Последний из могикан

Международный конгресс СМИ «Золотое сечение» – это регулярные встречи журналистов постсоветского пространства, политологов, экономистов, представителей власти. Это размышления о том, как и что говорить сегодня о коррупции и правах человека, терроризме и честных выборах. Накануне 67-й годовщины окончания Великой Отечественной войны «Золотое сечение» вновь собрало журналистов России и Украины в Одессе на конференции «На всех одна Победа».

Гостей принимает Национальный университет «Одесская юридическая академия». Президент академии Сергей Кивалов к началу конференции не успевает, хозяев представляет народный депутат Украины Вадим Колесниченко: «Вас приветствует, пожалуй, самый толерантный вуз страны, где мирно уживаются русский, украинский и английский языки». Полный зал студентов. Слушают внимательно, кто-то по привычке конспектирует доклады. Собственно, им, юным ровесникам независимой Украины, все сказанное и предназначено. Разговор, конечно, получается не из веселых. О шести миллионах советских военнопленных и о зверских опытах, которые ставили над ними в концлагерях медики-нацисты. О массовых расстрелах под Керчью и Симферополем, где обнаружены останки 14 тысяч военнопленных, а также мирных жителей – евреев и крымчаков. Валентин Козубский, глава симферопольской общественной организации «Журналистская инициатива», уже много лет занимается историей крымчаков, малого народа, на сегодняшний день насчитывающего всего 500 человек. Крымчаком был Яков Чапичев, военный корреспондент и талантливый поэт, прошедший от Халхин-Гола до Бреслау, здесь и погибший в марте 45-го. Имя его, как и сотен тысяч солдат-победителей, сгинуло в дыму войны. И вновь обретено через шестьдесят с лишним лет благодаря потомкам-журналистам. О Якове Чапичеве снят фильм, вскоре в Симферополе появится и памятный знак. «Пресса может и должна восстанавливать историческую справедливость. Уж это точно в ее власти», – заключает Валентин Козубский.Самая, пожалуй, щекотливая и болезненная тема – идеологические перекосы в оценках итогов Второй мировой войны. Как получилось, что сегодня все чаще и громче раздаются голоса тех, кто утверждает, будто войну выиграли войска союзников, а Советская армия, дескать, так, мимо шла? Отчего «немеркнущей славой» покрывают в некоторых бывших советских республиках память о нацистских приспешниках, уничтожавших в том числе и собственный народ? По версии Вадима Долганова, главного редактора газеты «Киевская правда», любой новоиспеченной власти нужны свои уникальные национальные герои. Только зачем искать их среди бандитов, плодившихся на щедро удобренных человеческой плотью полях войны как грибы после дождя? Когда в той же Одессе были сотни подростков, защищавших город от фашистов. Когда живы еще ветераны-моряки, оборонявшие Одессу. Те самые, что считали особым шиком идти в атаку, выпрямившись в полный рост, без каски, в одной бескозырке, расстегнув на груди бушлат, чтобы видна была тельняшка. Боровшиеся не со стариками, женщинами и детьми, а с реальным вооруженным и обученным врагом.Главный герой встречи – Борис Соколов, последний из живущих в России фронтовых кинооператоров, снимавший бои за Польшу, взятие Берлина и подписание немцами акта о безоговорочной капитуляции. Жив еще боевой товарищ, кинооператор Семен Школьников, но он теперь за границей, в Эстонии. Борису Александровичу 92. Речь молодая и четкая. Разум ясный. Воспоминаний столько, что, слушая их, можно вновь пешком дошагать до немецкой столицы. Снятая им хроника вошла в документальные картины «Знамя Победы над Берлином водружено», «Берлин», «Разгром Японии». Кадры, сделанные Соколовым в камере пыток берлинской тюрьмы, Андрей Тарковский включил в свой фильм «Иваново детство».- Борис Александрович, где застал вас первый день войны?- Я оканчивал операторский факультет ВГИКа, и мы с товарищами поехали на преддипломную практику в Коломну снимать фильм «Город в обороне». На 22 июня 1941 года – это было воскресенье – был назначен первый съемочный день. Утром проснулись: солнышко светит, погода прекрасная. Включаем радио и слышим выступление Молотова: началась война.Три года Борис Соколов снимал тыловую хронику в Казахстане, а в 1944-м уже в звании капитана был направлен в киногруппу 1-го Белорусского фронта.- Как же я завидую сегодняшним операторам с их современной техникой! У нас были ручные камеры, которые нужно было постоянно перезаряжать. Снимать могли только днем, а ночью – разве что залпы «катюш». Пленка плохая, и той не хватало. Из-за бесконечной экономии от множества интереснейших кадров приходилось отказываться. Мы вообще, если честно, не думали об исторической ценности своей работы. Это я сейчас уже понимаю, что самое интересное – будни бойцов, их нехитрые развлечения между сражениями – осталось лишь в моей памяти. Нашей главной задачей было снимать то, что могло укрепить моральный дух народа, вселить в него веру в победу. Работали по двое, чтобы в случае чего было кому вынести с поля боя и раненого товарища, и его камеру, и отснятый материал. И это не пустая предосторожность: каждый четвертый оператор с войны не вернулся.Самым ярким воспоминанием о войне Борис Александрович Соколов считает, конечно же, съемки подписания немцами акта о капитуляции.- Генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, подписывавший документ от имени немецкого главнокомандования, был очень бледен. И руки у него дрожали. Почему-то эти руки я никак забыть не могу. Кстати, многие думают, что акт был подписан в Берлине. Это не так. Все случилось в пригороде, в Карлсхорсте, в здании бывшего инженерного училища.- Борис Александрович, за последние десятилетия история Второй мировой войны серьезно пересмотрена. Черное внезапно становится белым, и наоборот. Вскрываются до того тщательно засекреченные факты, иногда не делающие нам чести.- Мне не стыдно ни за один снятый мною кадр! В своей хронике я не солгал ни разу. До сих пор я верю в те же истины, в которые верил, когда без отдыха и сна месил грязь на разбитых дорогах Европы. Мне уже поздно что-то переоценивать, да и ни к чему……Студенты выстраиваются в очередь, чтобы сфотографироваться с Борисом Соколовым. Благодарят, спрашивают о чем-то. Не скрывая волнения, признаются, что если еще несколько часов назад они искренне сомневались в том, а был ли на самом деле подвиг и так ли уж нужна народу эта Победа, то теперь все наконец-то встало на свои места.