На чтение: ≈ 23 мин.В постсоветскую эпоху, когда появились первые книги Виктора Суворова, на него обрушилась лавина самой непримиримой, самой убийственной критики. Но нашлись и те, кто разделяет взгляды этого писателя на Великую Отечественную войну, на другие факты советского периода нашей страны. Сегодня и тех и других примерно поровну. И у учителей истории, обществознания взгляд на сочинения Виктора Суворова неоднозначен.
Среди них даже больше тех (чем среди ученых-историков), кто крайне отрицательно воспринимает эту неожиданную для них теорию. И тем не менее школьникам следует давать литературу, периодику, исповедующие самые разные точки зрения, предоставив подросткам возможность составить собственное мнение, а не принимать навязанное педагогом.
Виктор Суворов поражает любого читателя логикой выстраивания своих положений. Именно эта сторона его концепции, а также приведенные факты могут быть использованы при организации дебатов старшеклассников на темы, разработанные этим писателем.
Предлагаем вашему вниманию и вниманию ваших учеников главу из книги Виктора Суворова «Последняя республика».
Государство имеет только две функции:
а) защитить своих граждан; б) так устроить жизнь, чтобы люди охотно и хорошо работали.
Все остальные проблемы люди решат сами. Только не надо вмешиваться в их жизнь, только не надо им указывать, что, как и когда делать. В государстве миллионы, десятки, а может быть, и сотни миллионов людей. У каждого голова, так пусть же каждая голова работает.
Если государство начинает вмешиваться в жизнь людей, в их деятельность, то ничего хорошего из этого не получится. Если государство начинает людям давать указания, что и как делать, если люди работают из-под палки, то долго такое государство не протянет. Его ототрут. Оно захиреет.
Вмешательство государства (пусть даже из самых благородных побуждений) в экономическую деятельность своих граждан всегда и везде имеет одинаковые последствия: население беднеет и разбегается.
В теории звучит красиво: все будет принадлежать всему обществу, всему народу! На деле, если богатства не принадлежат никому конкретно, они принадлежат государству, – тоже красиво. Однако что есть государство? Как его пощупать? Государство – это государственные структуры и органы, другими словами – представители народа, или, короче, бюрократия.
Если бы сказали социалисты открыто: мы ведем тотальную бюрократизацию, то кто бы их поддержал? Потому они употребляют привлекательные термины: национализация, социализация, государственный контроль и т.д. Но от применения красивых слов суть дела не меняется: государство, т.е. бюрократия, не в состоянии эффективно управлять экономикой. Нет бюрократу интереса рисковать, экономить, вводить новое. Социалистическое общество быстро беднеет, и самые толковые граждане бегут туда, где над ними не будет бюрократа, где есть возможность работать самостоятельно, не подчиняясь параграфам инструкций.
Закон без исключений: ОТ СОЦИАЛИЗМА ЛЮДИ БЕГУТ. От любого.
Чем больше национализации, тем больше надо чиновников для управления обобществленным хозяйством, тем хуже работает экономика, тем беднее страна, тем больше людей голосуют ногами.
Советский социализм никому не нравился, и человек Запада с презрением говорил: у вас не социализм, у вас тоталитаризм, у вас господство бюрократии.
А теперь проведем эксперимент. Я его проводил многократно. Остановите на улице человека, желательно иностранца из самой что ни на есть богатой демократической страны, и ошарашьте его: вы лично глава самого богатого, самого развитого государства, вчера вы передали в общественную собственность все, что есть в вашей стране, а наутро люди из вашей страны побежали… Что вы будете делать?
Возможных ответов только два:
а) немедленно откажусь от бюрократии, т.е. от социализма;
б) приму все меры, чтобы беглецов остановить.
Достаточно интересно, что первый ответ вы услышите крайне редко. Редко кто пытается найти причину массового исхода. Гораздо чаще ваш незнакомый собеседник реагирует решительно и круто: «Остановить!».
Самый момент задать второй вопрос: как остановить?
Тут вам выложат целый набор средств:
– перекрыть все границы патрулями;
– собак побольше;
– вертолетов;
– минировать границы;
– прожекторами освещать;
– поставить электронную сигнализацию;
– стену вдоль границ возвести.
