Новое платье короля снова в моде! Школе нужны не штатные единицы, а педагоги

Как-то так получилось, что школа превратилась в учреждение быстрого реагирования на различного рода мероприятия, предлагаемые ей со всех сторон – управлением, методическим центром, управой… В промежутки между ними втискивается учебно-воспитательный процесс, торопливо, скучно, весь «запал» бережется для следующего семинара, смотра, заседания. Причем дела, инициативы, идущие от школы, всякими образовательными структурами как важные не воспринимаются, главное – свое провести, не считаясь особо ни с планами, ни с ресурсами, ни со спецификой учебного заведения.

Досье «УГ»Но вот парадокс – мы наблюдаем, как ликвидируются остатки чего-то полезного, глубинно значимого, исконного, а вредное, нелепое продвигается и финансируется.А к чему этот туман про выдвижение кандидата общественными организациями, собирание всяких справок, рекомендаций, писем поддержки?Неужели не заметно, что человек за тысячелетия сущностно не изменился? И задача педагогики состоит не в туманных потугах переменить человека, а в том, чтобы помочь проявиться и укорениться человеческому в человеке, оформиться в нем его предназначению.

Комментарий «УГ»Уважаемые читатели, хотелось бы узнать ваше мнение об этом материале. Согласны ли вы с утверждением Александра Снегурова, что «сущностных изменений к лучшему» в российской школе не происходит? Присылайте свои отклики по адресу: 107045, Москва, Ананьевский переулок, 4/2, стр. 1, «Учительская газета» или по электронной почте rudenkosa@mail.ru

Не открою большой тайны, если скажу – даже и проводить школьное мероприятие у себя в школе, в общем-то, не нужно, лишь в отчет его внести не позабыть. О проблемах просто запрещается сообщать, вернее, создаются такие условия, что это, как говорится, «себе дороже». Уже нет у нас двоечников, нет второгодников, нет материальных проблем у учителей, практически нет не поступивших в вузы, нет… Да лучше посмотреть, что есть. А есть следующее. За витринами презентаций и аккредитаций, страницами парадных сборников и буклетов, радостными рапортами о выполнении, перевыполнении, согласии и самокритике скрываются страшные вещи: уровень педагогических кадров низкий, на школу приходится 3-6 подлинных педагогов (есть счастливые исключения, но речь сейчас не о них), программы перегружены вузовским материалом, не нужным и малодоступным львиной доле учеников и учителей, учебники меняются чаще, чем модели на подиуме, – налицо соперничество авторско-бюрократических кланов, натаскивание на ЕГЭ становится сверхидеей значительной массы участников образовательного процесса, в школах процветают склоки внутри педагогических коллективов с жалобами, оскорблениями, угрозами, многочисленные конфликты между школой и родителями, нежелание массы учеников учиться и просто посещать школу.

Слышим рапорты с разных трибун о переломе в лучшую сторону. А сущностных изменений к лучшему, увы, нет. К чему подключение школ к сети «Интернет», строительство роскошных зданий (правда, порой весьма некачественное), внедрение профильного обучения, нормативного финансирования и прочие новшества, вымученные кабинетными стратегами, если в школе почти не осталось основного – педагогики?! Ответ напрашивается только один: чтоб сие отсутствие как можно дольше не обнаруживалось. Опять ловкие ткачи изготовили «новое платье короля». Еще толком за последние 15 лет ничего хорошего не укоренилось, чтобы громоздить одну реформу на другую. А плохое следует не реформировать, а устранять. Но вот парадокс – мы наблюдаем, как ликвидируются остатки чего-то полезного, глубинно значимого, исконного, а вредное, нелепое продвигается и финансируется (так, к примеру, целые лаборатории заняты сочинением каких-то методичек, рекомендаций, от которых воротит порой и самих авторов). И чтоб не было сил и времени ужаснуться этому, «реформаторы» стремятся занять внимание и время людей очередным проектом, отчетом, пышным юбилеем, программой, проверкой, встряской по известному маршруту от угрозы и разноса до начальственной милости и скупой похвалы. И никто не вправе возмутиться происходящим, ибо откуда-то «сверху» спущена и насаждается среди людей порочная формула: «Мы вас здесь не держим». И педагогов никто «не держал». И где они теперь? Не штатные единицы, а педагоги?!

