Счастливый человек: офицер, учитель, прадедушка

Договариваемся о встрече: «Освобожусь к 11.00», оказалось, с утра бегал в тренажерный зал. Занятия старается не пропускать, надо быть в форме. «Вы даже себе представить не можете, сколько у него поклонниц!» – смеется председатель Совета ветеранов педагогического труда ТиНАО Вера Алешинская. Да представляем! Не поддаться обаянию этого человека с детской милой улыбкой и лучистым взглядом невозможно. А ведь жизнь инженера-полковника в отставке Андрея ОЛЬШАНСКОГО не баловала. Но он говорит о себе: «Я счастливый человек».

22 июня 1941 года ему исполнилось 17 лет. Этот день перевернул жизнь всей страны: началась война.
До войны тоже все было непросто. Жили в небольшой сибирской деревушке (Новосибирской области). До школы в Черной Курье идти 15 км. Конечно, каждый день не находишься, снимали для мальчонки угол на неделе, где постелят, там и спал, семьи у всех большие, своих мал мала меньше, но и для пришлого ребенка тоже всегда находилось местечко.
– В перерывах между школой мы работали в совхозе – косили траву, – вспоминает Андрей Григорьевич. – В тот день в Нестеровке собрались на обед, выпрягли лошадей, нам привезли кашу, покушали, тут подъехал директор и сказал, что началась война. Мы не сомневались ни на йоту, что немца одолеем быстро и жизнь наладится. Но все пошло не так, как думали: день, второй, третий – все хуже и хуже. Через неделю был занят Минск, и началось Смоленское сражение. В деревне в основном ребята были постарше меня. Их забрали, а меня из военкомата отправили обратно. Я еще год отучился, окончил 9 классов и поехал в Омск в зенитно-пулеметное прожекторное училище.
Учиться Ольшанскому нравилось. Но обстановка в стране была сложная, курсантов сняли с учебы и отправили пополнением в Ногинск. Разбросали по полкам 6‑й воздушно-десантной гвардейской дивизии. Андрей Григорьевич попал в пулеметный взвод. Расчет состоял из семи человек.
– Все были значительно старше меня, лет 40, ополченцы, – рассказывает Ольшанский. – Для меня дяди. А я за главного! Меня назначили наводчиком станкового пулемета, присвоили звание ефрейтора. И я, как наводчик, командую: «Подай ленту, принеси ленту!» Поначалу стеснялся: как это, дядей командовать! В контактах со старшими помогло то, что я считался грамотным. Написал письмо домой, товарищи по расчету видели это, один подходит и говорит: «Напиши письмо для меня! Я букв не знаю…» Потом второй, третий… И постепенно со мной стали разговаривать нормально, как с равным.
В первый раз Ольшанский на фронте оказался в декабре 1942 года, сразу после военного училища, где успел отучиться только полсрока: тогда 20 училищ были сняты на пополнение гвардейских частей. Вечером прибыли в полк воздушно-десантной дивизии, утром приняли присягу вместе с полком, а на третий день на машины и на фронт.
– Я и самолета еще не видел! – говорит Андрей Григорьвич. – Повезли нас на Северо-Западный фронт, под Демянск, что близ Старой Руссы. Я был в сапогах на одну портянку, а на улице до минус сорока градусов! Мне-то ничего, я из Сибири, а очень многие обморозились, особенно старшее поколение.
Проезжая Торжок, новобранцы осознали: передовая близко – вокруг разрушенные дома, черные стены. И вдруг откуда ни возьмись два немецких истребителя. Все соскочили с машин, побежали. А молодой ефрейтор подумал: «Какая разница, где убьют?» Снегу по пояс, сел в него и стал ждать «своего» снаряда. Они разрывались совсем рядом, было много убитых, раненых… Ему повезло. Счастливый.
– Довезли нас до Осташкова, дальше мы пошли пешком, – говорит Андрей Григорьевич. – Фронт был рядом, и дальнобойная артиллерия уже достреливала до нас. Шли в основном в ночное время. В декабре мы вышли к Старой Руссе. Сначала наша дивизия была в резерве, а в марте была введена в бой. В первый же день наступления из нашей роты из 120 человек осталось 17.
Получил ранение в ногу в марте 1943‑го и Ольшанский. Два осколка так и остались в бедре.
– Я воевал на переднем крае, трижды был ранен и трижды возвращался на фронт, – говорит ветеран. – Видимо, есть какое-то счастье… Солдат в таких боях в среднем два-три дня живет… А я завороженный был, что ли.
В 1943‑м же у него родилась дочь Раиса, которую он разыскал уже спустя годы (мать Раисы погибла).