Возможно, какой-то собеседник ответит: и черт с ними, пусть бегут.
А вот с этим не согласимся. Бегут-то не самые глупые. От Ленина побежал весь цвет великой русской культуры, науки и государственности: гениальные шахматисты и создатели первых в мире вертолетов, генералы и дипломаты, банкиры и торговцы, мастера балета с мировыми именами и артисты театров, писатели, художники, скульпторы, инженеры, архитекторы, офицеры, юристы… Даже те, кто воспевал общественную собственность и проклинал город желтого дьявола и одноэтажную Америку, всех мастей Горькие и Маяковские тоже побежали. Они пели гимны рабоче-крестьянской власти, находясь от нее вдалеке. Ибо прекрасное, как нас учили, видится только издалека.
После обобществления хозяйства поток беженцев никогда и ни в одной стране не иссякает, а нарастает. Летом 1961 года в одной только половине одного только города, я имею в виду Западный Берлин, население увеличивалось на одного человека каждую минуту. А в Восточном Берлине соответственно каждую минуту население на одного человека сокращалось. И пришлось возвести восьмое чудо света – Берлинскую стену, а всех, кто через стену пытался перебраться, убивать.
Проблема осложнялась тем, что и пограничники тоже люди. Сами пограничники тоже бежали через проволоку. И тогда пришлось вводить электронную защиту, перекрывать подходы к границам минными полями, барьерами, которые не проломишь ни танком, ни бульдозером… А люди бежали.
В Берлине есть самый интересный в мире музей – музей Берлинской стены, музей побегов через стену. Господи! Это музей гениальных изобретений. Чего только люди не выдумали, чтобы убежать из общества, в котором государство вмешивалось в их жизнь. Это музей смертельного риска. Это музей надежды и веры: человек способен убежать!
И люди бежали. Бежали из всех социалистических стран. Максимальное число республик в составе Советского Союза было шестнадцать. А потом их стало меньше – пятнадцать. Население одной из республик – Карело-Финской – в большинстве своем потихоньку слиняло в соседнюю Финляндию. Людей держали, ловили, пугали, но земля осталась, а население на целую республику никак не набирается…
Вспомним, как, собственно, произошло крушение коммунизма в Восточной Германии, Польше, Чехии, Словакии… Венгрия открыла границы с Австрией. И вдруг сотни тысяч людей в соседних коммунистических странах возгорелись желанием путешествовать. Летом 1989-го все дороги Восточной Европы были забиты туристами, которые путешествовали в одном направлении без намерения возвращаться. Экономическая жизнь одновременно в нескольких странах была парализована: люди хватали то, что могли унести, и неслись к границе, туда, где открылась маленькая дырочка. И весь мир был свидетелем эффекта воздушного шара: огромный красный шар с круглыми боками ткнули иголочкой. И он лопнул.
Так что позволить людям свободно уходить коммунисты не могли. Тот, кто это допустил, стал невольным могильщиком Великой Идеи. И лопнула Идея мыльным пузырем.
На практике обобществление хозяйства всегда сопровождается массовым исходом людей. И борцам за народное счастье всегда и везде надо свято блюсти то, что товарищ Сталин именовал термином «граница на замке».
Но даже «граница на замке» не могла сдержать напора. И власти должны были предпринимать нечто более серьезное и радикальное.
Нам говорят, что Россия не была готова к социализму, социализм можно вводить только в богатой, развитой, культурной стране. Чистая правда. Но почему так? Экономическую свободу, свободное предпринимательство можно ввести где угодно – в Сингапуре, в Южной Корее, на Тайване, и результат всегда один: поразительный рост науки, культуры, промышленности, сельского хозяйства, благосостояния людей. А социализм можно вводить только в богатых, культурных странах. Почему же? Да потому, что бюрократия ничего не способна создать сама, кто-то до нее своим трудом должен накопить богатства, поднять культуру, науку, промышленность и сельское хозяйство, вот только на созданных кем-то богатствах социализм и расцветает. Ненадолго.
Бюрократы разорят любую богатейшую страну. Очень даже быстро.
Говорят, что в России был вовсе не социализм, а что-то ужасное.
