Почему женщина – преподаватель? Только стилистика может это объяснить

Бычков В. 2000 лет христианской культуры. М.: ООО «Издательство МБА», 2007. :: Бельчиков Ю.А. Практическая стилистика современного русского языка. М.: «Аст-Пресс», 2008. :: Голованов В. Нестор Махно. М.: «Молодая гвардия», 2008.

Бычков В. 2000 лет христианской культуры. М.: ООО «Издательство МБА», 2007.

«…Что есть красота / И почему ее обожествляют люди? / Сосуд она, в котором пустота, / или огонь, мерцающий в сосуде?» Двухтомник известного философа, культуролога и искусствоведа Виктора Бычкова в своем роде попытка ответить на этот вечный вопрос. Первый том – погружение в истоки, раннее христианство, Филон Александрийский, Плотин, идеалы античной культуры и раннее христианское эстетическое сознание. Развитие эстетических представлений во всей их сложности и множестве аспектов прослеживается в первом томе до Византийской эпохи включительно. Во втором томе мы «попадаем» в Древнюю Русь, а из нее затем постепенно, знакомясь с эстетикой Гоголя, Достоевского, Леонтьева, Льва Толстого, Владимира Соловьева, Андрея Белого, в ХХ век, подходим вплотную к сегодняшним дням. Путешествие длиной в две тысячи лет. Две тысячи лет христианской православной (существенное уточнение) культуры проходят перед читателем, который вместе с автором анализирует особенности каждой эпохи, выделяя то новое, что привносит она в понимание Прекрасного, Возвышенного, Божественного и т.д. Пересказывать двухтомник не имеет смысла. Можно лишь добавить, что в каждом из томов более пятисот страниц, читать которые в беглом темпе нельзя, невозможно, ибо здесь требуется труд осмысления, поиска собственных воззрений.

Бельчиков Ю.А. Практическая стилистика современного русского языка. М.: «Аст-Пресс», 2008.

Порой кажется, что русский язык действительно непознаваемая бездна. «В аудиторию вошла строго одетая женщина. Сразу видно – преподаватель». Стоп, почему мы употребляем последнее слово в мужском роде? Как правильно? Только стилистика может все это объяснить. А стилистика отмечает, что в художественных текстах и публицистике, в речах адвокатов и на митингах, в публичной лекции и в электронных СМИ, а также в разговорной речи обозначение женщин при помощи суффиксов -к(а) и -иц(а) преобладает над параллельными обозначениями мужского рода. В научном стиле, в текстах официально-делового характера, в «новостных» и других строгих жанрах радио и телевидения, в подчеркнуто официальных ситуациях «женщина обозначается по ее служебному положению или роду деятельности существительными мужского рода». Правило это, как и многие другие, имеет в конкретной речевой практике свои нюансы.

Новое справочное пособие, вышедшее в издательстве «Аст-Пресс», достаточно подробная книга, которая может быть полезна не только учителям-словесникам, но также журналистам (в том числе тем, кто выступает в эфире) и, конечно, всем тем, кто учится – студентам, абитуриентам, аспирантам. «Справочник дает возможность читателю получить необходимые сведения из области элементарной лингвистической (особенно стилистической) терминологии для понимания – и это главное!, насколько хорошо он владеет литературным языком, освоил ли он систему литературных норм и умеет ли сознательно применять их в своей практике (устной и письменной)», – говорится в предисловии.

Голованов В. Нестор Махно. М.: «Молодая гвардия», 2008.

«Это книга о мистике истории. Об обреченности революционера-романтика, идущего на любые жертвы за народное дело. Поначалу этот образ казался мне привлекательным. Потом выяснилось, что это образ убийцы, и с этим пришлось смириться, ибо революция – кровавое и страшное дело, в котором меньше всего значат что-либо благие намерения», – пишет в авторском предисловии Василий Голованов, осмысляя в своей книге личность знаменитого батьки Махно. Когда звучит эта фамилия, невольно вспоминается старый советский фильм, где полупьяный «батько», подыгрывая себе на гармони, поет «Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить, с нашим атаманом не приходится тужить». Махно из тех исторических фигур, чей реальный облик на многие десятилетия был заслонен плотным туманом мифов, штампов и домыслов. Здесь постарались и историки, и писатели, и кинематографисты. Если раньше Махно был отрицательной фигурой, то теперь, в недавно снятом сериале, он уж чем-то привлекает, но все же, все же: это просто другой миф, в котором «минус» меняется на «плюс». Меняются экономические, политические, идеологические реалии, а штампы и мифы остаются, улавливая конъюнктуру сегодняшнего дня. Сюжет «Красных дьяволят» (если Бога нет, то «дьяволята» должны быть!), где батьку Махно поймали и в мешок посадили, эхом звучит в глупенькой песне группы «Любэ»: «Батька Махно смотрит в окно…» Примеры мифологизации (примитивизации) образа Махно и махновского движения можно продолжать, они есть в романах Всеволода Иванова «Пархоменко», Алексея Толстого «Хождение по мукам» и других произведениях, менее талантливых.

Интерес Василия Голованова к личности Нестора Махно вначале «был, пожалуй, не более чем символическим протестом против мертвечины тех лет, которые верно, в общем-то, поименованы периодом застоя». Надо заметить, что образ бесшабашных махновцев, взрывающих рутинное, обывательское течение жизни, «окаменевший мир», «тихое болото», возникает и у современного поэта Бориса Рыжего, к сожалению, слишком рано ушедшего из жизни, но успевшего стать известным. Стихотворение 1998 года:

Что махновцы – вошли красиво

В незатейливый город N.

По трактирам хлебали пиво

Да актерок несли со сцен.

Чем оправдывалось все это?

Тем оправдывалось, что есть

За душой полтора сонета,

Сумасшедшинка, искра, спесь.

Далее противостояние двух миров обозначается четче и нарастает, становясь непримиримым:

Вы, любители истуканов,

Прячьтесь дома по вечерам.

Мы гуляем, палим с наганов

Да по газовым фонарям.

Чем оправдывается это?

Тем, что завтра

на смертный бой

Выйдем трезвые до рассвета,

Не вернется никто домой.

Други-недруги. Шило-мыло.

Расплескался по ветру флаг.

А всегда только так и было,

И вовеки пребудет так.

Вы – стоящие на балконе

жизни, умники, дураки.

Мы – рассвета на алом фоне

Исчезающие полки.

Стоит ли говорить, что литературный образ и исторический – разные вещи? Махно, махновщина, революция, «русский бунт» – все эти явления предстоит осмыслить и читателю. Махно был из тех, кто пошел в русской смуте Гражданской войны своей дорогой и продержался, опираясь на крестьянские слои, достаточно долго. Кем бы стал он, если бы влился в ряды Красной Армии, ведь он мог и здесь проявить свою отчаянную храбрость? В чем причины его поражения? Как сочетаются в одном человеке герой и бандит?

«То, о чем будет рассказано, – предупреждает Василий Голованов, – трагедия с бесчисленными жертвами и нулевыми результатами. В чем причины такой ужасающей исторической несправедливости? Почему тысячи людей, воодушевляемых идеалами добра и правды, с такой жестокостью уничтожали друг друга? За что они погибли? Не наше дело судить их. Наше дело понять».