Стена

Долгие годы мой ежедневный путь на работу пролегал мимо одного старого и довольно-таки неприметного дома по Большой Спасской. Не могу сказать, чтобы он отличался какой-то необычной архитектурой, да и памятных табличек, свидетельствующих о проживавших тут ранее знаменитостях, вроде бы не было. Поэтому, когда однажды дом обнесли забором и нагнали технику, я подумал: снесут как пить дать! Но не все так просто…

Стройка затянулась на длительное время. И я долго не мог понять, чем же все это время были заняты рабочие. Оказалось, они выполняют весьма нетривиальную задачу: уничтожив все четыре этажа здания, всеми силами стараются сохранить и укрепить металлоконструкциями… единственную заднюю стенку дома. А потом, когда им это все же удалось, темпы резко ускорились. И к этой самой стенке моментально пристроили три другие, сооруженные, как можно догадаться, по современным технологиям монолитного строительства. В итоге на месте старого и невзрачного дома появился новый, напоминающий своего предшественника. Он содержит в себе часть прошлого, но при этом гораздо более светлый и приветливый. Вполне допускаю – и более благоустроенный внутри.

Я долго ломал голову, к чему такие сложности, не проще ли честно снести дом до основания, а затем на его месте построить новый, в котором и места будет больше, и веры в завтрашний день благодаря надежности и комфортности. Однако, как сообщили мне знающие люди, такой сценарий был бы воспринят как откровенное попирание существующих законов, предписывающих сохранять культурно-историческое наследие нашей столицы, ни в коем случае не уничтожая его. В данном контексте стройка выглядела именно так: стояло нечто старое, мы немного его подлатали, и теперь оно как новое.

Окончательно прояснить ситуацию помог еще один случай. Будучи в командировке в одном из наших южных регионов, мне довелось посетить школу, расположенную в центре старинного русского города (не буду уточнять название, дабы не нервировать директора и мэра). После грандиозных размеров современных образовательных центров, которые возводят у нас в стране завидными темпами, мне показались довольно скромными параметры этого здания, несмотря на попытки расширить пространство за счет пристроек и надстроек. А самое главное, слушая рассказ инженера, который отвечал за капитальный ремонт школы, я вдруг снова уловил знакомый мотив незавершенного гештальта.

«Чтобы сохранить вот эту стену, обращенную к улице, нам пришлось очень сильно постараться, заделать в ней трещины, скрепить ее балками, – пояснил строитель. – И это обошлось нам в весьма немалую сумму, за которую можно было бы построить три новые, точно такие же».

На вопрос, а почему бы, собственно, и не построить их, я получил исчерпывающий и пронзительный в своей откровенности ответ: «Дело в том, что никто бы нам не позволил уничтожить школу, которая стоит здесь уже сто лет. Даже если от нее сохранилась всего одна стена, все равно надо было ее отреставрировать и сделать такой же, какой она была в самом начале. И еще одна юридическая тонкость. По существующим правилам и нормам в каждой образовательной организации должны быть спортивный и актовый залы, столовые, кабинеты, коридоры, лестницы, рекреации и многое другое вполне определенных размеров или, по крайней мере, не меньше указанного стандарта. Но это все касается только новых школ. А вот старым разрешается отступать от правил, ибо ясно, что, когда они много десятилетий назад вводились в эксплуатацию, правила и нормы были совсем другими. Опять же, поскольку данная школа расположена в центре города, мы чисто физически не можем обеспечить ее современным стадионом и спортзалом, какие есть у новых школ, просто нет места. Значит, нам целесообразно оставить ее в статусе исторического и культурного наследия, с которого взятки гладки. Но для этого принципиально важно, чтобы здание было не новым, а имело хотя бы часть старых стен…»

Как я уже много раз говорил, своя логика есть во всем, даже в том, что кажется абсурдным и нелогичным. Просто чтобы понять ее, надо научиться мыслить несколько иными категориями, рассуждать с позиций чиновника и бюрократа. Тогда станет ясно, что в ряде случаев нам выгодно быть сирыми и убогими, чтобы с нас не требовали многого. Даже если на самом деле мы нормальные. Главное – сделать вид, представить все так, чтобы с точки зрения закона все было шито-крыто. А коли закон не всегда стыкуется со здравым смыслом, так это, извините, се ля ви.

