На чтение: ≈ 13 мин.Переводчик с японского, заместитель главного редактора “Иностранной литературы” Григорий Чхартишвили, пишущий под псевдонимом Борис Акунин, придумал жанр, которого в русской литературе никогда не было, но который оказался вполне востребованным. Свидетельство тому – необычайный успех семи романов об Эрасте Фандорине. Это подтолкнуло Акунина взяться за новую серию “Провинциальный детектив” – только что вышел первый роман о русской сыщице-монашенке сестре Пелагии.
Наша классическая литература в отличие от английской не знала своего детектива. Полицейские романы в духе французов были, но герои типа патера Брауна или Огюста Люпена российской традиции не свойственны. Русский писатель от Радищева до Солженицына прославлял свободу, призывал милость к падшим, был и священником, и адвокатом, и политическим деятелем. А преступника не надо было искать: им были государство, социальный уклад, господствующая идеология. Литература не была беллетристикой. Занимательность считалась знаком низкопробности и врагами господствующего режима, и его защитниками.
Отделение литературы от политики, произошедшее на наших глазах, выбросило на книжный рынок тысячи наименований детективов, триллеров, исторических романов – сначала переводных, потом и русских. Но все эти Слепые, Бешеные, капитаны Ларины, Журналисты и Адвокаты, русские Перри Мейсоны, Арчи Гудвины и Майклы Хаммеры не могли по-настоящему увлечь читателя, воспитанного как-никак в традиции серьезной литературы. Российский детектив читали, слегка стесняясь самих себя. Маринина или Семенов – это все же не Сименон и даже не братья Вайнеры. Время требовало местного Грэма Грина, Умберто Эко, Ле Карре на худой конец. Нужен был занимательный, остросюжетный интеллектуальный роман.
Акунин написал серию романов (скорее даже повестей), восполняющих этот пробел. Они стилизуют английский викторианский классический детектив, но действие происходит в России 1870-1890-х годов, и сыщик – загадочный русский Эраст Фандорин. Фабульная основа позволяет совместить полезное и приятное – перед читателем реконструируется старая Москва, лагерь русской армии под Плевной, роскошный британский пассажирский пароход, следующий в Калькутту.
Как и в любом качественном детективе, мы узнаем массу интересных вещей, прямо не относящихся к сюжету, – особенности психологии самураев, систему соподчинения жандармерии и охранки, криминальную топографию первопрестольной. Среди прототипов действующих лиц множество реальных исторических деятелей: генерал Скобелев и канцлер Горчаков, начальник московской охранки Зубатов, московские генерал-губернаторы князь Долгоруков и великий князь Сергей Александрович. Все они, однако, скрыты под псевдонимами, что составляет для проницательного читателя интеллектуальное наслаждение – вместе с Фандориным мы ищем агента народовольцев в политической полиции, турецкого резидента в русской армии, московского Джека Потрошителя и одновременно разгадываем псевдонимы действующих лиц.
Исторически все весьма правдоподобно, разве что история о народовольческой группе террориста Грина, которая в 1891 году (когда решительно все соратники Желябова и Перовской уже давно находились в Шлиссельбурге и Сибири) устраивает в России настоящую герилью, кажется совершенной фантастикой. Язык Акунина точный, без раздражающих лексических новшеств, но несколько излишне гладкий – сказываются традиции русского художественного перевода. Таким языком Лорие, Кашкин, Николай Чуковский, Райт-Ковалева переводили Диккенса и Теккерея. Читать Акунина – все равно что летом на залитой солнцем террасе играть в скрэбл с друзьями по университету.
В новой историко-детективной серии место действия перемещается в уютный губернский Заволжск, расположенный между Нижним и Казанью; время – царствование Александра III. Сюжет готического романа в духе Уилки Коллинза разыгрывается на фабульном материале русской классики. Властная генеральша Татищева, разводящая в своей Дроздовке каких-то невиданной брудастости бульдогов из “Леса” Островского, а ее приживалы и гости (кто-то из них упорно убивает бесценных щенков) – из “Лешего” или “Дяди Вани”. Сам Заволжск напоминает Скотопригоньевск из “Бесов” или лесковские Орел и Киев. Инфернальная душечка Наина (тип, излюбленный Акуниным) тоже из Достоевского – то ли Екатерина Ивановна, то ли Настасья Филипповна, то ли Полина.
Как детективы романы Акунина (и последний – не исключение) слишком перенаселены и насыщены, на пространстве pocket-book действуют сотни героев, пересекаются десятки сюжетных линий и совершается столько “соколиных поворотов”, что и внимательный читатель рискует запутаться.
