Нужно возродить кулачество

В современном мире практически нет стран, в которых полностью отсутствовали бы рыночные отношения. В ходе «холодной войны» капитализм, в основе которого частная собственность на средства производства, доказал, что он эффективней социализма. По мере того как этот факт становится все более очевидным, страны «соцлагеря» стали отказываться от ортодоксальной советской модели экономики, базирующейся на монополии гос. собственности. Первым был Китай. Во второй половине 70-х гг. под руководством Ден Сяо Пина началась постепенная приватизация тех отраслей, в которых государство проявило себя как неэффективный собственник. Это позволило Китаю привлечь зарубежные инвестиции и выйти на одно из первых мест по темпам экономического роста.

В Советском Союзе отход от догматов марксизма начался в годы «горбачевской перестройки». В отличие от китайской советская перестройка зашла в тупик. Это спровоцировало острейший политический кризис августа 1991 г., в результате которого в СССР произошла радикальная смена элит.

Пришедшие к власти «рыночники» взяли курс на тотальную приватизацию. Их идеологи утверждали, что государство, как собственник, неэффективно во всех сферах экономики. Частная собственность превратилась в самоцель. В духе Адама Смита ими формировался абсолютно не управляемый рынок. А ведь от этой системы даже самые либеральные страны Запада, такие, как Великобритания, давным-давно отказались.

В результате – тяжелейший экономический кризис и крайнее обнищание большей части населения. Быстро сформировался слой крупных буржуа, которые оказались еще менее эффективными собственниками, чем государство при советской власти. Ценой разрушения целых отраслей хищнический крупный бизнес принялся «выжимать все соки» из предприятий, доставшихся ему почти бесплатно.

В то же время в России появился слой среднего и мелкого собственника. В основном это люди, занятые в сфере оптовой и розничной торговли и услуг: так называемые челноки, владельцы магазинов, ларьков, парикмахерских и т.п. Благодаря их трудолюбию, смелости и инициативе нашей стране, особенно крупным городам, удалось существенно приблизиться к западным стандартам товарной обеспеченности потребительского рынка. Россияне забыли, что такое дефицит.

Но этот средний класс еще до конца не сформировался и не раскрыл свой потенциал. Чиновники превратили этих людей в объект своего бессовестного рэкета. Криминальные структуры через систему «крышевания» втягивают их в сферу теневого рынка. Наконец, дефолт 1998 г. чуть было вообще не похоронил зарождающийся средний класс.

Все эти неудачи способствовали тому, что многие стали сомневаться в том, что нам необходимо ввести частную собственность. По разным подсчетам, до 15% наших сограждан отвергают этот институт вообще. Особенно сильны страхи, связанные с приватизацией земли. Не без основания люди боятся, что земля окажется в руках недобросовестного собственника.

Так нужна ли нам частная собственность? В чем значение этого института для нашего общества? Вопросы эти выходят за рамки чисто экономической сферы и перекликаются с проблемами социального строя, взаимоотношений общества и государства, индивида и коллектива, правосознания, духовной культуры общества. Только такой широкий взгляд на проблему частной собственности позволит правильно определить ее значимость для будущего России. И задачу эту невозможно решить без ретроспективного анализа.

На ранних этапах первобытности ни собственности, ни понятия о ней не существовало. Человек не был еще в состоянии настолько противопоставить себя окружающему миру, чтобы мыслить о нем в категориях обладания.

С изобретением земледелия и скотоводства человек начинает активно вмешиваться в природные процессы, искусственно воспроизводить их. Постепенно люди осознают свою отдельность от природы и даже противопоставленность ей. Появляется собственность. Первоначально она была коллективной. Земля, источники воды, скот принадлежали всему роду или племени в целом. Личность была еще растворена в едином социальном организме. Только с разложением родо-племенного строя и формированием классового общества и государства возникает частная собственность.

В разных цивилизациях роль и место этого института в социальных процессах были различны. В греко-римском и европейском (западнохристианском) мирах он стал основой всей жизни социума. Здесь частная собственность – источник власти и влияния, а ее обладатель – столп общества, активно участвующий в политической жизни. Благодаря крупным магнатам развиваются наука, литература, искусство. Они покровительствуют талантам и вкладывают средства в перспективные проекты и направления.

