Милицейская элита

Сотрудников уголовного розыска их коллеги из других служб называют милицейской элитой. Отнюдь не потому, что они находятся в каком-то особом, привилегированном положении. Просто многочисленная армия российских сыщиков – на переднем крае борьбы с преступностью. Их “привилегия” – работа нередко без выходных, зачастую с риском для жизни и здоровья. Именно от сыщиков во многом зависит неотвратимость наказания преступников, правопорядок в стране. И потому так уважают их коллеги из других служб.
В Главном управлении уголовного розыска МВД России и его подразделениях на местах служат лучшие из лучших. О том, как им служится, и шел разговор с заместителем начальника Службы криминальной милиции – начальником Главного управления уголовного розыска СКМ МВД России генерал-майором милиции Владимиром ГОРДИЕНКО.

– Владимир Васильевич, как вы характеризуете криминогенную обстановку в стране?
– Как достаточно сложную. Ежедневно во взаимодействии с другими службами оперативники выезжают на места совершения почти восьми тысяч преступлений. Примерно пять тысяч раскрывают, причем около трех тысяч – по горячим следам. Каждый день наши сотрудники задерживают от трехсот до четырехсот лиц, скрывающихся от дознания, следствия и суда, устанавливают местонахождение около восьмидесяти похищенных автомашин, изымают из незаконного оборота до пятидесяти единиц боевого оружия, до пяти самодельных взрывных устройств. И это без учета чеченской статистики!
В минувшем году выросло число зарегистрированных преступлений по линии криминальной милиции. Особенно беспокоит резкое увеличение тяжких преступлений: умышленных убийств, грабежей и разбойных нападений.
– Что мешает более эффективно вести борьбу с уголовной преступностью?
– Прежде всего – несовершенство законодательной базы и судебной практики. В существующем законодательстве меры наказания зачастую не соответствуют тяжести совершенных деяний. В частности, в ряде статей Уголовного кодекса Российской Федерации имеется большой разрыв между низшим и высшим пределами наказания, что при вынесении судебных приговоров попросту ставит под сомнение конституционное равенство всех перед законом.
Порой невозможно понять и объяснить людям логику судебных решений, в которых за преступления, в том числе тяжкие и особо тяжкие (убийства, грабежи, разбои, взрывы), некоторых преступников может ожидать наказание даже ниже низшего предела. И это не единичные факты. Такая практика распространяется даже на наемных убийц и “авторитетов” уголовной среды.
Приведу пример. В Санкт-Петербурге ранее неоднократно судимый гражданин был задержан за хранение огнестрельного оружия и взрывчатых веществ. Но суд почему-то счел его деяния социально неопасными и отпустил, определив ему условную меру наказания. Через некоторое время тот приобрел очередную партию взрывчатки. Хранил ее в квартире. В результате неправильного обращения с веществом произошел взрыв, было разрушено несколько квартир в доме. Возникает вопрос: о чем думал суд, одна из задач которого заключается в защите от имени государства прав, интересов и здоровья граждан?
А можно ли считать конституционной такую практику, когда за одни и те же деяния выносятся приговоры от штрафа до шести лет лишения свободы? Конечно же, всем понятно, какие подсудимые получают штраф, а какие – максимальную меру наказания. Отсюда и неэффективность борьбы с тем или иным видом преступлений.
Установление и задержание преступника сотрудниками уголовного розыска – лишь начальная стадия неотвратимости наказания, а его реальность или мифичность зависит от следствия, прокуратуры и суда.
На мой взгляд, действующий УК РФ предусматривает неадекватно мягкие наказания за преступления, связанные с незаконным оборотом оружия, а также за кражи автотранспортных средств. В прошлом году их зарегистрировано более пятидесяти тысяч. В этой связи было бы целесообразно, по опыту других стран, исключить из Уголовного кодекса России ст. 166, устанавливающую ответственность за угон транспортных средств. Эта статья существенно снижает защищенность владельцев автомашин. Хищений транспорта было бы меньше, если бы они квалифицировались по ч. 3 ст. 158 УК РФ как кражи, совершенные в особо крупных размерах.
Также считаю целесообразным в законодательном порядке решить вопросы о введении пожизненного заключения и “сложения” наказаний при совершении нескольких преступлений или при назначении наказания по нескольким приговорам.
Неразрешенность этих и ряда других законодательных вопросов вольно или невольно поощряет безнаказанность преступников, сводит на нет огромные государственные средства, затраченные на борьбу с преступностью, а также снижает защищенность граждан от преступных посягательств.
– Приходится сталкиваться с тем, что сотрудники органов внутренних дел не регистрируют заявления граждан о совершенных правонарушениях. Это ведь тоже снижает защищенность рядового гражданина?
– Совершенно справедливое замечание. Гражданину непонятно, почему по факту взлома и кражи, скажем, из его сарая ему отказывают в возбуждении уголовного дела.
Кроме того, в статистику преступности не идут отказные материалы. То есть когда принимается решение отказать в возбуждении уголовного дела по тому или иному событию, в котором сотрудник милиции не находит состава преступления. А ведь на деле подготовка отказных материалов – это огромная работа, которая, получается, не имеет практической значимости. С точки зрения правопорядка это вредно, а с точки зрения экономики – просто абсурдно. Но такая практика просто диктуется современным уголовно-процессуальным законодательством.
