Сценарий

Действующие лица:

Наташа – привлекательная, весьма самостоятельная девушка, возможно, староста выпускного класса школы;

Анюта – сверстница и подруга Наташи. Мечтательная, явно себе на уме, юная особа;

Александр Пушков – однокашник девушек, начинающий поэт-любитель, пребывающий несколько особняком от своего класса;

Антон – застенчивый, сонный паренек, ровный со всеми окружающими, скептик и реалист;

Виктор Беккер – по-доброму активный, чуть взбалмошный старшеклассник, друг Саши и Антона;

Георгий – рослый, знающий себе цену парень, снисходительно относящийся к товарищам по классу и своему пребыванию на сцене;

Настя – школьница пятого класса, прикипевшая к старшим и принятая ими на равных по причине ее легкого и озорного характера.

(Музыкальный фон к прологу – мелодия романса Б.Шереметьева “Я вас любил”. Появляются ведущие.)

ПРОЛОГ

Она.

Знакомый зал и ты, наш шумный зритель.

Позволь тебе удачи пожелать.

Нам предстоит, хотите не хотите,

Задачу с неизвестными решать.

Он.

“В-ва! – слышу я. – Опять суют уроки.

Чего решать, давно все решено.

Неужто в классе мало нам мороки,

Крутите танцы или хоть кино!..”

Она.

Из танцев – вальс. Кина ващще не будет.

Сгорел бы видик, Господи, прости.

Решили мы, надеясь – не осудят,

Программу эту строго провести.

Он.

Дошло до вас?.. Где стол, трибуна, речи?

Нишкни! По струнке! Все, как у людей.

Без этого никак не обеспечить

Великого поэта юбилей.

(Конец музыкального сопровождения).

Она.

Ну наконец-то!.. Вымолвлено слово.

Всего-то дела – выйти и сказать:

Артисты в сборе, зрители готовы

И можно представление начать.

Он.

Минуточку!.. А кто насчет задачи,

С заходом хитрым, начал разговор?

Никак не получается иначе,

Свободен путь – так сделаем затор.

Турусы на колесах все разводим?..

Она.

У нас так было, есть и будет впредь.

Мы вечно сами трудности городим

И рвемся в бой, чтоб их преодолеть.

Он.

Приехали. Опять во время оно.

Так что же предстоит нам всем решать?!

Она.

Как что?! А Пушкин! Это же персона!

С чего о нем прикажете начать?

Он.

С поэзии. С любой знакомой строчки.

Со слова, с буквы, даже с запятой.

Простая пушкинская точка

Сегодня смотрится горой.

Она.

Угу… “Мой дядя самых честных правил,

Когда не в шутку занемог”,

Он.

Былые глупости оставил,

Но жить без Пушкина не смог…

Она.

И все?

Он.

Конечно. Можно проще. (Залу)

У нас заскок, попутал бес. (Подвывая)

“Навис покров угрюмой нощи

На своде дремлющих небес”…

Она.

Не совестно? Ведь это Пушкин!

Он – глубже, чище и умней…

Он.

Ну “выпьем с горя, где же кружка?

Сердцу будет веселей…”

Она.

Стоп! Пересол.

Он.

Так то ли еще будет.

Она.

Возможно, да не нам судить.

Закончим выступленье, скажут люди.

Он.

Если найдется, что им говорить.

Она.

Ну а пока, секундам зная цену,

Не станем понапрасну их терять.

Из зала приглашаются на сцену

Все, кто сегодня будет выступать.

Он.

Откройте занавес и дайте больше света.

Да будет наша встреча горяча.

Она.

Дается в честь великого поэта

Полуэкспромт

Вместе.

“Пока горит свеча!”

(Пролог по выбору постановщика могут в зависимости от творческих возможностей играть любые исполнители, но лучше, если его сыграют будущие персонажи. Например, Наташа и Георгий).

(В темпе идет занавес. На сцене в глубине – столик с пятисвечовым шандалом, бумаги и два кресла, за спинками которых спрятаны костюмы для сценки “Наши танцы”. Одновременно с текстом: “Откройте занавес!..” – от кулис и, возможно, от мест в зале проходит стремительный выход участников. Это может быть коллектив с инструменталистами и вокальной группой, но можно ограничиться и семью исполнителями, для которых написаны роли. Наташа зажигает 1-ю свечу. Вступление к песне в один-два аккорда).

Все (поют).

Поэтов голоса,

Как колокол набатный.

Их слышат небеса

Над миром необъятным.

Поэты замолчат –

Нас тишиною глушит,

В ней слышно, как кричат

Израненные души.

Мы духа нищету

Себе приобретаем,

Когда на немоту

Поэтов обрекаем.

Пока горит свеча,

Стихов поэта пламя,

Как острие меча,

Раздвинет тьму над нами.

