Своего возраста я не ощущаю. Александр МОРОЗОВ

За сорок лет своей творческой деятельности народный артист России, певец и композитор Александр Морозов написал более тысячи песен. Многие из них стали шлягерами. Мы все знаем такие хиты, как «Малиновый звон», «Мой голубь сизокрылый», «Папа, подари мне куклу», «В краю магнолий», «Душа болит», «Камушки»… Его песни исполняют Ротару и Пугачева, Леонтьев и Пьеха, Кобзон и Распутина, Лещенко и Понаровская… И еще Александр Морозов смог опровергнуть закон шоу-бизнеса, который гласит, что нельзя исчезать из поля зрения слушателя больше чем на полгода, иначе будешь забыт навсегда. Певец и композитор не появлялся на эстраде почти десять лет, а когда потом снова вышел на сцену и запел «Малиновый звон», ее подхватил весь зал. Время не властно над истинными ценностями – возвращение певца и композитора к зрителю оказалось абсолютно естественным, каким бывает возвращение близкого человека. В этом я еще раз убедился, побывав на авторском концерте Александра Морозова «Пропадать, так с музыкой!» в Театре эстрады.

– Александр, почему вы на три года «заперли» себя на Украине?

– Это было пятнадцать лет назад. В это время я очень переживал из-за распада своей группы «Форум»: нашего солиста Виктора Салтыкова переманили в «Электроклуб». Правда, я привык к ударам судьбы, стал работать с другими исполнителями, многим из которых мои песни помогли остаться на плаву. Достаточно вспомнить Николая Гнатюка, который спел «Малиновый звон», «Белые ставни» и поднялся на новую высоту. Перед этим у меня распался второй брак, и желания связывать себя с кем-то у меня не было. Но на гастролях в Черкассах увидел симпатичную девушку, и что-то на меня нахлынуло. Татьяна пригласила съездить с ней за город, на хутор, где в маленьком домике жила ее бабушка. Это оказалось такое прелестное, живописное местечко, что я сразу же влюбился в эти края. Может, подействовало то, что вспомнил свои детские годы, которые прошли в маленьком поселке Окница – на границе Молдавии с Украиной. Потом мы с Татьяной поженились. Три года прожили в этих замечательных местах, там же родился наш сын Максим. Живя в селе, стал писать украинские песни, это был плодотворный период жизни. Я жил среди крестьян, участвовал в похоронах и свадьбах, проводах в армию, везде был желанным гостем, мои песни любили.

– А что стало причиной вашего отъезда из России на Кипр?

– Это было время, когда в стране все рушилось, законы не работали, перестали платить авторские. Мое материальное положение ухудшилось. В это время мне предложили продать мои студию и офис. Моя жена Татьяна ухватилась за это предложение, уговаривая уехать из России. В то время на Кипре можно было недорого приобрести недвижимость. Продав все, кроме квартиры в Москве, мы отправились на Кипр, где прожили три года. Сын Максим пошел в английскую школу, в совершенстве овладел английским языком. Но, несмотря на то что за границей все было хорошо, красиво, мучила ностальгия, тянуло в Россию. Во мне произошел какой-то внутренний надлом, я стал меньше писать. В конце концов, вернулся в Россию, правда, без жены, которая неправильно поняла мое желание покинуть Кипр.

– Когда вы начали сочинять?

– В юности. Я с детства впитал в себя украинские, молдавские, русские мелодии. А композитором стал, даже не получив систематического музыкального образования. Дело в том, что маме было трудно меня прокормить – они разошлись с отцом, когда мне было всего два года. Времена были сложные, я рос без присмотра, и мама отдала меня в интернат. В интернате единственной связью с домом было радио. Как же я слушал песни, звучащие по радио! Я же все их знал наизусть, еще от мамы. И через эти песни имел незримую связь со своим домом… Потом поехал в Ленинград и поступил в пединститут на физкультурный факультет.

– В те годы ленинградская эстрада была очень популярной.

– О! Тогда и Пьеха, и Хиль, и Сенчина гремели. И я старался не пропускать их концерты. Неожиданно для себя на первом курсе написал свою первую песню «Травы пахнут мятою». Это был 1968 год. Песню исполнил болгарский певец Борис Гуджунов. Вышла гибкая пластинка. «Травы» облетели всю страну, стали очень популярны. Это дало мне возможность поверить в свои силы: раз я написал одну песню, можно попробовать еще. И потом появилась «Никто не приглашает на танцы», ее исполнила 16-летняя Ира Понаровская, солистка «Поющих гитар». Потом Люда Сенчина спела «А пока-пока по камушкам»…

– Практически у каждого автора есть своя «визитная карточка». У вас есть такая песня?

– Я назвал бы такой песней «Зорька алая», если бы не одно обстоятельство. Дело в том, что многие считают ее народной. Дороги мне и другие песни: «В краю магнолий», «Душа болит», «Папа, подари мне куклу», «Малиновый звон»… Нет, не могу выделить какую-то одну. Хотя одну песню считаю в какой-то степени судьбоносной – «В горнице моей светло». Это первая песня, которую я написал на стихи Николая Рубцова. Ее очень любил Василий Павлович Соловьев-Седой. Когда я навещал его в Комарово, он обязательно просил меня сесть за рояль и сыграть «Горницу». Потом говорил: «Молодец, эко же тебя осенило сочинить такое!» Александра Николаевна Пахмутова тоже с восторгом отзывалась о «Горнице». «Сашенька, вот это настоящая песня», – говорила она.

– Когда выйдет ваш альбом «Фонарики ночные»?

