На чтение: ≈ 17 мин.Районный центр Калачинск хоть и невелик – 30 тысяч жителей, но кажется процветающим: дымит труба молочного завода, вздымаются леса над строящимся храмом, играет на солнце новенький трехэтажный торговый центр. До деревни Кибер-Спасское, где в советское время располагалось одно из крупнейших хозяйств района, всего-то 18 километров, и дорога хорошая, асфальтированная. Но возле проржавевшего знака с датой рождения деревни – 1869 год, сворачиваем на проселок, и попадаем в иную реальность.
Название деревни не имеет отношения ни к кибернетике, ни к технологиям – согласно легенде, село основано переселенцами из села Кибра Республики Коми. Мрачные серые дома с выбитыми стеклами и облупившимися фасадами мало похожи на жилые. Не играют в снежки дети, не сидят старушки на лавочках, даже лая собак не слышно на улицах. Впрочем, и улицы-то какие-то странные: дома кучками по два-три раскиданы на площади примерно в квадратный километр, между ними – сухой бурьян. Здание бывшей школы, единственное двухэтажное в селе, видно издалека. В нем явно теплится жизнь – над трубой кочегарки вьется легких дымок.
– Чем топите? – Интересуюсь у хмурого мужчины в камуфляжной куртке, отозвавшегося на стук в железную дверь.
– Газом, не видите? А чего надо-то? Вас кто послал? Лазите здесь, вынюхиваете. Вот весной тоже лазили, тоже приличные, а потом хоп, оказалось – продали наш клуб на дрова.
– Он же бетонный, какие дрова? – Удивляюсь совсем не сибирскому «радушию».
– За триста тысяч, говорю, на слом отдали, – плюется мужик. – Бетонный, так оно и лучше: разобрали бы, плиты да балки продали, а уж котельную газовую загнать – миллионы! Один раз-то уже приезжали разбирать, да мы встали все возле машины: говорим, только выйдите, живыми не уйдете. Уехали, да надолго ли?
Эту историю я уже слышала от депутата Законодательного собрания Омской области Андрея Алехина. Пять лет назад в Кибер-Спасском закрыли школу, заодно и автобусы отменили – детей на школьном возят. Как ни просили жители, в единственном здании, до которого дотянули ветку газового отопления, оставили только клуб, фельдшерско-акушерский пункт и библиотеку. Нынче по осени вдруг оказалось, что бывшую школу, которую кибер-спассцы все еще надеются возродить, продали предпринимателю из соседнего района за смешные деньги – 347 тысяч рублей. Когда владелец с товарищами приехали навести инспекцию, мужская часть Кибер-Спасского уже была наготове, встав около котельной стеной – ее собирались разобрать первой. Староста деревни Николай Авдонин обращался и в районную администрацию, и к депутатам всех уровней, даже рассказывал о проблеме губернатору Омской области Виктору Назарову во время его октябрьского визита в Калачинский район. Но власть отреагировала лишь пару недель назад, когда Алехин с трибуны Заксобрания области воззвал: «Остановите добивание села!». Здание ломать не стали. Пока. Что будет дальше, никто не знает. Фридрих Мецлер, глава Калачинского района, уверил прессу, что произошло недоразумение… Правда, на дверях бывшей школы по-прежнему висит замок.
Николай Авдонин, главный защитник Кибер-Спасского, тяжело шаркая валенками с калошами, проползает через дырку в заборе, а не выходит из ворот – на всякий случай они заделаны намертво:
– Сколько я уж писал, и губернатору говорил, да не слышит никто. Сейчас пообещали, да опять соврут. Здание-то продали, даже главу Воскресенского поселения, к которому мы относимся, не предупредили. Нарушение закона, а плевать и судам, и прокурорам. Если сделку купли-продажи не расторгнут, в Госдуму пойдем. Власть нас за людей давно не считает, мы уж списанные у них. Жена болеет, а к врачу не попадешь – дорого на такси пенсионерам. Хорошо, хозяйство держу, хотя за коровами-свиньями уже тяжело ухаживать, гусями занимаюсь. Нас тут 150 человек – немало, а было-то почти 600. Когда хозяйство принимал в 1975-м году, говорили, рай будет, и пряники с неба посыплются. Первый секретарь горкома партии вызвал: «Давай, говорит, Николай, принимай срочно новое хозяйство, передовым надо сделать». Сделал – было одно из лучших хозяйств района. У людей во дворах насчитывалось 128 коров! А кому это надо? Как школу закрыли, так народ уезжать стал – детей учить надо. Пустые дома стоят, многие уже развалились, да растащили.