Действие первого романа “Азазель” начинается “в понедельник 13 мая 1876 года в третьем часу пополудни, в день по-весеннему свежий и по-летнему теплый, в Александровском саду”, последний, седьмой, роман заканчивается 20 мая 1896 года в той же Москве в Воробьевском парке.
Перед нами пореформенная Россия, миновавшая период преобразований 1860-х, Россия посткрепостническая, постперестроечная. Реформы завершены, впереди время, которое позже назовут реакцией. В 1877-1878 годах пройдет кровопролитная и малоудачная русско-турецкая война, в 1879-м “Народная воля” начнет “охоту на царя”, окончившуюся 1 марта 1881 года гибелью Александра II. К власти придет Александр III с идеей контрреформ и с отказом от принципов предыдущего царствования. Сын Александра III – Николай II – вступит на престол в убеждении, что любые реформы есть, в сущности, бессмысленные и вредные мечтания.
Петербург, императорская власть у Акунина почти всегда носитель зла. В “Смерти Ахиллеса” генерал Соболев (его прототип – знаменитый “белый генерал” Михаил Скобелев) убит по приказу одного из великих князей – Владимира Александровича (владельца нынешнего Дома ученых на Дворцовой набережной в Петербурге). В романе “Статский советник” вице-директор департамента полиции полковник Глеб Георгиевич Пожарский (его прототип – жандармский подполковник Георгий Судейкин) направляет террористические акты народовольцев на своих конкурентов по службе. Действует он при попустительстве другого брата Александра III великого князя Сергея Александровича (в романе – Симеона Александровича). Этот же великий князь – напыщенный, самовлюбленный, жестокий, порочный идиот – один из главных отрицательных героев “Коронации”. Не лучше относится автор и к молодому императору Николаю II, появляющемуся в том же романе. Наблюдательный английский камердинер мистер Фрейби, приглядевшись к нравам императорской семьи, предсказывает – это последний император из рода Романовых.
Историческая основа “Пелагии и белого бульдога” Акунина – знаменитое дело мултанских вотяков, группы удмуртов, облыжно обвиненных в человеческих жертвоприношениях. За гонителями язычников-удмуртов стоит обер-прокурор Святейшего Синода Константин Победоносцев. Главные отрицательные герои “Пелагии и белого бульдога” – эмиссар обер-прокурора Бубенцов, натуральный монстр, эдакая смесь Долохова и Ставрогина со своими присными – кровожадным черкесом Мурадом и выходцем из духовной среды вкрадчивым Тихоном Спасенным.
Двору и мерзким петербургским чиновникам противостоят у Акунина честные служаки, эдакие капитаны Тушины, во что бы то ни стало исполняющие свой долг перед родиной и людьми. Это сам героический Эраст Фандорин, камердинер великого князя из “Коронации” Афанасий Степанович Зюкин, епископ Митрофаний, мелкий московский чиновник Анисий Тюльпанов, следственный пристав Ксаверий Грушин. Как правило, такие люди оказываются в России Акунина в затруднительном положении именно потому, что честны и неподкупны. “Хороши государственные интересы, если честного работника сначала превращают в бессмысленный винтик, а потом и вовсе собираются уничтожить”, – таков взгляд Акунина на “Россию, которую мы потеряли”.
Даже народовольцы во главе с неуловимым террористом Грином (Григорием Гринбергом) вызывают у автора романа больше симпатии, чем правительственная свора. Однако главная надежда положительных героев Акунина не на революцию. Писатель – государственник, надеющийся на усовершенствование России путем просвещения и на честных людей, верных слову и соблюдающих приличия. Это похоже на “теорию малых дел”, либеральный консерватизм времен “великих реформ”. Кстати, наибольшую симпатию в Доме Романовых вызывает у прозаика именно Александр II.
Последний роман Акунина подчеркнуто идеологичен. Беседы Митрофания с губернатором фон Гаггенау о том, “как обустроить Россию”, мировоззренчески близки взглядам либеральных западников и славянофилов, будущих октябристов. Митрофаний (как и автор романа) – сторонник медленной эволюции России к правовому государству, эволюции, основанной на развитии принципов обычного права, на распространении грамотности, трезвости, здравого смысла. Эта традиция, напоминающая публицистику “Вестника Европы” Константина Кавелина, Бориса Чичерина, Анатолия Кони, изрядно подзабыта, а потому неожиданно актуальна.
Россия Акунина – не лубочная страна “Сибирского цирюльника”. Она похожа на Россию современную, в ней те же проблемы, а у ее подданных те же надежды.
Лев ЛУРЬЕ,
обозреватель
Выбор читателей
Комментарии