Примерно такова аргументация у тех, кто работает в школах, расположенных на самом краю большого города. Юридически они принадлежат к селу, по факту должны быть крупным и солидным учреждением, совершенно не похожим на сельские школы (которые ассоциируются у нас с чем-то маленьким, одноэтажным и малокомплектным). Тем не менее работающим здесь педагогам положены такие же льготы, как и всем, кто трудится на селе. Потому что у них есть кусочек той самой «стены», оставшейся от былых времен, когда город был далеко и приходилось работать в суровых деревенских условиях. Сейчас времена другие, все блага цивилизации под боком, но льготы, извини-подвинься, не трожь, они нам по закону положены.

Ну а вот вам еще пример, как говорится, в кассу. Несколько лет назад, когда наша организация еще была прикреплена к ведомственной поликлинике и сотрудникам оплачивался определенный пакет медицинских услуг, вздумалось мне пройти в конце года обследование. Не по болезни, а на всякий случай, чтобы выделенные средства не сгорели, тем более что упло́чено.

Врач-терапевт, задав мне серию стандартных вопросов на тему моих возможных страданий, с озабоченным видом долго крутил ручку, а потом деликатно заметил: «Понимаете ли, вы хотите пройти ряд исследований, каждое из которых имеет свою стоимость. Но для того чтобы я дал вам направление на ЭКГ, УЗИ, флюорографию и так далее, мне надо, чтобы у вас были какие-то недомогания, тревожные симптомы. У нас, видите ли, страховая медицина, и когда начнут проверять, обязательно возникнут вопросы: «А почему вы как врач направили сдавать анализы человека, который ни на что не жалуется?» Поэтому давайте сделаем так…» После чего он ненавязчиво посоветовал мне сказать, будто давление у меня не 120 на 80, а выше нормы, что сплю я беспокойно, часто просыпаюсь с сердцебиением, периодически испытываю головные боли, одышку и так далее. Вот при таком раскладе я имею право пройти обследование у целого ряда специалистов. Иначе «могут возникнуть подозрения, что мы с вами просто транжирим страховые средства, напрягая врачей без какой-либо острой необходимости».

Формально и тут есть какая-то логика. Примерно такая же, как в ситуации, когда приходишь оформлять документы, а тебе говорят, мол, если бы вы были инвалидом или у вас кто-то умер, все было бы значительно проще. И ты начинаешь испытывать некий дискомфорт от мысли, что отсутствием инвалидности и жизненных трагедий ты заставляешь занятых людей напрягаться, делать дополнительную работу, тратить силы и время…

Но как же тут не попытаться перенести описанное выше на нашу суровую педагогическую жизнь? Если школа старая, то в ней вполне могут учиться дети, при этом претензии со стороны родителей по поводу отсутствия комфортабельных условий беспочвенны, сами понимаете, это же старое здание, возможности ограниченны! А если в школе работают люди, которые получили образование еще в те, советские, времена? Может быть, точно так же стоит заявить, мол, это наше культурно-историческое наследие, не надо возмущаться по поводу того, что данный педагог не в силах и не в состоянии овладеть новыми подходами и технологиями, надо не возмущаться, а, наоборот, гордиться тем, что он у нас вообще есть, у других ничего подобного нет, а значит, у них нет традиций, нет носителей традиционных ценностей?

На самом деле параллели тут вполне уместны. Потому что древнее здание может сохраниться лишь в каком-то одном своем фрагменте (например, от школы может остаться только парадная лестница или фундамент), во всем же остальном это будет новодел, похожий на своего предшественника лишь внешне. Точно так же и человек, проработав в школе 50 лет, имеет полное право заявить о себе как о том, кто стоял у истоков школы и свято хранит все то доброе, что в ней было. Хотя за эти годы он стал совсем другим, изменил взгляды на жизнь и профессию, привык пользоваться гаджетами и не представляет жизни без компьютера.

А разве вся система образования у нас не построена по тому же принципу? Я имею в виду не официальные заявления о том, что Россия шагнула в XXI век с полностью оптимизированной и модернизированной системой школ, ссузов и вузов, максимально соответствующих современным запросам. Речь о том, кем и как себя ощущают те, кто проработал здесь долгие годы. Почему-то принято считать, что именно они и составляют основу всего и без них система рухнет, распадется, подобно сложной конструкции, из которой вынули центральный стержень. Да, такие мысли очень приятны людям, считающим себя таким вот стержнем. Но что, если они как раз та самая стена, которую сохранили лишь потому, что иначе будет новодел, а нам нужны непременно здания с традициями?

Извините, если кого обидел…

Иван ПОРТНОВ, фото автора