Оскорбление будущего. Я так думаю

​На моем занятии по мировой художественной культуре, где ребята представляли реконструкции внутренних пространств средневековых храмов, одна из групп, воссоздавая интерьер церкви Покрова на Нерли, использовала в своей реконструкции небольшую иконку. Когда обсуждался проект, их одноклассница сказала, что употребление реальной иконы в таких целях ей кажется неуместным. И дальше – что это оскорбляет ее чувства как верующей. Умная, талантливая 12-летняя девочка использует формулировку, которая в последнее время так активно внедряется в наше сознание. В ответ ей – конфликтный всплеск от девочки – автора реконструкции: где конкретно указано, что это оскорбление чувств, как это можно определить?

Мне показалось необходимым приостановить дальнейшее течение занятия, чтобы всем вместе обсудить эту проблему. Кажется, что, потратив на разговор более 20 минут, мы пришли к какому-то пониманию. В частности, нашлись в нашей аудитории и верующие, которые отнеслись к использованию религиозной атрибутики куда терпимее.Однако такие ситуации заставляют задуматься. Ведь это, конечно, отражение ситуации в нашем обществе. И когда видишь в 12-летних детях органичное существование и разворачивание конфликта – это знак опасности. Они принимают эти формулировки как правила игры в пространстве своей жизни. Готовы не понимать и не слышать друг друга. Те вещи, на которые наше поколение смотрит иронически и недоверчиво, у них этой иронии не вызывают. И будущее  за ними. Значит, все то, что говорится по ТВ и в СМИ, действует.На «взрослом уровне» такие ситуации иногда кажутся абсурдными. Так, в нашем не перестающем удивлять городке Сергиевом Посаде православная активистка пишет запрос с требованием проверить дееспособность директора местного Дворца культуры, который разрешил показ на своей площадке мюзикла «Иисус Христос – суперзвезда», в «сердце православной России». В диалоге с ней он вел себя весьма грубо и угрожал ей, что и заставило ее усомниться в его соответствии занимаемой должности.В другом городе, где я теперь тоже работаю и живу, Санкт-Петербурге, огромный резонанс вызвала проходившая в Эрмитаже выставка Яна Фабра. Запросы к министру культуры с требованием запретить выставку, исписанные оскорблениями книги отзывов (к слову сказать, своими глазами, будучи на выставке, видел, как у этой самой книги стояла пожилая дама и, пролистывая ее, выискивала пустые места, чтобы вписать в них гневные призывы – вписала она их не пять и даже не десять, а куда больше). На закрытии выставки студенты петербургских вузов вместе с драматургами-документалистами показали целый перформанс, созданный только на основе реальных текстов из книги отзывов, запросов в министерство, опросов и постов в соцсетях. Перформанс, опять же ироничный, выстроенный в форме заседания суда, в котором сами свидетели запутываются в своих показаниях и становятся в итоге персонажами фабровского мира.Все это напоминает некое коллективное безумие, но те, кто идет за нами, будут в этом жить как в данности. И будут искренни в этом, вот что самое страшное. Мы обсуждаем происходящее на кухнях или в фейсбуке, подписываем петиции, уезжаем жить и работать за границу, идем смотреть спорные спектакли и выставки, понимая, что, раз это вызвало такую реакцию, значит, скорее всего там есть на что смотреть и о чем размышлять. Но, если ничего не изменится, через 20 лет на этом месте может оказаться совсем иное общество, для которого мы с нашими рефлексиями уже будем не более чем «отработанным материалом».