого – деятельная любовь.

“Поп… ушел”

Иеромонах Псково-Печорского монастыря о. Августин (Заярный) два года вел в местных школах Закон Божий. И по лицам второклассников, которых пригоняли на его шестой урок, видел, с каким “удовольствием” они пришли.

И когда минут через десять поднималась первая рука:

– о. Августин, а можно мне домой? – отпускал без сожаления.

К концу занятия в классе оставалось человека четыре. Зато к концу второго года таких “занятий” у о. Августина и… печорских учителей и директоров школ начали налаживаться личные контакты, появились взаимные симпатии (впрочем, чему тут удивляться – “созрели”, потребность в духовном воспитании – не чья-то выдумка, а, пожалуй, “объективная закономерность”). И вот тут-то обе стороны встали перед теперь совсем уже неформальным вопросом: как же на деле соединить образование и православие?

Сегодня многие задумываются, почему православие оказывается в некотором смысле неконкурентоспособным с новыми религиозными движениями. Очевидно, эти движения – продукт технологического века, наиболее соответствующие установкам сознания современного человека, который всюду ищет инструкцию: как стать здоровым за пятнадцать сеансов? или как бросить пить – за десять? У православия нет и не может быть такой пятистраничной технологии. Христианин нуждается не в инструкции, а в беседе, не в разъяснениях, а в исповеди.

В учебном плане “Пересвета” нет предмета “Закон Божий”, но в школьной библиотеке есть вся необходимая литература для его изучения. Приобщение же к этой литературе идет через такие предметы, как “Основы риторики”, “Церковно-славянская азбука”, “История письма”. (Да и, собственно, каждый учебный предмет преподается неотрывно от Закона Божьего, будучи обращенным не к “отвлеченному уму”, а прежде всего к душе ребенка). Здесь созданы авторские программы и пособия по этим предметам, объединенные общим заголовком “Введение во Храм Слова” (по одноименной учебной книге С. Ивановой, которой широко, но по-своему пользуются и православные школы, и гимназии, а также некоторые общеобразовательные, где решаются вводить православие через русскую культуру).

– Мы, – говорит Софья Филипповна, – как и о. Августин, знаем из собственного опыта, что от прямого пре-

“Пересвет” принимает гостей на “круглый стол”

подавания Закона Божьего толку не будет. Еще покойный о. Иннокентий, наш первый духовный наставник, ссылаясь на Павла Флоренского, предупреждал, что это – неверный ход. Почему? Да потому же, почему не следовало вводить как обязательную науку марксизм-ленинизм. Методически, согласитесь, это одно и то же. Семьдесят с лишним лет считалось, что у нас нет религии, а она была, потому что по всем признакам официальная идеология являлась идеологией религиозной – со своими “святыми”, со своей мифологией и “крестным ходом”. Мы чуть ли не с младенческого возраста ходили на демонстрации, махали красным флажком – чем не обрядность?

Многие сегодня, вспоминая дореволюционные времена, когда Закон Божий в гимназиях вел священник, предлагают вернуться к этой практике. Начнем с того, что священник этот должен быть по своей натуре просветителем, каким был о. Иннокентий, нынешний наш наставник о. Артемий (Владимиров) или о. Августин. Это люди высочайшей духовности и образованности, глубоких семейных и культурных корней. Все другое тут будет дискредитацией идеи. К тому же эти “университеты” мы уже проходили – хотя бы вместе с Горьким: “А, поп пришел!”

Вы задумывались, почему так легко была развалена устоявшаяся система основ русской жизни, сформулированная в знаменитом трехсоставном лозунге “Православие – самодержавие – народность”? Она ведь в том же ХIХ веке стала рушиться – бездарным соединением образования и православия.

Сегодня мы избрали совершенно иной и, кажется, эффективный ход. Когда восприятие Бога формируется через образование, через культуру, через учебные предметы – абсолютно естественно и органично. Но тут требуется высочайшее мастерство и, конечно, вера в Бога самого учителя. Иначе будет очередная фальшивка.

В “Пересвете” нет и обязательных для православных школ молитв и постов. Но пример жизни учителей и наставников, беседы священника с преподавателями, учениками и родителями (разумеется, по личному желанию каждого), встреча православных праздников, рассказы детей о своем душевном состоянии после посещения храма – все это, вплоть до организации в школе национальной русской кухни, приводит к постепенному воцерковлению ребенка и всей его семьи. Кстати, и национальной школе ЭКРУСКО в наибольшей степени соответствует тип отношений, получивших условное название “школа-семья”. А это значит, например, что все участники педагогического процесса, включая родителей и учеников, в любое время могут прийти на любой урок или занятие кружка как полноправные члены одной семьи.

…Отец Августин привез с собой на праздник Кирилла и Мефодия целую группу преподавателей, руководителей образовательных учреждений Печор, с которыми постоянно и плодотворно работает. Сегодня он готов уже к некоторому обобщению своего опыта духовного просвещения учительства и работы с учениками в Печорах, глубинке, но – освещенной духом Псково-Печорского монастыря и, конечно, именем Пушкина.