Правильно. Запомним правило: в теории любой социализм прекрасен.
Нам говорят, в России был не социализм, а государственный капитализм. Это говорят сами социалисты. Их намерения понятны: дайте нам еще разок попробовать, уж на этот раз мы возведем настоящий социализм.
Предрекаю: любое вмешательство государства, т.е. бюрократии, в экономику завершится коррупцией, воровством, взяточничеством, расхищением природных ресурсов, концентрацией власти и богатства в руках немногих, открытым бандитизмом, экономическим и культурным застоем, загниванием и крахом.
А люди из этого общества побегут.
Не в обиду будет сказано приютившей меня Британии: Британское государство пытается организовать все как лучше, потому каждый год Британия теряет тысячу ученых высшего класса. Это явление называется утечкой мозгов. По три человека в день. Много десятилетий подряд. Эти ученые уже никогда в Британию не вернутся. В момент, когда вы читаете эти строки, трое сидят в аэропорту Хитроу, терминал номер четыре – это на Калифорнию. В Калифорнии климат не для белого человека. В Калифорнии – бандитизм. В Калифорнии в любой момент может тряхнуть. И трясет. Гибнут люди и ценности. И кто знает, что случится в следующую секунду. Но люди туда бегут.
Говорят, что русские, китайские, немецкие, кубинские и все другие коммунисты не так поняли Маркса. Может быть. Но если миллиарды людей пытались организовать жизнь по Марксу и ни у кого ничего не получилось, то пора упрекнуть и Маркса: он должен был предусмотреть побочные эффекты. Если гениальный ученый придумал лекарство, которое никому не помогло, но от которого погибли десятки миллионов человек, то такого учителя по крайней мере гениальным считать не следует. Можно, конечно, объявить, что глупые пациенты неправильно истолковали гениальный рецепт. Но есть в чем упрекнуть и гениального учителя: он обязан так писать инструкции, чтобы не оставалось возможностей для превратного толкования.
Откроем «Манифест коммунистической партии», написанный Марксом и Энгельсом, и посмотрим, каким должен быть настоящий коммунизм. Вот некоторые рекомендации:
1. Полностью ликвидировать частную собственность.
2. Ликвидировать семью, ввести «официальную открытую общность жен».
3. Всех детей взять на общественное воспитание. (В резолюции женевского конгресса Интернационала Маркс развивает эту мысль: «всякий ребенок начиная с девяти лет должен быть производительным работником…»).
4. «Учредить промышленные армии, в особенности для земледелия».
Маркс и Энгельс забыли сказать, кто будет трудовым солдатом, а кто трудовым капралом, кто офицером, а кто трудовым фельдмаршалом.
Попытаемся представить сотни миллионов и миллиарды людей, у которых НИЧЕГО нет: ни земли, ни дома, ни жены, ни детей. Раньше сотни миллионов людей каждый день принимали миллиарды решений о том, что им делать, когда пахать, когда сеять, что производить, что покупать, что продавать. Но если все отнять у людей, значит, лишить их права и возможности принимать решения. Кто же будет принимать миллиарды ежедневных решений, кто всем будет распоряжаться?
Ответ Маркса однозначен – государство: «централизация кредита в руках государства посредством национального банка с государственным капиталом и с исключительной монополией», «централизация всего транспорта в руках государства», «увеличение числа государственных фабрик» и т.д.
Если мы отнимаем кусок земли у крестьянина и не позволяем ему этим куском распоряжаться так, как он находит нужным, значит, мы должны ввести должность бюрократа, который будет отдавать приказы от имени государства. Сразу возникает вопрос: а если крестьянин не пожелает подчиняться бюрократу? Если он будет руководствоваться не инструкциями государства, а своим опытом? В этом случае государство будет вынуждено использовать силу, ибо если разрешить каждому руководствоваться своим опытом и самому принимать решения, то кому же нужны тогда марксовы трудовые армии?
Говорят, что Маркс и Энгельс хотели уничтожить классы и эксплуатацию. Так говорит тот, кто сам «Манифеста» не читал, а знает его по пересказам. А замысел Маркса иной: четкая пирамида с разделением общества на низших, средних и высших (со множеством промежуточных ступеней), концентрация всех богатств и власти на вершине, превращение низших в послушных и покорных исполнителей.