– Альбом «Фонарики ночные», состоящий из шестнадцати песен, написанных на стихи поэта Глеба Горбовского, я записал давно, еще в 80-е годы. Потом, спустя много лет, сделал новую трактовку, перепел эти песни. Но пока новый альбом знает только узкий круг моих знакомых, его только собираются выпустить в продажу.

– Интересно, как вы работаете над песнями? Много ли черновиков идет в стол?

– Процесс создания песни непредсказуем. Иногда услышанная интонация целиком остается неизменной. Помню, я был в гостях у поэта Анатолия Поперечного. Он показал мне свои стихи. Стал читать и почувствовал, что от них пошла какая-то волна, я сразу же услышал мелодию. Говорю: «Толь, у тебя какой-нибудь инструмент есть?» Он принес старенькую гитару. Я закрылся в кухне и через полчаса спел ему готовую песню. Это была песня «Малиновый звон».

– Чем вам оказалась так близка поэзия Николая Рубцова, что так долго храните ей верность?

– Когда впервые прочитал стихи Рубцова, почувствовал их необычайную музыкальность. Нашел в них и душевное созвучие, и даже некоторое биографическое сходство: деревенское детство, интернат, служба на флоте, любовь к деревне и ее жителям, общее ощущение природы… Может, поэтому и получилось войти в мир поэта и затронуть его струны, которые не просто звучали в лад с поэтическими строчками, но и вдохнули в них новый и глубокий смысл. Написанные песни и романсы вошли в сборник «В горнице моей светло», который был издан к юбилею Николая Михайловича Рубцова. Это мой любимый автор. Вообще, мне посчастливилось сотрудничать со многими замечательными поэтами. Некоторых, к сожалению, уже нет. Это и Михаил Рябинин, и Леонид Дербенев. Больше двадцати лет работаю с Анатолием Поперечным. Еще в Ленинграде познакомился с Ильей Резником, вместе мы написали несколько песен. Плодотворное сотрудничество у нас с Ларисой Рубальской, Николаем Зиновьевым. Последние три года активно работаю с молодым поэтом Евгением Муравьевым.

– Вы пишете песни более сорока лет, а сами запели последним из своих коллег-композиторов. Правда, что на это вас подвигла София Ротару?

– Не совсем так, хотя доля правды в этом есть. Сколько помню, всегда пел свои песни. Когда ездил на БАМ, на всесоюзные стройки, например, выступал как композитор и как исполнитель своих песен. Что касается Софии Ротару, то дело было так. В 1990 году состоялся мой первый творческий вечер в Москве, в ГКЗ «Россия», в котором принимала участие и Ротару. Специально для нее я написал песню «Хрустальные цепи». Но София не успела ее отрепетировать, и поэтому в финале концерта мы исполнили песню вместе. Потом София мне сказала: «Знаешь, ты очень хорошо исполняешь эту песню, так что пой ее сам». Я записал ее, и песня «Хрустальные цепи» зазвучала в моем исполнении на «Маяке».

– Александр, у вас как-то странно складывалась судьба: учеба в радиотехническом ПТУ, занятия спортом, техникум, пединститут…

– Вас удивляет, как это я занялся музыкой? А вот меня это никогда не удивляло. Потому что с самого детства слышал замечательные украинские и молдавские песни, которые оказали на мое развитие очень большое влияние. Но я со школьных лет увлекся спортом, играл в футбол, волейбол, баскетбол, занимался легкой атлетикой. Это увлечение привело в Ленинградский физкультурный техникум, закончив который, стал учиться по специальности в пединституте. И на первом курсе, как я уже говорил, написал песню «Травы пахнут мятою». За нее я стал получать авторский гонорар, превышающий, по-моему, зарплату ректора. Мне его платили с каждого концерта, ресторана, где звучала эта песня. После института отслужил в армии, где организовал матросский ансамбль «Волна», для которого написал массу песен. Вернувшись из армии, решил, что никаким педагогом работать не буду, потому что музыка меня полностью захватила. В то же время понимал, что у меня маловато специальных знаний. В виде исключения меня приняли в Ленинградскую консерваторию. Здесь отучился три курса, а потом, к сожалению, пришлось уйти: учебе мешала активная гастрольная жизнь, а потом у меня к этому времени уже была семья.

– У вас долго не складывалась личная жизнь.

– И это несмотря на то, что, создавая семью, настраивался на долгие, прочные отношения. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Так случилось, что я трижды был женат, но со всеми тремя женами пришлось разойтись. Все происходило очень непросто, особенно трудным был разрыв с Татьяной, которая предпринимала много попыток сойтись, но, увы… Видимо, творческая профессия накладывает отпечаток – не всегда удается быть понятым. Не думал уже, что найду свое счастье, пока не встретил нынешнюю свою музу, Марину Парусникову. Она является моим продюсером, благодаря ей я вернулся к активной творческой жизни, она вдохновляет меня на творчество. Она пленила меня своей преданностью, верой в меня. Мы понимаем друг друга по взгляду, выражению лица. За пять лет совместной жизни мы ни разу не поссорились. Да нам и некогда ссориться, потому что наша жизнь такая яркая, разнообразная, каждый день не похож на другой. Конечно, если бы Марина сама не была бы творческим человеком, вряд ли у нее получилось бы понять музыканта. Она очень инициативный человек. Так случилось, что она начала заниматься первыми конкурсами красоты в стране, серьезно занялась модой. Ее опыт пригодился в организации моих концертов.

– Скажите, на какой возраст вы себя ощущаете?

– Я вообще не ощущаю своего возраста. Мне очень хочется пожить на этом свете как можно дольше. Хочется написать еще много песен и подарить их своим слушателям.

Александр МОРОЗОВ c женой Мариной ПАРУСНИКОВОЙ