Прежде чем ответить на вопрос, как сегодня соединяются образование и православие, определимся в терминах. Если православие – это церковь, то образование, по мысли многих участников “круглого стола”, – создание образа Божия в человеке. Отец Августин уточняет: “Образование идет двумя путями: можно образ Божий в человеке создавать, а можно, наоборот, разрушать. И второй путь наиболее распространен в современной школе”.

Всякое образование – это приобщение человека к культуре (под культурой понимается совокупность человеческих усилий, направленных на духовное возрастание). А культура, как мы уже говорили, всегда национальна. Отсюда следует, что одной из главных задач современного образования становится приобщение ребенка к русской культуре или, другими словами, православным ценностям. А православная культура – не памятник, не музей с иконами, крестами и богослужебными сосудами. Это живой, развивающийся организм.

По мнению о. Августина, сегодня выделяются три основных направления сотрудничества школы и церкви. Но у всех трех свои “если”.

– Самая удачная форма работы, на мой взгляд, – православная гимназия. Если там все складывается с финансами, с духовником, с преподавательским составом. Что касается православно ориентированных школ, то, если там меняется директор, нередко меняется и ориентация – на прямо противоположную. Третье направление – обычная общеобразовательная школа, в которой тоже можно вести какую-то работу, если, конечно, священника туда пригласят.

Есть и еще одна очень серьезная проблема: наличие духовника как основы сотрудничества. Духовничество предполагает духовное руководство школой. А школа, точнее, администрация, не желающая делить власть, пусть и духовную, к этому не готова. Значит, остается пока что работать так, как получается.

Старик Хоттабыч

и гипотеза

происхождения… обезьяны

Священник не может охватить большое количество детей. “У нас в Печорах пять школ, а работаю я один, – поясняет о. Августин. – Если даже каждый день “давать” по шесть уроков, что нереально само по себе, то и за год все классы не обойти. Поэтому людям церкви необходимо сотрудничать прежде всего с учителями, с теми, кто с детьми находится постоянно, является для них авторитетом. И эта работа, которая мне представляется крайне необходимой, сегодня в России идет. Например, в С.-Петербурге в течение двух лет действует постоянный педагогический семинар, в котором участвуют около трехсот преподавателей”.

Добавлю, такой же постоянно действующий педагогический семинар есть теперь и в Печорах. Каждую среду на нем бывают не менее 15-20 человек. Семинар проходит фактически весь год, без перерывов и каникул. Отец Августин очень дорожит этим служением, “потому что много плодов дает оно. Учителя приобщаются к церкви, начинают вести работу с детьми, создают факультативы…” Подобные семинары он пытается проводить и для родителей, понимая, что главное воспитание ребенка идет дома.

Родители – больной вопрос и для “Пересвета”. Ведь в православно ориентированную школу принимают детей не только из православных семей и вовсе не обязательно – этнически русских. Здесь есть малыши, чьи родители придерживаются не просто атеистических, а агрессивно-атеистических взглядов. Зачем они приводят сюда своих детей? А просто потому, что здесь хорошо: и учат хорошо, и кормят, и гуляют. Ну а все эти молитвы и прочие “навороты” можно и не принимать в расчет. Какое заблуждение!

– Как эти дети метались, мучились, – вспоминает Софья Филипповна Иванова. – А нам, взрослым, надо было все это вынести спокойно, чтобы они не почувствовали ни в коем случае никакого насилия, нажима. Со временем ученики эти стали совсем другими, преобразились. Но самое удивительное: родители меняются под… влиянием собственных детей. Праздники, концерты, экскурсии, паломнические поездки – мы стараемся втягивать родителей во все наши дела. Главное правило: так работать с семьей, чтобы не было конфликтов и столкновений, чтобы все шло в режиме наименьшего сопротивления. Потому что ошибка тут – как у минера – может оказаться единственной.

…Отец Августин со временем заметил, что людей, которые хотят сотрудничать, много, и не обязательно в школе. А заметив, решил объединить усилия. Так, в Печорах, как это ни парадоксально, появилась еще одна форма взаимодействия между церковью и школой – научные конференции для учеников и учителей. Даже перед последним его отъездом в Москву в одной из школ прошли “Кирилло-Мефодиевские чтения”, на которые были приглашены ученые из МГУ. Традиционно дважды в году в разных школах проходят конференции “Происхождение жизни на земле”, в которых участвует широкий круг специалистов. А ведь это еще одна болевая точка – связь науки и религии.

…Однажды второклашки из “Пересвета” посетили педагогическую гимназию. Уже в родных стенах откровенно делились впечатлениями. “Я в эту гимназию не пойду”, – говорит одна девочка. “Почему?” – спрашивает другая. “Ну что ты, там целый этаж уставлен черепами, и учитель говорит, что все мы произошли от обезьяны”. – “Ну и что? – вмешивается в разговор мальчик. – А ты говори, как думаешь”. – “Это сказать легко. А спрашивать и оценку ставить будут за то, что рассказывали на уроке”, – вздыхает другой. Разгорелся целый диспут: как же вести себя, когда встречаешься с противоположной точкой зрения?