В принципе мечты Маркса осуществимы. Все, о чем мечтали Маркс и Энгельс, было воплощено в Бухенвальде, Дахау, Заксенхаузене. Ведь это те самые трудовые армии, где у людей нет семьи, нет частной собственности, дети превращены в производительных работников. Мечты Маркса вполне помещались за решетками и за ворота Освенцима не выходили.
В любой стране, в любом крупном городе есть самые настоящие очаги марксизма – сообщества людей, которым государство совершенно бесплатно обеспечивает жилище, отопление, медицинскую помощь, питание, одежду, гарантирует занятость. Люди в этих сообществах пусть формально, но равны: у них одинаковое питание, одинаковая одежда, одинаковые условия жизни. Где же эту идиллию можно встретить? В тюрьмах.
В тюрьме все устроено по Марксу: ликвидирована частная собственность, люди обеспечены всем необходимым для жизни, и работа им гарантирована. Тюрьма и концлагерь – это идеал, к которому стремится любое марксистское государство.
Необходимость террора Маркс и Энгельс понимали совершенно ясно: кто же добровольно будет жить в их коммунистическом раю? Поэтому у Маркса мы находим призывы не просто к диктатуре, но «энергичной диктатуре» («Новая рейнская газета». 14 сентября 1848 г.), а у Энгельса в «Катехизисе» мы находим признание простого факта: на всех тюрем не хватит.
Марксизм по сути – тоталитарный контроль экономики государством, т.е. государственной бюрократией. Россия действительно не была готова к тому, чтобы жить по учению Маркса. Но укажите мне ту страну, которая готова жить по рекомендациям бородатых живодеров.
Если бы Маркс попытался построить коммунизм, например в Германии, то пришлось бы пролить реки крови. Если только у немецких крестьян отнять землю, у лавочников – магазины, у ремесленников – мастерские, это сколько же недовольных надо будет истребить? Если у родителей отнять детей, если у мужей отнять жен и пустить их в общественное пользование, то и тут мы встретим сопротивление. Для подавления сопротивления Марксу потребовались бы миллионы солдат для войны против своего народа, тайная полиция, публичные показательные казни и прочие прелести. Если сопротивление он сумел бы задавить, то тогда немцы побежали бы в соседние страны. Кстати, Маркс предвидел массовый исход и предлагал крутые меры против недовольных и бегущих. И не Хрущев, а Маркс строил бы стену вокруг своего рая, не Эрих Хонеккер, а Маркс отдавал бы приказы убивать бегущих.
Для населения любой коммунистической страны соседняя нормальная страна – пример для сравнения. Сравнение всегда не в пользу коммунизма. Люди в Северной Корее смотрят на своих соседей в Южной Корее и делают выводы. Само существование Южной Кореи опасно для существования коммунизма в Северной Корее – люди перестают верить коммунистам. Потому две системы рядом долго сосуществовать не могут. Именно поэтому длительное сосуществование двух Германий было невозможно. Люди бежали из Восточной Германии, страна теряла свой интеллектуальный потенциал и ради самосохранения должна была или однажды (вместе с союзниками) установить коммунизм в Западной Германии, или пасть.
Однако превращение соседней страны в коммунистическую не решает проблемы. Северный коммунистический Вьетнам распространил коммунизм на Южный Вьетнам, но люди побежали еще дальше…
Вот почему Маркс и Энгельс видят выход только глобальный, только всемирный: все население Земли загнать в одну трудовую армию, всех подчинить одному правительству, чтобы нигде не было заманчивой заграницы.
Мировая революция – единственно возможный вариант существования чистого марксизма. Маркс и Энгельс ничего иного не допускали даже теоретически. Мировая революция могла возникнуть только в результате мировой войны.
Спасение коммунизма было только в его распространении по всему миру, в уничтожении нормальной жизни в остальных странах, чтобы для советского народа не было страны, о которой можно мечтать, не было бы страны, в которую бежать, не было бы в заграничье другой, не такой, как у нас, жизни. Надо было установить коммунизм везде, чтобы через несколько поколений люди забыли, что возможна какая-либо другая форма существования.
Выбор читателей
Комментарии