Школу закрыли в 2008 году. Сначала собрали сход граждан, как полагается. Пришли сто человек, 98 проголосовали против – в селе тогда было шестеро школьников, но еще пятеро собирались стать первоклассниками через год. Глава района, прибывший на сход, обещал, что школа останется, если жители ее сами отремонтируют.
– Народ подхватил, принесли краску, доски, сами мастерили. Комиссия школу приняла, – рассказывает Николай Федорович. – Собрались дети, пришли 1 сентября. А на школе – замок. Все, говорят, закрыли! Тогда Череповы районом руководили: он – глава, она – заведующая гороно, сами друг с другом и порешали. Плакали бабы: мол, в войну и то не закрывали школы-то. Губернатору написали: «Просим помочь вернуть в село начальную школу для наших детей».
Заново школу в Кибер-Спасском не открыли. Как, впрочем, и нигде, хотя еще прежний губернатор Леонид Полежаев признал, что с закрытием школ переборщили. А в 2012 году новый глава региона Виктор Назаров поручил областному министерству образования изучить возможность восстановления малокомплектных сельских школ в области. Тогда же глава Калачинского района Вадим Цыганков – тоже новый – в предвыборной программе заявлял, что «прекратит закрытие небольших школ, восстановит уже закрытые, поскольку школа на селе всегда была источником культуры, центром общественной жизни…».
– Болтология все, – вздыхает Авдонин. – Автобус за ребятишками приходит – трое у нас их осталось. Ездят не в Калачинск, а на километр ближе – в Воскресенскую среднюю школу. Остановки крытой нет. В семь утра малышня на ветру, в слякоть, в дождь ждет автобус. Зимой морозы редко, когда меньше 25 градусов, на дороге снегу выше человеческого роста было, а ее иногда прочистят посередке, до магазина. Весной- осенью размывает, вот и волокут родители этих ребятишек на трассу километр по грязи или по снегу, в мороз.
Громкий сигнал проезжающего автомобиля заставляет меня вздрогнуть.
– Тут колоннами к нам едут, пока пробраться можно, – успокаивает Николай Федорович. – Дети родителям помогают, а то бы передохли уж все. А ведь есть еще у нас и молодые-то, с малыми ребятишками, шесть семей. Им сказали, чтобы в Калачинские больницы сами ездили. Будто машины у них под боком.
– Телевизор-то хоть показывает? – Замечаю антенну над крышей.
– Да осталось три провода снять, недавно электрики приходили, спрашивали, не будет ли нам лучше без электричества? – сердится Николай Федорович. – Мы, поди, и в живых не числимся. Да одни мы такие, что ли? У нас 14 деревень в районе или уже умерли или умирают. Ермак соседний аннулировали осенью. Из Большемиткино – это за лесом, 8 километров от нас – народ выезжать не хотел никак. Когда 16 домов осталось, собрались, но говорили, вернемся, мол. Так все 16 и подпалили им, стерли деревню с лица земли. Все планомерно делается. Почтальонку нам тоже хотели убрать, да выпросили, никто не хочет за 20 километров-то ездить, ей пенсию привозят, она разносит нам.
– А у вас адреса есть? Названия улиц не подписаны… – озираюсь я.
Староста горько усмехается:
– Веселая эта улица. Так и называется.
Да уж, весело – тихо, как на кладбище. Из-за оконных занавесок мелькают люди, но люди будто вымерли. Разве что из желтенького школьного автобуса, останавливающегося поблизости, бодро выскакивают ребятишки.
– Скучно… – наперебой жалуются Котовы – третьеклассник Сережа и пятиклассница Саша. – Мы вдвоем да Аленка Елецкая еще, играть не с кем. У нас даже интернета нет, хотя папка компьютер купил. В 7 часов уезжаем, в четвертом только дома. Пока все уроки закончат! Ждем друг друга. В музыкальную школу хотели, но это в Калачинск надо, а мы в Воскресенку ездим, никак не получается. Зато мы раз в цирк ездили! Аж в Омск!
