На чтение: ≈ 8 мин.В 1938 году после окончания Пензенского артиллерийского училища родной брат Галины Михайловны Юрковой, героини нашего рассказа, получил назначение в Казань и перевез туда из Оренбурга маму, сестру и бабушку. Так они оказались в Казани. К началу войны Галина окончила семь классов и наотрез отказалась ходить в школу. Ей еще не исполнилось 14 лет, но она уже считала себя взрослой и как можно скорее хотела попасть на фронт защищать Родину от врага.
Но сначала, в 1942 году, Галя Юркова поступила на курсы радистов-бодистов (аппарат Бодо – многократный буквопечатающий быстродействующий телеграфный аппарат, служащий для магистральной связи и позволяющий по одному и тому же проводу одновременно передавать несколько телеграмм). Практику проходила на железнодорожном телеграфе станции Казань. Вспоминает, как было тяжело и безумно хотелось спать, ведь работали по 12 часов: с 7 утра до 7 вечера, а на другой день наоборот – с 7 вечера и до 7 утра. Зато теперь Галина очень гордилась тем, что может принести домой зарплату. Ведь брат к тому времени уже был на войне, отца не стало в 1937 году, и надо было помогать маме, которая работала в Управлении железной дороги секретарем начальника пассажирской службы. Бабушка тоже не сидела без дела: штопала, стирала, приводила в порядок халаты, подшлемники, другую солдатскую амуницию и сдавала в военкомат.Галина же не оставляла свою давнюю мечту попасть в морфлот: она с детства зачитывалась книжками про моряков и пограничников, которые ей привозил брат, но предпочтение все же отдавала морякам. Правдами и неправдами паспорт ей выдали в начале января 1943 года, на полтора месяца раньше срока. Обрадованная этим событием, девушка стала все свободное время пропадать в военкомате: носила повестки призывникам, выполняла другие поручения, а потом, осмелев, попросилась на фронт. «Мне говорили: «Да ты что, первая пуля твоя будет!» А я свое», – вспоминает Галина Михайловна. Домашним ничего не говорила, молчала как партизан. Через некоторое время отправили ее с заданием в прифронтовую зону на Украину – помочь восстановить связь, нарушенную самолетами-разведчиками «Фокке-Вульф-189», окрещенными в народе «рама». Но вместо этого Гале пришлось сопровождать санитарный поезд с ранеными до Ельца. На полпути попали под бомбежку «мессершмиттов». Все, кто мог, разбежались врассыпную, а она от испуга забилась в вагоне под лавку. Потом ей сказали, чтобы больше никогда так не делала, потому что если в вагон попадет бомба, уже не спастись. Для нее это было первое боевое крещение.В комендатуре Ельца, куда они пришли отметиться, комендант с удивлением посмотрел на Галину, еще ребенка по сравнению с окружающими, и спросил, сколько ей лет. «Восемнадцать», – не моргнув глазом, соврала она.Затем ее оправили в Казань на курсы молодого бойца. Девичий взвод тренировался на Казанке, учился ползать по-пластунски и всем другим военным премудростям. А еще у них была строевая песня – «Вставай, страна огромная…». После заключения комиссии о боевой пригодности в начале июня 1943 года она опять попала на Украину, в местечко Касторное – узловой железнодорожный пункт. Разместили их в разбомбленном помещении на первом этаже. Галине пришлось стоять в дневном и ночном дозорах, охраняя артиллерийские батареи. Особенно страшно было зимой: пугал любой звук, любой хруст. Потом, от кого-то узнав, что она радистка, комдив отозвал ее с дозоров.Через некоторое время Галя была отправлена в Тулу, где ей присвоили звание ефрейтора артиллерийского дивизиона. Она даже помнит фамилию командира дивизиона – Кобылин. Вспоминает, что очень строгий был дядька, гонял только так. После присвоения звания Галина работала уже по своей специальности радистом, держала связь с тремя батареями. Батареи стояли вокруг металлургического комбината, который во что бы то ни стало надо было сохранить, не подпустить к нему ни одного вражеского самолета. Комбинат работал день и ночь. Задание было выполнено: немцы так и не вошли в Тулу. Вскоре Галине присвоили звание младшего сержанта и назначили командиром отделения радио. В Туле она пробыла до демобилизации – до конца июля 1945 года.Победу отмечала в госпитале, где лечилась от пневмонии. Ей шел 18‑й год. Вспоминает, как в ночь с 8 на 9 мая все проснулись от какого-то шума. Они с девчонками приоткрыли дверь и увидели за окном кричащих, обнимающихся и целующихся людей. Смотрят и не поймут, что случилось. Рядом оказался какой-то мужчина, спросили у него. А он им: «Чего непонятного-то – война кончилась!» Тогда они тоже начали прыгать, целовать друг друга и благодарить Бога, что скоро вернутся домой. До этого, по ее признанию, об этом даже никто и не думал, а тут только одна мысль – домой!Приехав в Казань, Галина пришла в военкомат отмечаться, а там все свои – узнали, глазам не верят: «Мать честная! Живая вернулась!»Вернулся с войны и ее брат Михаил, по иронии судьбы получив ранение в солнечное сплетение в день Победы – 9 мая. Находясь в Берлине, он решил прокатиться на немецком велосипеде до Кенигсберга… Пулю без риска для жизни вынуть было нельзя, ни один хирург за это не взялся, так и прожил он с этой памятью о войне до 83 лет.Через 10 лет после окончания войны Галина Михайловна наверстала упущенное: поступила на историко-филологический факультет Казанского педагогического института и успешно его окончила, став преподавателем истории. Свою педагогическую деятельность начала учителем в школе №27 (нынешняя татарская гимназия) – первой в республике школе продленного дня. Уже в статусе завуча создала в ней два музея, один из которых посвящен 18‑й стрелковой дивизии, много занималась военно-патриотическим воспитанием ребят. Долгое время возглавляла среднюю школу №26, откуда и ушла на заслуженный отдых. Но свое учительское дело она не оставила и еще долго вела уроки Мужества в средней школе №10. В 2010 году стала женщиной года по Приволжскому району Казани в номинации «У войны не женское лицо».У Галины Михайловны множество всевозможных титулов, званий и наград, но самыми дорогими для себя она по праву считает медаль «За Победу над фашистской Германией» и орден Отечественной войны.Казань
Выбор читателей
Комментарии