На чтение: ≈ 11 мин.В “Учительской газете” N 31 от 30 июля 2002 года была опубликована статья Вячеслава Румянцева “Мечтать не вредно. Клио осталась бы довольна”. В ней высказано частное мнение автора, отношение к школьным учебникам истории. Речь шла о перспективе создания идеального учебника, который содержал бы в себе концептуально различные точки зрения по ключевым проблемам, был бы рассчитан на многоуровневое обучение и так далее. Дмитрий Дядюков, учитель истории из Пермской области, будучи к тому же директором школы и хорошо зная положение вещей с программами и учебниками на практике, ставит под сомнение целесообразность подобного рода мечтаний.
Мечтать не вредно, вредно не мечтать. Речь все о тех же учебниках истории, наводнивших в настоящее время российские школы. Разговоры, сплетни, слухи и полуслухи о якобы возможном идеальном учебнике настолько модны сегодня, что по широте своей участников перекрывают любой политический скандал или нашумевшее дело о пропаже очередного сильного мира сего. Только скандал – дело сиюминутное, а мечты об идеальном учебнике истории занудны, текучи и, судя по всему, беспредельны. Мало того, они настолько стали для нас привычными, что мы воспринимаем их как обыденную реальность, как нечто вечное. Поистине подобное отношение и восприятие проблемы делают ее мечтой. Розовой или голубой, какая разница, но несбыточной.
Осталось лишь на этом заключении поставить точку, и только. Но не торопись, читатель. Будь счастлив, что видишь перед собой идеал, и отпусти свою фантазию на волю, как предложил Вячеслав Румянцев. Возможно, наличие идеала и позволяет нам “торить” новые дороги, захлебываясь, доказывать свою правду. Так уж получилось, что тяга к идеалу есть самый популярнейший символ прогресса. И не отказавшись от его достижения, может быть, мы и увидим в реальности нечто, обладающее хотя бы какими-то чертами идеала учебника истории общеобразовательной школы.
Но сначала несколько приземлимся и окинем проблему не чувственным взором, а рационально и просто, как лаборанты осматривают трупик лягушки с вывернутым содержимым. Пусть сравнение это не режет вам уши. Согласитесь, упиваясь мечтами, мы сами делаем трупами уже существующие добротные пособия.
Идеальный учебник прост и доступен, содержащий ни много ни мало минимум общеобразовательного стандарта. Разноуровневый, позволяющий индивидуальный подход. Он обеспечен учебно-методическим комплексом, картами, схемами, хрестоматийными текстами, ссылками авторов, оценками историков и современников, системой мониторинга знаний наших подопечных. Кроме того, идеальный учебник сопровождается как минимум электронной версией его на CD, то ли в целях адаптации нашего чада к постиндустриальной эпохе, то ли с целью наработки навыков дистанционного обучения и овладения премудростями персонального компьютера.
Хорошо, замечательно и просто. Все понимают, все знают и все об этом говорят, раскрывая все шире и шире друг другу глаза. А учебника нет и не будет. Какого бы кругозора мы ни достигли от широко распахнутых наших очей, учебник не появится.
Проблему надо искать глубже. То, что перечислено в статье Вячеслава Румянцева, – форма, а не содержание учебного курса. История, как дисциплина, кроме фактов, событий и дат, дает нечто большее – навыки абстрактного и систематичного мышления. Тем она и сложна, и интересна, и необходима. Когда же мы продекларировали и вдруг неожиданно для себя получили право на реализацию вариативности изучения истории, то содержание курса в тот же момент оказалась обреченным на непредсказуемость. Конечно, можно возразить, определив содержание курса проблемно-вариативным. В исторической науке возможно нескольких интерпретаций одного и того же факта. Если учитель свободен от разного рода идеологий, то может принять и транслировать любую позицию участника исторического процесса. Однако форма, определенная содержанием, также сама накладывает отпечаток на содержание. Вот и получается то, что хотели, – учебные пособия не только не согласуются, но и противоречат друг другу (Островский, Уткин – Левандовский, Щетинов; Кредер – Сороко-Цюпа и т.д.).