Необходимость защищать интересы частной собственности от произвола властей стимулирует развитие на Западе права и правосознания, установление верховенства закона. Наконец, обладание собственностью ведет к осознанию индивидом своей автономности, ценности и силы. Частная собственность способствовала формированию в западном менталитете таких его черт, как индивидуализм, нацеленность на успех, инициативность, стремление к прогрессу и законопослушность.

Прямо противоположна картина в Азии. Здесь по разным причинам сильно развился государственный сектор экономики. Большая часть всех ресурсов находится под контролем разветвленного и всесильного бюрократического аппарата. Принадлежность к замкнутой чиновничьей касте дает возможность распоряжаться этими рсурсами и обогащаться. Чем ближе чиновник к «самому верху» (радже, султану, императору), тем более «жирный кусок» ему достается.

Крупных частных собственников, не связанных с бюрократией, нет, а мелкие очень сильно от нее зависят. Крупные торговые операции также контролируются чиновниками.

Исторически Азия – неконкурентное общество. В основе его жизни не борьба индивидов (как на Западе), а иерархия и подчинение. Здесь обычай и директива сильнее закона.

Правосознание народа очень низкое, а его политическая активность ограничивается бунтами, восстаниями и сектантскими движениями. В духовном мире господствуют идеи и ценности коллективизма, покорности и самопожертвования. Личность всегда подчинена интересам какой-либо корпорации: клана, землячества, секты, профессионального объединения и т.п.

В русском сознании всегда были сильны анархические тенденции: казачья вольница, отрицающие государство, секты (старообрядцы, молокане, хлысты, скопцы, жидовствующие и др.), наконец «бессмысленный и беспощадный» русский бунт.

Существенное отличие России от Азии в том, что у нас очень рано (при том же Петре I) сформировалась прозападная интеллектуальная элита, названная позднее интеллигенцией. Это единственный слой российского общества, исповедующий идеи и ценности прогресса, индивидуализма, правового государства. Из него вышли декабристы, «западники», народники, революционеры, диссиденты, правозащитники. Все они всегда стремились европеизировать Россию, заставить двигаться вперед. И в этом своем стремлении наталкивались на непонимание и инертность народа, агрессивные нападки консервативной бюрократии и подчиненной ей церкви.

Институт частной собственности в нашей стране был развит слабее, чем на Западе, и не играл роли фундамента социальной жизни. В аграрной сфере существовало помещичье землевладение. Со времен Екатерины II права собственности дворян были безусловными и несомненными. С началом промышленного переворота (в России I пол. ХIХ в.) появляется буржуазия – класс собственников промышленных предприятий. Думается, не случайно, что многие известные династии русских буржуа, Рябушинские, например, вышли из старообрядческой среды, где господствовал дух отрицания государственности.

Однако слой частных собственников был очень тонок. Большая часть населения – крестьяне – владели землей коллективно, всем «миром» (так называлась крестьянская община). На общем собрании «мира» каждая семья в зависимости от того, сколько в ней мужчин, получала землю. По мере изменения состава семей производили передел.

Длительное существование такой системы сформировало в русском менталитете двоякое отношение к собственности на землю. С одной стороны, считалось, что земля и ее недра – Божий дар, данный всем и никому в отдельности. Крестьяне никогда не признавали помещичьего землевладения, считая его искажением Божественной правды. С другой стороны, даже государственные крестьяне никогда не считали землю, на которой они работали, принадлежавшей государству или царю. Это их земля. Единственный легитимный ее собственник – «мир», социальный организм крестьянской общины.

Во времена Столыпина крестьяне неохотно выходили из «мира». А те, кто все-таки осмеливался, наталкивались на агрессивные нападки оставшихся.

Однако не менее яростное сопротивление встретила и советская коллективизация, т.е огосударствление аграрной сферы. Понятие социалистической собственности противоречило русскому менталитету. Те люди, которые в голодные 30-40-е гг., несмотря на угрозу расстрела, срывали с колхозного поля колоски, считали, что имеют на это полное право. Они трудились на этой земле, а не советские чиновники.

