Мораль – это общественный договор

Елена ДРАПЕКО, депутат Государственной Думы, первый заместитель председателя Комитета ГД РФ по культуре, актриса:

– Когда личность формируется, она должна иметь модель для подражания. Этой моделью становится либо неформальный лидер во дворе, либо лидер в школе, либо литературный герой, либо (что чаще всего сегодня) телевизионный герой, на кого все хотят быть похожи. Это во все времена было, начиная от Древнего Рима и Древней Греции и до наших дней. Поэтому мы и говорим о том, что именно герой, а не антигерой, которого мы показываем, в принципе должен быть моделью для подражания. Другое дело, что кино – это еще и искусство, которое исследует сегодняшнюю жизнь. Первые сигналы о неблагополучии в обществе, о проблемах в обществе мы тоже получаем от деятелей искусства, из произведений искусства, мы спорим о них, мы размышляем, поэтому фильмы должны поднимать проблемы. Это может быть разное кино, это должно быть кино, которое, обращаясь к нам, говорит: «Посмотрите на себя в увеличивающее зеркало, и давайте думать, что мы с этим будем делать».

Очень хорошо, что фильм «Школа» вызвал такую бурную дискуссию. Мы помним, что был такой лозунг: нужно избавить школу от необходимости воспитывать, школа – это образовательное учреждение, она должна давать образование, а воспитывают пусть семья и родители. В реальной взрослой нашей жизни мы тоже запутались. Понятия добра и зла, что хорошо, что плохо, что такое благородство и подлость, перепутались в нашей жизни.

В конце 80-х – начале 90-х человек общественный, считавшийся положительным героем, вдруг стал полным идиотом.

Тогда вдруг оказалось, что тот, кто благороден, честен, тот беден и дурак, а тот, кто мошенник, обобравший ближних своих, тот богат и прав. Эти следы неправедности нашей взрослой жизни переселились в детскую жизнь, там теперь точно такое же, как у взрослых, расслоение по социальному принципу (у твоего папы такая машина, а у моего – такая, у меня вот такой телефон, а у тебя такой телефон, у моего папы любовница лучше, чем у твоего папы). Наши дети все это обсуждают, и до тех пор, пока мы во взрослой своей жизни не определимся и не найдем выход, наши дети будут биться об эту самую стену.

Я вижу только один выход – отказаться от неправедной жизни, вести себя прилично и жить по заповедям божьим.

Я недавно спорила с одним молодым режиссером, который снял фильм про своих ровесников, но там все дебилы, идиоты, вырожденцы и ни одного нормального человека. Конечно, художник может делать всё. Если это художественное, если это произведение искусства, пусть он рисует любое место человека, которое ему приглянулось. Но, во-первых, мы, как зрители, во-вторых, мы, как заказчики, которые, между прочим, оплачивают кинематограф из своих карманов налогоплательщиков, в-третьих, как те, кто формирует публичное информационное пространство, те, кто отвечает за то, что в этом публичном информационном пространстве происходит, конечно, мы можем ограничивать показ того или другого. Это право у нас есть законодательно. Существует европейская конвенция о правах человека, которая говорит о том, что государство вправе ограничивать свободу распространения информации в целях защиты общественной нравственности. Но что такое общественная нравственность? Это общественный договор – о чем мы сегодня договоримся, то и будет сегодня нравственностью, моралью.