А какие же умники адаптировали президентский проект о стимулировании труда педагогов под реальность? Если ты не классный руководитель – не видать тебе гранта, если администратор – тоже практически не видать, если… Такое впечатление, что пункты разработаны для каких-то конкретных людей, а для массовости позволено пропустить с ними еще немного «плебса» (правда, в последнее время ситуация «потеплела» – за отсутствие каких-то пунктов у вас просто вычтут баллы). Положительная динамика (она и при аттестации учителя на категорию требуется)! Подразумевается: возьми детей с тройками и за три года сделай их отличниками. Ну а если дети хорошо учатся с 5-го класса, ну а если их успехи не отражаются в баллах, то есть за 3 года у большинства те же тройки, но качественно другие, или в конце концов это тройки Светланы Ренатовны, а не Риммы Савельевны (разве критерии выставления оценок одинаковы у всех педагогов)? Да и почему динамика понимается столь примитивно – признается только улучшение результатов на протяжении 3 лет! А где же хваленый индивидуальный подход? У кого-то ресурс позитивности накапливается 3-4 года, а прорыв происходит на 5-6-й год, а у кого-то и в рамках этих трех лет возможны спады в связи с психолого-физиологическими, социальными причинами. Участие в олимпиадах! Ученики некоторых школ годами не занимают никаких мест, а учителя там в целом лучше, чем в «победных» школах. Разве не бывает такого? Правилами подачи заявления на получение гранта поощряется ведение многих часов – это, видимо, воспринимается в качестве гарантии преданности школе и педагогике. Разве не известны ситуации, когда люди, халтуря, наваливают на себя десятки часов, 2-3 предмета, тащат по 2 классных руководства? Среди таких «нагруженных», конечно, есть и приличные люди, подлинные профессионалы, как и среди тех, кто, допустим, преподает 9-12 часов в неделю. Почему последние не достойны гранта? А к чему этот туман про выдвижение кандидата общественными организациями, собирание всяких справок, рекомендаций, писем поддержки? Очередной конкурс бумажек? При нынешнем размахе фальсификаций папка любого из кандидатов будет укомплектована на высшем уровне! Согласен, весьма трудно замерить продуктивность работы учителя, но без личного контакта с претендентом, выезда комиссии (в самом широком составе) на место определиться с выбором по уму и по совести вряд ли удастся. А если стоит задача «как бы» наградить, то тогда все в порядке.

Теперь о другом. Развернута жуткая кампания по насаждению в образовательных учреждениях музеев и экспериментальных площадок. Обоснованность наличия того или другого в расчет не берется. Дошло до того, что в некоторых школах функционируют по 3-5 площадок. Представляете, какие должны быть результаты! А толком их нет, потому что большинство площадок – липовые.

Не утихает трескотня и по поводу новых технологий образования и нового содержания оного. Большинство педагогов, кроме использования ИКТ, никаких новых технологий не ведают и не практикуют. Зато без презентации теперь неприлично стало выходить перед публикой. И любопытно, какое такое новое содержание образования предлагается? Не изучать дроби, строение клетки или роман «Война и мир»? Наверное, не так. Все это изучать, но как-то по-другому. И вот в это «как-то» брошено столько усилий, что уже не до дробей, не до строения клетки, не до романа «Война и мир»… Неужели незаметно, что человек за тысячелетия сущностно не изменился? И задача педагогики, полагаю, состоит не в туманных потугах переменить человека, а в том, чтобы помочь проявиться и укорениться человеческому в человеке, оформиться в нем его предназначению (припомним из Аристотеля: «Человек, нашедший свое завершение, – совершеннейшее из живых существ…»). Вот об изменении социальных условий обитания человека говорить уместно. Но здесь не только одной педагогике следует потрудиться.

Делаем вывод. Бумага, процедура, церемониал заслонили настоящее дело, человека. Вроде бы статус учителя хотят «поднять» и в то же время не видят многое, что делается «нераскрученными» педагогами, не попавшими в «обойму» педагогической номенклатуры. Они не полезут заявлять о себе, не выйдут на демонстрацию протеста и не получат никакого гранта (хотя, возможно, и получат, но это вряд ли их удовлетворит). Они просто в какой-то момент уволятся. Их дело? «Мы никого не держим»? А может, на них-то многое и держится, и без них школа превращается в некое обслуживающее учреждение? Ныне же требование аппарата очевидно – на место служения должно прийти предоставление услуг (боролись с командной экономикой, добились командной педагогики)! И фактически поделать уже ничего нельзя (примечательная фраза управленцев разного калибра: «Нас никто не спрашивает». А, собственно, почему?). Столько создалось всяких инстанций, подразделений, комитетов, и так они наладили свой быт, что никуда, разумеется, они не денутся, разве что реорганизуются во что-то подобное. И школу в покое уже не оставят, будут трепать до последнего. Вот такая вырисовывается «загогулина».

Александр СНЕГУРОВ, заслуженный учитель РФ, Москва