Всеобщая национализация сделала нашу страну еще более азиатской, чем она была при царе. Все и вся в СССР зависело от бюрократии. Она превратилась в единственного реального собственника, эксплуататора и вершителя судеб миллионов людей. Опыт Советского Союза показывает, что монополия государства в сфере собственности неизбежно приводит к тоталитаризму. Никакой свободы и демократии без частной собственности не может быть. Причем для успеха либеральных преобразований необходимо, чтобы частнособственнический сектор был самым большим. Государству надо оставить лишь те отрасли, в которых оно действительно эффективно, или те, которые напрямую связаны с обеспечением национальной безопасности. Для нашей страны это прежде всего нефте- и газодобывающая отрасль. На мой взгляд, неправильно, что она оказалась в руках частников. Это лишает страну мощного инструмента ее глобальной геополитики. Более мощного сегодня, чем армия и ядерное оружие.

Какую колоссальную выгоду извлекли страны ОРЕС из национализации нефтедобывающей промышленности! Взять хотя бы Иран. Когда при шахе эта отрасль находилась в частных руках, эта страна полностью зависела от американского и английского капитала. Правительства были марионеточными, а население нещадно эксплуатировалось и беднело. После исламской революции 1979 г. и национализации Иран превратился в сильное государство, способное на равных конкурировать со многими развитыми странами. На мой взгляд, национализация нефте- и газодобывающей отрасли – вопрос выживания для России.

В большинстве других отраслей приватизацию необходимо углублять. Нужно превратить россиян в нацию собственников. Каждый работающий человек должен быть совладельцем того предприятия, на котором он работает. Все силы надо бросить на то, чтобы как можно больше наших сограждан приобретали в собственность жилье, загородные дома, дачные участки, магазинчики, киоски, малые предприятия.

В 90-е годы в агропромышленном комплексе произошли существенные изменения. В Конституции 1993 г. (ст.ст. 9, 36) и ряде других нормативных документов было зафиксировано право частной собственности на землю. Произошло разгосударствление совхозов и колхозов. Эти предприятия были переданы в собственность рабочим коллективам через систему акционирования и создания паевых кооперативов. Появилась рыночная инфраструктура АПК – агропромбанки, товарно-сырьевые биржи, брокерские конторы.

Но нельзя останавливаться на достигнутом. Главная цель реформирования российской деревни – создание многочисленного класса фермеров. Земля должна находиться в единоличной отчуждаемой собственности ее непосредственного производителя. Нельзя допустить того, чтобы крупный бизнес купил большую часть пахотной земли и превратил крестьян в бесправных арендаторов. Это будет новый жестокий феодализм.

Задача государства – возродить русское кулачество не только как класс, но и как ментальность. Русской деревне нужен слой людей с психологией крепких хозяйственников, предприимчивых и инициативных индивидуалистов, каковыми и были кулаки. Государство обязано защищать этот класс от его внутренних и внешних конкурентов вплоть до применения самых жестких протекционистских мер.

Возрождение кулачества помогло бы решить многие проблемы, в частности демографическую. Причина спада рождаемости – урбанизация. Для жителя города семья, особенно в период, когда он только начинает делать карьеру, – тяжелая обуза. Горожанин старается как можно позже жениться, как можно позже заводить детей, причем не больше двух (как правило, одного). Поэтому наиболее урбанизированные страны вне зависимости от их жизненного уровня переживают сегодня демографический спад.

Фермеру выгодно иметь семью более или менее многочисленную. Тяжелый сельский труд требует рабочих рук. А рассчитывать единоличнику, кроме как на собственные силы, не на кого. Наемный труд – это дополнительные средства. Да и заинтересованность у члена семьи, естественно, выше, чем у наемника. К тому же ничто так не способствует солидарности в рабочем коллективе, как кровные узы. Очевидно, что создание многочисленных фермерских хозяйств будет стимулировать рождаемость.

И самое главное. Принципиальная проблема молодой российской демократии – отсутствие у формирующегося гражданского общества некоего стержня, «позвоночника». По этой причине новый политический режим России не раскрыл еще свой потенциал. Его преимущества пока не очевидны для большинства россиян. Возрожденное кулачество вместе с городским и средним классом станет тем стержнем, который обеспечит устойчивость и преемственность гражданского общества. Новый креативный собственник станет несгибаемой опорой для нашей демократии и свободы.

Алексей ЦАРЕГОРОДЦЕВ, студент МГУ