При активном участии Главного управления уголовного розыска СКМ МВД России разрабатываются новые подходы, изменения в Уголовно-процессуальный кодекс, которые призваны изменить критерии оценки деятельности милиции. Но будут ли они приняты? Этот вопрос обращен к законодателям. Одним из основных здесь является вопрос о стопроцентной регистрации любых правонарушений. Разбойное нападение на ювелирный магазин или мелкая кража из сарая в деревне – все надо оформить, учесть и принять меры к установлению виновных. Только тогда мы будем иметь объективную картину и действовать в соответствии со сложившейся ситуацией.
– А как в уголовном розыске обстоят дела с кадрами?
– Главное достояние, которое было и остается у подразделений уголовного розыска, – это сыщики, готовые в любое время суток выехать на место преступления, работать по его раскрытию зачастую лишь на энтузиазме. Но, к сожалению, сейчас нам приходится бить тревогу по поводу опасности утраты профессионального ядра в основном из-за недостаточного материального и морального стимулирования работников, в том числе и в решении их социальных вопросов.
Если раньше перевод в другие службы из уголовного розыска был нонсенсом, своеобразным фактом служебного несоответствия, то сейчас к этому уже привыкли. Наши сотрудники, ежедневно работающие в значительно более напряженном режиме, постоянно рискующие жизнью, практически не имеют никаких преимуществ перед сотрудниками других служб. Наоборот, за ту же зарплату приходится работать в два раза больше. В результате сегодня в службе уголовного розыска из почти пятидесяти тысяч сотрудников работают всего три с половиной тысячи сыщиков со стажем более десяти лет. Это менее восьми процентов от общей численности.
В условиях значительного роста преступности, отмечаемого в последнее десятилетие, возросшей сложности раскрытия преступлений, снижения активности населения в пресечении правонарушений, отсутствия дополнительных “вливаний” штатной численности резко возросла нагрузка на сотрудников уголовного розыска. И те результаты, которые имеются в борьбе с преступностью, находятся уже на грани возможного.
Необходимо увеличить численность уголовного розыска как минимум на треть. Думаю, что это, к сожалению, нереально. Государство сегодня не в состоянии материально обеспечить и имеющуюся штатную численность. Выход видится в увеличении материального поощрения сотрудников уголовного розыска в два-три раза за счет перераспределения средств внутри ведомства. Это реально.
И все же не хотелось бы говорить только о грустном. Ведь, несмотря на все сложности в работе, подразделения уголовного розыска раскрывают почти семьдесят процентов из общего числа преступлений, относящихся к компетенции криминальной милиции.
– Расскажите о последних крупных делах российских сыщиков.
– В результате профессиональной работы сыщиков и тесного взаимодействия между ведомствами были задержаны сбежавшие из Бутырской тюрьмы осужденные к пожизненному заключению Владимир Железогло и Анатолий Куликов. А это ведь десятки засад в местах их возможного появления и розыскные мероприятия по всей России.
По горячим следам сотрудники розыска установили и задержали преступника, совершившего во Владивостоке убийство руководителя нескольких предприятий рыбной промышленности. Как установлено, этот двадцатисемилетний москвич совершил убийство по заказу.
В Волгоградской области разоблачена преступная группа из пяти человек, которую возглавлял ранее судимый Бирюков. Преступник совершил семь убийств, в том числе инспектора ДПС. Все убийства совершены из корыстных побуждений.
В Краснодарском крае задержана преступная группа из трех человек, которые изобличены в совершении трех разбоев и пяти краж. За совершение убийств двух сотрудников милиции в Удмуртской республике задержан ранее судимый Романов. В ходе работы удалось установить причастность задержанного к кражам компьютерной техники в особо крупных размерах.
В Санкт-Петербурге завершен судебный процесс над преступниками, совершившими покушение на руководителя ООО “Морской порт” Эдуарда Сергеева. В результате оперативно-розыскных мероприятий, проведенных сотрудниками УУР ГУВД Санкт-Петербурга, четверо преступников были установлены и задержаны. Они приговорены к длительным срокам заключения.
– А есть ли среди нынешних сыщиков современные Глебы Жегловы и Володи Шараповы?
– Безусловно. Многие из наших сотрудников являются уникальными специалистами. К примеру, заместитель начальника 7-го отдела ГУУР полковник милиции Александр Булюк – ас в раскрытии серийных убийств. Имя старшего оперуполномоченного по особо важным делам подполковника милиции Александра Алексеева занесено на Доску почета МВД России. Работая в отделе по борьбе с преступлениями, связанными с незаконным оборотом оружия, взрывчатых веществ, он неоднократно выезжал в “горячие точки”, где раскрывал взрывы и теракты, вызвавшие повышенный общественный резонанс.
В Волгоградской области заместитель начальника отдела УУР ГУВД старший лейтенант милиции Юрий Абрамов организует раскрытия особо тяжких преступлений против личности. Среди них раскрытие убийства цыган, совершенное неонацистами, изобличение преступников, совершивших убийство двух женщин и мужчины в поселке Гутово Ольховского района Волгоградской области, и уже упомянутое задержание преступной группы Бирюкова.
В Железнодорожном ОВД Пензенской области гордятся старшим оперуполномоченным угрозыска капитаном милиции Николаем Шишковым. На его счету только в прошлом году – десятки раскрытых преступлений.
Ценой своей жизни заместитель начальника отделения уголовного розыска московского ОВД “Люблино” старший лейтенант милиции Виктор Хомичук вместе с товарищами обезвредил главаря банды, на счету которой было около десяти убийств, в том числе пяти сотрудников милиции. Виктор Хомичук посмертно представлен к награждению орденом Мужества.
Это лишь малая часть из той работы, которую ежедневно осуществляют российские сыщики. Бескомпромиссная борьба с преступностью продолжается.

Беседу вел полковник милиции
Марат СЫРТЛАНОВ