На чтение: ≈ 5 мин.Серебряной парчи было на 15 лир и 4 сольди, красного бархата для отделки – на 9 лир, шнуры стоили 9 лир, а пуговки – целых 12.
В дневнике художника Леонардо да Винчи среди значительных событий, которые он записывал пунктирно, есть и подробные записи о мелких расходах на новый плащ, купленный его ученику Андреа Салаино.
Вообще-то это прозвище. На самом деле ученика звали Джан Джакомо Капротти да Орено, а Салаино – это производное от итальянского слова Salaì: Il Salaìno – «дьяволенок». Видно, характер у мальчика был еще тот. И проявился сразу.
«Джакомо поселился со мной в день Магдалины в 1490 году в возрасте десяти лет. На второй день я заказал ему четыре рубашки, пару штанов и плащ. Когда я положил рядом с собой деньги, чтобы заплатить за все эти вещи, он украл их у меня из кошелька».
Потом украл еще и серебряную пряжку стоимостью 22 сольди у другого ученика. Не побрезговал и турецкой шкурой, подаренной кем-то Леонардо, чтобы тот сшил себе пару сапог: продал ее и на вырученные деньги купил анисовых конфет. (Только меня поражают странные цены в Италии того времени? Турецкая шкура, из которой может выйти две пары сапог и какие-то конфеты. Ну не целый же вагон он их купил?)
Джакомо здесь совсем как Буратино. «Не лезь за нарисованный очаг, не продавай курточку, ходи в школу, учись» – нет, он лезет, ворует, дразнит другого такого же Буратино, вроде только учится хорошо. Странный он какой-то. Но и сам Леонардо тоже странный. Не любит конфликтов, не ест мясную пищу, отпускает птиц, купленных на базаре, осуждает кровопролитие.
Что не мешает ему, однако, с перевозбужденной чужой будущей кровью толпой ходить сопровождать преступников к месту их казни, изучать искаженные страхом лица, зарисовывать карандашом их смерть в своей карманной книжечке.
Так, может, это сказка, что гений и злодейство – две вещи несовместные? И все-таки был убийцею создатель Ватикана? (Микеланджело, кстати, художника Леонардо да Винчи ненавидел.)
Но Леонардо записывает, сравнивая работу художника с работой скульптора (интересно, держал ли он в этот момент в голове имя своего соперника?): «Вот он вымазал себе лицо и напудрил его мраморной пылью так, что выглядит булочником; он покрыт весь мелкими осколками мрамора, как будто снег нападал ему прямо на спину и жилище его наполнено осколками и пылью. Совсем другое у художника… Художник сидит со всеми удобствами перед своим произведением – хорошо одетый – и водит совсем легкой кисточкой с прелестными красками. Он разодет, как ему нравится. И жилище его наполнено веселыми рисунками и блестит чистотой. Зачастую у него собирается общество музыкантов или лекторов различных прекрасных произведений, и слушается это с большим наслаждением без стука молотка и другого какого шума».
Но шум жизни проникает в жилище и в дневник даже такого небожителя. И денежные записи снова появляются в бумагах да Винчи. Теперь уже в связи с похоронами его родной матери, с которой он был разлучен в четыре года и которая приедет к нему через сорок лет в Милан, где и умрет через год с небольшим.
«Расходы после смерти на похороны Катерины – 27 флор. 2 фунта воска – 18. Катафалк – 12. За вынос тела и постановку креста – 4. Священникам и 4 клеркам – 20. Колокольный звон – 2. Могильщикам – 16. За разрешение властям – 1. Сумма – 100 флор. Прежние расходы: доктору – 4 флор., сахар и 12 свечей – 12. Итого – 116 флор.».
И никакой серебряной парчи, никакого красного бархата: разлетелись пуговки, теперь и не посчитать.
Дмитрий ВОДЕННИКОВ, поэт, эссеист
Выбор читателей
Комментарии