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ПЕРСОНАЖЕЙ (сценка)

(Свободная мизансцена. Настя играет в классики или прыгает со скакалочкой; Саня, достав блокнот, что-то записывает; Виктор и Георгий фехтуют воображаемыми шпагами; Антон сразу же занимает одно из кресел; Анюта и Наташа о чем-то беседуют).

Георгий. (Фехтуя)

– Ну как начало?

Виктор. (Отбивая)

– Громко и трескуче.

Наводим тень на ясный день.

Георгий.

Наверно, можно бы и лучше,

Когда бы не болезнь.

Антон. (С места)

– Какая?

Георгий. (Заканчивая)

– Лень.

Анюта.

Вы всласть уже поговорили,

С десяток перебрали тем.

Жаль, что представиться забыли,

Кто мы, откуда и зачем.

Антон.

Зачем? Сказали. Кто? Нас знают

Всех, как облупленных, давно.

Настя.

Что ни скажи – до лампочки. Скучают.

Им по фигу, до фени, все равно.

Наташа.

Ну и язык!

Настя.

Не пушкинский, конечно,

Но если мы представиться хотим,

Зачем же так выпендриваться вечно,

Отвыступала – дай сказать другим.

Короче надо.

Наташа.

Ладно. Я – Наташа.

Не Гончарова…

Георгий.

Да, но тайны нет.

В тебя давно, красавица ты наша,

Влюблен большой, тоскующий поэт.

Эй, пишущий!

Саша.

Ну что?

Анюта.

Ты как сегодня, с нами?

Все в ожидании, представиться готов?

Саша.

Ну Сашка, Александр, Шура, Саня,

Только не Пушкин, а Пушков.

Георгий.

А я Георгий, Жора или Гоша.

Виктор.

В тусовке нашей он под кличкой Бес.

Георгий.

Какой я бес? Я душка. Я хороший.

Я не какой-нибудь Дантес.

Антон. (Передразнивая)

“Я, я!” Антон.

Настя.

Он тоже стихоплет.

Антон.

Жаль, в Дельвиги пробиться – мало шансов.

Анюта.

Ленив. А если и поет,

Куплеты, шлягеры, но только не романсы.

Наташа. (Представляя)

Анюта! Это наш Жюль Верн.

В фантазиях, в мечтах она витает.

Георгий.

Хотя и ей, как Анне Керн,

Свои стихи поэты посвящают.

Настя.

Завидую-у!

Анюта.

Да ну! Не рано, Настя?

Настя.

Про рано иль не рано скажем так:

Дите сейчас у нас по части страсти

Сгодится консультантом, как мастак. (Неожиданно запевает).

В пятый “А” к нам заявился

Молодой акселерат.

Никогда еще не брился,

Но три раза был женат…

Все.

Да ну-у?!

Настя.

По телеку любая из программ:

Как ни посмотришь – стыд и срам!

И кто за них там думать будет?..

Виктор.

Пушкин.

Георгий.

Кто Пушкин, ты?.. Да нет, ты Беккер Витя.

Как Кюхельбекер, правда, глуховат,

Но ростом мал. К тому же, извините,

И толстоват, и трусоват.

Виктор. (Наскакивая)

– Да я!..Да ты!.. (Толкается животом)

Георгий.

Видали?.. Сила в брюхе.

Вот так его и будем представлять.

Желаешь, будешь Тугель-Ухель,

Иль Кугель-Брюхер станем звать.

Виктор. (По-прежнему наскакивая)

Да я!..Да ты!..

Наташа. (Разнимая)

Спокойно. Без дуэли.

Не дети. Образумиться пора.

Свеча горит. Давайте ближе к цели.

На сцене продолжается игра.

Все.

Пока горит свеча,

Встают большие тени,

Не рвите сгоряча

С друзьями отношений.

Зачем перебирать

Разрывы в общей цепи?

Не лучше ли искать,

Что цепи крепче скрепит?

Свечу легко задуть,

Но если сделать это,

То станет на чуть-чуть

На свете меньше света.

Пока горит свеча,

В ладонях защитите

Тепло ее луча.

От ветра охраните.

ИНТЕРМЕДИЯ И БЛОК СЦЕНОК

(Рядом с продолжающей гореть первой свечой Наташа зажигает вторую. Остальные персонажи располагаются в различных точках сцены и включаются в разговор, не прерывая своих занятий. Антон вновь устраивается в кресле, Анюта начинает вязать, Настя садится на пол, свесив ноги в зал, Виктор читает, Саша пишет, пока его не прерывают).

Георгий.

Эй, Пушкин! Извини, Пушков.

Пора к работе подключаться.

Анюта.

Он не дозрел, и нет стихов,

Чтоб с Александр Сергеичем тягаться.

Саша.

Тягаться, мне?.. Зачем? Кому под силу?..

Антон.

Ну не скажи. В былые времена

Среди поэтов модным было

Седлать Пегаса, ноги в стремена,

И в руки взяв “златую лиру”,

На поэтических турнирах

Свои прославить имена.