За последние 80 лет в сознание нашего учителя вколочено: все, что существует в рамках церкви, – выдумки, россказни, замшелые представления вроде воззрений старика Хоттабыча. Ложный постулат о противопоставлении науки и религии давно и весьма аргументированно опровергнут учеными-креационистами и богословами. Но сам учитель, подготовленный советским вузом и получивший якобы научное образование, до сих пор не может преодолеть стереотипов. И никакие педагогические НИИ не решат задачи переобучения такого преподавателя.

Педагогические мастерские, развернутые в “Пересвете”, позволили накопить некоторый опыт работы в этом направлении.

Известный швейцарский зоолог Жан Луи Агассис утверждал, что наука есть перевод мыслей Творца на человеческий язык.

…Фаруза Нурсуловна Савельева целый год напряженно работает над новой программой по естествознанию и экологии (в прогимназии “Пересвет” предметное преподавание). Работает вместе с… алтарником Храма Успения в Гончарах А. Хоменковым. Такой удивительный альянс сложился оттого, что в школе-лаборатории ведущему преподавателю (а это тоже, как правило, “не лыком шитый” ученый) “придается” научный консультант. В данном случае все до одного оказались атеистами. Тогда пригласили Александра Сергеевича, специалиста-эколога, но человека церковного.

– Что такое этот наш курс? – рассуждает Ф. Савельева. – Как и начала отечественной истории, естественно-научный цикл “Экология”, включающий в себя комплекс основ естествознания и географии, призван формировать чувство ответственности за все окружающее. Гуманное, бережное отношение воспитывается благодаря изучению взаимосвязей всех элементов, составляющих среду обитания на земле и в космосе, пониманию, что все существует в гармонии и каждый элемент зависит от всех остальных. Цель проста – маленький ребенок получает и развивает в себе здоровые нравственные ориентиры в вопросах соотношения себя и мира. Отсюда задача, которую мы ставим: прежде всего научить наблюдать. Урок экологии замечателен тем, что предполагает встречу с чудом. А чудо – это все, что вокруг, – небо и небесные светила, свойства воды и строение цветка… Попробуйте воспринять это не калейдоскопично, а во взаимосвязи и взаимодополняемости. Ребенку проще: его душа пока еще не закрыта. Добавлю, что самые лучшие научные теории рождаются только у тех людей, которые могли построить свои наблюдения, основываясь на очень глубоком религиозном чувствовании мира (Эйнштейн).

Другая задача наших уроков – обратить внимание, как красиво, безгранично красиво и безгранично целесообразно устроен мир. Совсем не обязательно утверждать, что все это создано Творцом: из честного систематического наблюдения ребенок – через вопросы и рассуждения – обязательно придет к пониманию его существования, к идее Вседержительства.

…На последней конференции, посвященной происхождению жизни на земле, о. Августина удивило, с каким интересом слушают его не только ученики, но и учителя. И он вдруг понял: оппонента нет. “Хотя я сам не биолог по образованию. Александр Сергеевич Хоменков дал материалы, связанные с проблемой. К сожалению, эти материалы стали открытием для преподавателей биологии. Конечно, учебники плохие, но не стоит все списывать только на них. Приходишь на ту же биологию в 11-й, спрашиваешь, что такое наука. Никто не скажет. И учитель тоже. Спрашиваешь, чем научное мировоззрение отличается от ненаучного? Не знают. А на стенде в то же время “сталкиваются” две точки зрения – “научная” – академика Опарина и библейская.

На “круглом столе” запомнилось мне выступление сотрудника ДК “Перово” М. Федоровой. Маргарита Ивановна – ученый, психолог, социолог, 40 лет работающая с детьми и молодежью, причем из тех, кто всю жизнь стоял “супротив” и на религию смотрел свысока, как на феномен невежества. Она и сейчас выступала с позиции человека, не верующего в Бога, но верящего в Россию, в ее будущее. И именно потому, что всю жизнь работает с молодежью, так остро ощущает ведущие тенденции развития общества: “Если попадаешь в это русло, буквально физически ощущаешь, как тебя уже несет волна. Идет ли это от понимания или от веры, но православие сегодня – реальная сила, способная вдохнуть жизнь в Россию. Взять хотя бы наш Дворец культуры: больше всего молодежи собирает студия “Народные традиции России”, кукольный театр “Вертеп”. Второй год работает семейный православный хор. Причем начали с двух семей, а сегодня уже 20 постоянных взрослых и 30 детей организуют “Семейный православный клуб”.

…Понятно, почему благополучный “Пересвет”, куда малышей везут через всю Москву, тратя на дорогу по полтора часа и больше, вступил на путь мытарств. Стоит ли другим повторять этот путь длиною в жизнь? Вопросов больше, чем ответов. Все сложно, и неизвестно, и неизведанно. И мы не ставим точек над i.

А в царство небесное строем не загоняют…

Елена КОМАРОВА

Фото Михаила КУЗМИНСКОГО

P.S.

На днях префектура Центрального округа, где были открыты первые национальные школы в столице, провела коллегию по проблеме их дальнейшего развития. Решено, в частности, изучить опыт работы “Пересвета” и оказать этому образовательному учреждению всемерную помощь.