Во дворе Котовых, в отличие от большинства дворов – стог сена, трактор. Людмила, мама Саши и Сережи, рассказывает:
– Держим хозяйство, иначе не прожить. Муж в Калачинск ездит, бывает, иногда и 20 тысяч заработает. Пятеро семей с ребятишками нынче уехали, квартиры снимают в Калачинске, чтобы к школе поближе. Но 7 тысяч аренда стоит, а нас четверо. Тут дом, его же не продашь – кому нужен-то? Вода бы еще была…
Пока теплилась жизнь, воду в Кибер-Спасское привозили, теперь берут из двух колодцев. Их вообще тут шесть, но в четырех вода слишком соленая даже для земли, не только для скота. Два оставшихся колодца люди называют по именам.
– Один «источник» носит мое имя. – Алевтина Кабакова, заслуженный учитель России, первый секретарь районного отделения КПРФ, отпаивает меня чаем на маленькой кухоньке. – Второй – Александра Андреевича Алехина. Потому что построены колодцы нашими усилиями. Причем на тех местах, где еще советские ученые указывали – здесь жилы с пресной водой. Мы долго боролись за школу, где было всего 6 учеников, но подрастали еще 10. Не смогли. Держались люди какое-то время… Теперь и библиотеку не уберегли, хотя библиотекарь работала на общественных началах! Да и завклубом – почти на общественных. 2200 – ее зарплата и как директора, и как технички, и как дворника. Надеемся, конечно, добиться аннулирования сделки по продаже здания школы. Кибер-Спасское еще можно спасти. Стоит на перепутье дорог в три района, бывшая школа – единственное здание, к которому дотянули газ. Теперь оно мешает власти тем, что газ на отопление тратит. А ведь большое здание – можно было бы и школу оставить, и клуб, и библиотеку, да еще и дом престарелых добавить. Его нет ни в одном из четырех районов, а школа – как раз на перепутье дорог. Захотеть только надо, сохранить то, что есть, добавить рабочие места. Люди-то любят село, пытаются спасти, они и вернутся с удовольствием, помочь им надо. Но ведь и сейчас можно что-то сделать. Нет школы – вроде и фельдшер не нужен. Пожилые умирают от банального давления, детей родители пока спасают. А есть фельдшер-то в Воскресенке, ездила бы хоть на том же школьном автобусе, но два ведомства договориться не могут, кому за бензин платить.
– Алевтина Николаевна, если жители Кибер-Спасского хотят спасти село, чего ж они прячутся? – не понимаю я.
– Боятся люди мести. Им-то терять нечего, но у большинства ведь родные. Кибер-Спасское – лицо сибирского села. Десять процентов омских деревень не имеют автобусного сообщения. Почти 12 тысяч детей на подвозе – закрыто около 400 школ. Затратные они, но ведь села-то гибнут, разве это меньшие затраты? Проще здание на слом пустить? Мы единственный район в области, где не осталось ни одной начальной школы. Ребятишки из Репинки ездят в школу за семь километров по дороге, которая не ремонтировалась 20 лет. В Куликово автобус вовсе пройти не может. Нет больше Докучаевской, Розентальской, Семеновской девятилеток. Четыре средние – Царицынская, Кабаньевская, Орловская и 5-я Калачинская – преобразованы в девятилетние. А из Кабаньего, к примеру, старшеклассников не возят, дорога опасная, переезд железнодорожный! Или дети школу бросают, или родители переезжают. И Стародубскую бы закрыли, но ученица 9-го класса Таня Копнинская позвонила по «горячей линии» президенту. Прислали новые компьютеры, школу сохранили. Теперь достопримечательность! Но не могут все президенту-то звонить. В Тургеневке сначала сократили до начальной, потом закрыли и ее, хотя там 11 младших, трое старших школьников, а сейчас еще 45 детсадовцев подрастают! Автобус забирает их с трассы, идти больше километра по грязи или по снегу. Вот мамы первоклашек и несут на руках. Здание прекрасное, тоже двухэтажное, можно ведь устроить школу-сад! Вроде бы все делается для того, чтобы детям было удобнее. Мол, в больших школах компьютеры. Да пережили бы и без компьютеров, зато не мерзли бы и не мокли. Встают в 5-6, чтобы на автобус успеть, полдня трясутся в транспорте, возвращаются в четвертом часу, какая им наука? Про дополнительное образование и говорить не приходится – не будет автобус ждать каждого. Питание невозможно организовать? Так и не нужно в маленьких селах питание – сбегает ребенок домой на переменке. Страшно, что будет дальше. Учителя с тревогой рассказывают, что финансирование школ сокращается, техника стареет, деньги на ремонт тех же автобусов берут из стимулирующего фонда. Мы, конечно, будем бороться за села, за школы. Но победим ли?
Омская область
Фото автора
Выбор читателей
Комментарии