Андрей Ольшанский служил в составе Северо-Западного и Белорусского фронтов, принимал участие в освобождении Белоруссии. Награжден орденом Отечественной войны I степени и медалями «За отвагу» (дважды), «За победу над Германией».
А в апреле 1944 года его отправили в 22‑ю летную школу стрелков-радистов в Уральск. После учебы Ольшанский служил в 600‑м авиаполку транспортной авиации, где летал на самолетах Ли-2 стрелком-радистом, под Москвой. Там, на аэродроме, в 1945‑м главком Военно-воздушных сил генерал-лейтенант авиации Николай Сбытов объявил им об окончании войны.
– Радость, конечно, была большая, – улыбается Андрей Григорьевич. – Радовались прежде всего, что остались живы. Также нам объявили, что наш полк будет участвовать в параде.
После окончания войны фронтовик твердо решил стать военным, сначала была учеба в Московском среднем военном училище связи, потом служба в Тамбовском летном училище. Затем была опять учеба – в Рижском Краснознаменном высшем инженерно-авиационном военном училище ВВС имени К.Е.Ворошилова. И снова служба в учебном центре ВВС, где Андрей Григорьевич осваивал новейшую технику и вооружение, которые внедряли в войсках.
В 1949 году в поезде Куйбышев – Оренбург повстречал свою судьбу. Андрей Григорьевич ехал в отпуск, Валентина возвращалась после каникул в медицинский институт. У них оказалось много общего: она тоже фронтовичка, служила в авиационном полку. Не было дня, чтобы Ольшанский не вспоминал их длинный разговор в поезде. И он решил написать письмо, а после отпуска приехал и сам. Они поженились, разыскали дочь Раису, а в 1955 году родился сын Валерий. Куда только ни бросала судьба эту дружную семью! Они служили по всему Советскому Союзу – от Риги до Керчи.
Андрей Григорьевич вместе с супругой воспитали двоих детей, четверых внуков, правнуков. А вот праправнучка, увы, родилась уже после смерти Валентины Денисовны. Дочь и сын пошли по стопам матери – стали врачами.
– Я счастливый человек, у меня большая семья! – говорит Андрей Григорьевич.
В 1973 году Андрей Ольшанский вышел в отставку в звании инженера-полковника, отслужив в армии 32 года. Семья обосновалась в Троицке. Именно здесь началась для Андрея Григорьевича новая история – он стал учителем.
В школе №2 он был военруком, отработал там 16 лет. Добился открытия тира – первого в Троицке. Договорился с военкоматом, чтобы дали ружья, установили сейф для хранения оружия. Поставили диапроекторы. Ребята ловко управлялись с тем разрешенным образовательным организациям военным оборудованием, которое Ольшанский смог выбить для школы, и получали призовые места на всевозможных смотрах. Но он учил молодежь не только военному делу, заменял учителей физики и математики, блестящее инженерное образование это позволяло.
– Он был лучшим учителем города! – восклицает председатель Совета ветеранов педагогического труда ТиНАО Вера Алешинская. – И ему присвоили звание отличника народного просвещения РСФСР.
С 2004 по 2006 год Андрей Ольшанский возглавлял Троицкий совет ветеранов. Его преемник Алексей Иванович Лапшев десять лет назад посвятил Андрею Григорьевичу стихи:
Вам нелегкая выпала доля –
Опаленная юность войной.
И отнюдь не по собственной воле
Вы прошли ад Второй мировой.
Не за славу, за Родину дрались
Вы с жестоким, коварным врагом,
Слава богу, в живых вы остались…
И теперь вы на фронте другом.
За огромный вклад в дело военно-патриотического воспитания молодого поколения и активную работу с ветеранами города имя Андрея Григорьевича Ольшанского занесено на городскую Доску почета. Его героический жизненный путь, посвященный беззаветному служению Родине и народу, является примером для будущих поколений.
Сегодня Андрей Григорьевич встре­чается со школьниками, делится фронтовыми воспоминаниями и опытом, участвует в работе Совета ветеранов, каждый день занимается в тренажерном зале, зимой ходит на лыжах, пишет мемуары. А еще он овладел компьютерной грамотностью и стал бойким пользователем IT. Изучает английский язык и летает на встречи ветеранов в разные страны – Норвегию, Черногорию, Польшу. Отмечает: отношение к ним, фронтовикам, самое душевное. Когда ветеранам устроили фотосессию на набережной Петроваца, выстроилась целая очередь из желающих сфотографироваться с этими людьми, с героями.
– Самое главное, – говорит Андрей Григорьевич, – чтобы никто и никогда больше не испытал ужасов войны.