Саша.

Иные были дарованья,

Другое время, век другой;

Образованье, воспитанье

И романтический настрой.

Виктор.

И мы не рыжие. Процент талантов низок?

Но были Блок и Брюсов как-никак,

Антон.

Был Бальмонт, Бунин. Бродский вам не близок,

Как Мандельштам и Пастернак?

Наташа.

Цветаеву, Ахматову забыли.

Настя.

А Маяковский! – “Бронзы многопудье”.

Виктор.

Преемственность. Мы это проходили.

Анюта.

Да ну вас всех! Нашлись поэтам судьи.

Наташа.

Наведаться бы вам в библиотеку

И убедиться: те, кто век открыл,

Явились к нам из пушкинского века.

Саша.

Читали в школе. Чтили, изучая.

Георгий.

Нудятина, тоска и грусть.

Зубрили с толком, с расстановкой, наизусть.

Не чтение стихов, а боль зубная.

(Все вскакивают и начинают готовить домашнее задание. Заучивая стихи, они ходят по кругу, воют с преувеличенной страстностью, нудно тянут свои строки; один покачивается, шевеля губами, словно читая библейские тексты у “Стены плача”, другой заполошно бегает. Строчки стихов даются в условно логической связи, с паузами только на реакцию зрителей).

Виктор.

“В степи морской, печальной и безбрежной”,

Анюта.

“Я помню чудное мгновенье”,

Антон.

“Звучал мне долго голос нежный”,

Георгий.

“В благом пылу нравоученья”.

Наташа.

“Под небом голубым страны своей родной”,

Саша.

“В пустыне чахлой и скупой”,

Настя.

“Ни огня, ни черной хаты”,

Виктор.

“Не шевелится шлем косматый”.

Саша.

“Не пой, красавица, при мне”

Антон.

“В глухой, далекой стороне”.

Настя.

“Только версты полосаты

Попадаются одне”.

“Притащили мертвеца!”

(Наташа зажигает 3-ю свечу. Закончив сценку “Урок”, участники выходят на авансцену).

Антон.

Вот так и учимся убого,

Чтоб снисходительно ввернуть:

“Мы все учились понемногу

Чему-нибудь и как-нибудь”.

Саша.

Простите нас, учителя.

Зубря урок “от сих до сих”,

Мы все вздыхали про себя:

Когда уймется этот псих!

“Когда же черт возьмет тебя!”

Наташа.

“Сейте доброе и вечное!”

Сколько раз нам повторять:

Поколению беспечному

Урожая не собрать.

Антон.

Когда-то в пушкинском лицее,

Вблизи от царского двора,

Чтоб это вечное посеять,

Работали профессора.

Виктор.

Кайданов. Карпов и Куницын.

Светила, лучшие умы!..

Анюта.

Эх, нам бы в том лицее подзубриться,

Все стали б Пушкиными мы.

Антон.

Да, Дельвиг, Кюхельбекер, Яковлев, Матюшкин!

Поэты, композитор, адмирал;

Корф, Горчаков, Вольховский, Пущин, Пушкин!

Вот поросль из царскосельской пущи.

И всем, кого я здесь назвал,

Историей поставлен высший балл.

Саша.

Какие имена. Какие стати,

Щедра талантами страна…

Анюта.

Потомки будущие, кстати,

На этом школьном комбинате

“Напишут наши имена?”

Саша.

Напишут, только что – не знаю,

Но, правда, по России всей,

Как в дождь грибы, лицеи вырастают.

Куда ни кинь – уже лицей.

Георгий.

Ну это модно, это греет.

Приятно будет ЛИЦЕЙзреть,

Как от такого ЛИЦЕЙдея

Потомки смогут прибалдеть.

“Какие имена, какие стати!”

Моща, гигант, “садова голова!..”

Нам на руинах предприятий

Напишут с иксами слова.

Анюта.

Охота прибедняться вам. Довольно.

Есть шансы в перспективе и у нас.

Мы – класс обыкновенный, скромный, школьный.

Настя.

Но сразу видно, высший класс.

(Здесь фамилии и привязанности школьников указаны условно. Коллектив может исходить из своих местных фактов, написав о своих товарищах стихи или куплеты).

Наташа.

Есть чемпион по бегу Соткин,

С ним рядом – маршал Отступнов,

Вот новый Паваротти – Носоглоткин

И будущий политик Стервецов.

Виктор.

Быть Сгулькину у нас экономистом,

В нем есть предпринимательский задор.

Головоногин станет футболистом…

Наташа.

Но вспомнить нужно не в укор,

Вчера он чуть не сбил автобус,

Когда гонял, как мячик, глобус,

Настя.

Который из учительской упер.

Анюта.

А девушки? Ну что вы в самом деле.

Их перспектива разве не видна?

Петр ГААЗ

Окончание следует