Но это еще не все. Вторая проблема – единый государственный экзамен (ЕГЭ). Не пришли ли мы к развилке, как добрый русский богатырь: куда ни пойдешь – все равно крайним останешься? Понятно, что смысл ЕГЭ в том, что существует единый стандарт и что можно продумать тесты, определяющие навыки системного мышления. Но непонятно, в чем смысл, суть и, простите за общенародное выражение, фишка в вопросе – где же все-таки короновали и хоронили российских государей до Петра – в Благовещенском или Успенском соборе? (Вопрос теста при поступлении в один из вузов) Или мы мыслим о великодержавности в несколько пошлом ее понимании или, извините, мы навязываем ребенку “историческую статистику” или “статистическую историю” – историю фактов, дат и событий, что подрывает как интерес к истории-дисциплине, так и дискредитирует историю-науку. Все-таки, сам учитель определяет видение своего предмета, и ограничение его определенными рамками необходимо, но должно быть разумным и объяснимым. А сегодня наш учитель не просто поставлен ЕГЭ в жесткие условия, но, простите, положен и запеленут, как грудничок, и остается ему говорить только: “Агу!” – если он ждет универсального пособия, мечтая.
Вот вам и еще проблема: что декларирует и что реализует государство. Концентрическое обучение. Объявили об обязательном общем девятилетнем образовании, опираясь на конституцию, и бросили на наши хрупкие плечи дилемму: кого же выпускать после девяти классов при полном отсутствии учебников по “концерну” и при тех же двух-трех часах в неделю?! Не создав ни материальную, ни социальную базу, ввели стандарты… Наконец-то к 2003 году до провинциальных школ “доползли” соответствующие пособия. Мы перешли на “концерн”, согласно “рекомендациям”, лет пять назад. То есть минимум пять поколений школьных выпускников не получили того, что продекларировало государство. Профессиональная же переподготовка учителя прошла в режиме “самообучения на практике”. Затраты – моральные, психологические и материальные – легли на плечи учителя. Получился какой-то социалистический принцип на фоне рыночных отношений. Ты должен (кому?), ну вот и выживай.
Тем паче, создание идеального учебника, как все догадались, означает титанический труд. Обычно учебник (даже далеко не идеальный) создает целый творческий коллектив. Но в современных условиях торжества принципа “декларируем – кладем на плечи других” вырисовывается интересная перспектива. Не произойдет ли то, что мы уже наблюдали и с компьютеризацией школы? Компьютеризация началась, насколько помнится, в начале 90-х годов. По итогам подготовительного этапа, до 1998 года, программа официально признана нереализованной. А на сегодняшний день? В классы ставят машины, устаревшие уже два года назад. Не начнем ли мы через пару лет “модернизацию компьютеризации”?! Опасаюсь, что нечто подобное произойдет с историческим образованием: вскоре после выхода “идеального учебника” придется начать его “идеальную модернизацию”?
Так что разочаруйся и работай с тем, что есть. Поменьше мечтай. Есть пособия, и качественные, и современные. Наполни их содержанием, по своему усмотрению. А не можешь или не хочешь – уйди, никто не осудит. Твори, выдумывай и пробуй. Принцип вчерашний, но актуальный сегодня. Российская школа – прямая преемница советской, а та, в свою очередь, – дореволюционной. И российский учитель всегда был мотивирован социальной необходимостью прежде всего. Пока это положение вещей сохраняется, наша школа будет давать качественное образование. Возможно, кто-то думает, что нас просто используют. Пусть думает. Такова, вероятно, наша российская ментальность. Концепция модернизации российского образования до 2010 года провозглашает принцип всеобщего, бесплатного, доступного образования, а с трибун заявляют, что бюджет департамента образования – не благотворительная организация. Выходит, что спасение утопающих (то есть школ) – дело рук самих утопающих.
Дмитрий ДЯДЮКОВ,учитель истории СШ N 2
Чайковский,Пермская область
Электронная почта:
ddyadyukov@mail.ru
Выбор читателей
Комментарии