На чтение: ≈ 17 мин.Считается, что химик от учителя химии отличается так же, как музыкант от преподавателя музыки, художник от учителя изо, экономист от преподавателя экономики и так далее. То есть очень сильно. На самом деле это не всегда так. Вячеслав ПОСЛАВСКИЙ по образованию именно историк, поскольку окончил Мурманский государственный гуманитарный университет по специальности «история». Тем не менее он уже 9 лет преподает в Мурманском академическом лицее историю, обществознание, экономику, право, и это у него получается очень даже хорошо.
Выбор
На 5‑м курсе, когда писал диплом, ему позвонили из соседней школы и предложили заменить болеющую учительницу. Школа была непростая, сложный контингент, много второгодников, но студенту все-таки удалось их заинтересовать своим предметом. Он видел их горящие глаза, чувствовал, что на его уроки ребята идут с охотой. И потом, когда ему по окончании университета предложили пойти работать в гимназию №4 (она потом стала лицеем), уже не сомневался, кем хочет стать.
Если честно, то Вячеслав Пантилимонович (у его отца именно такое, весьма необычное в плане написания имя), как и остальные его однокурсники, задолго до выпуска размышлял, чем бы заняться потом, когда получит диплом. Планировал какое-то время поработать, но недолго, чтобы набраться опыта, затем, вполне возможно, получить второе высшее и только после этого решать что-то всерьез и надолго. Но, поди-ка, преподавательская деятельность захватила, пришлась по сердцу и душе.
История истории рознь
– Мне нравится любая история – от глобальной, которую мы изучаем в школе, до бытовой, например истории вещей, – рассказывает педагог. – Кто придумал зубную щетку, когда появились первые карандаши, кто автор такого изобретения, как микроволновая печь? Это довольно модное направление, на Западе выходит огромное количество книг на эту тему. И там очень популярны передачи «Как это устроено». У нас в школе есть музей истории освоения Арктики имени О.Ю.Шмидта, там очень много экспонатов. И у меня была идея сделать в школьной газете серию публикаций о каждом из них. А еще с детства люблю технику, в школьные годы активно занимался моделированием, клеил самолеты, танки и корабли, очень любил мастерить что-то из детского конструктора. Может быть, надо было выбрать какой-нибудь технический вуз или колледж. Но… Как-то я с математикой не подружился, а без нее в технике нельзя. Чтобы чем-то инженерным заниматься, обязательно нужны сопромат и термех.
А вообще мне нравится история XIX-XX веков: эстетика, антураж, войны, перевороты. Античный мир и Средневековье тоже интересны, просто это очень сложные периоды, и чтобы их осознать, понять и принять, надо все пропустить через себя, погрузиться полностью. Они только кажутся простыми, на самом деле там очень много неизвестных страниц.
С чего начинается Родина?
В действительности, чтобы что-то знать досконально, надо много путешествовать по местам, связанным с изучаемой темой. Ведь даже великий советский ученый Юрий Кнорозов, которому удалось расшифровать письмена майя, прежде чем сделать свое «кабинетное открытие», изрядно поездил по миру, был и в Мексике, и в Гватемале, и в европейских странах, где встречался с коллегами. В этом смысле история всегда ассоциируется с экспедициями и археологическими раскопками. Вячеславу Пославскому повезло: на практике он побывал в Тамани, участвовал в раскопках скифских курганов, нашел массу интересного – жертвенные камни, захоронения воинов и много чего еще. Когда сейчас обо всем этом рассказывает детям, ребята не только слушают с огромным интересом, но и готовы сами ехать, копать, искать, изучать. К сожалению, если в былые времена подобные поездки еще были возможны, то теперь это очень дорогое удовольствие.
Поэтому он решил подойти к решению проблемы мотивации школьников с другого бока. Дело в том, что, если покопаться, такие вот «скифские курганы» можно найти буквально в каждой семье. Учитель вместе со своими ребятами занимается «раскопками» родовых историй и поиском реликвий, которые есть практически у каждого. Составление родословных древ – это, конечно же, здорово, но это «классика жанра», другое дело – поиск у себя же в чуланах, на дачах и в семейных архивах писем, дневников, наград, ценностей, которые передают от отца к сыну и от бабушки к внучке. У кого-то в сарае завалялась швейная машинка – сразу появляется тема для исследований: кто и когда ее купил, кто ею пользовался, с каким успехом и так далее. Из таких маленьких историй складывается история целого народа, страны. Наверное, именно это имел в виду Михаил Матусовский, говоря о «старой отцовской буденовке, что где-то в шкафу мы нашли».
Оборванная нить
– Увы, замечаю, что люди все менее и менее трепетно относятся к своему прошлому, – сетует Вячеслав Пантилимонович. – Старые вещи продают, выкидывают или просто сжигают. Новые дома предпочитают ставить не на старом фундаменте, а с нуля. И обставляют их не той мебелью, которой пользовались родители и бабушки, а современным ширпотребом. Ученые называют это разрывом связи поколений. К сожалению, это касается и учителей, особенно молодых. У них довольно узкое понимание своего предназначения – натаскать на ЕГЭ, подготовить к олимпиадам, а тонкие моменты, связанные с пониманием своей роли в истории, выносятся за скобки и куда-то уходят. Все больше и больше любителей изучать историю по Интернету, многие так и думают, мол, вот мы сделали проект, подготовили презентацию, там в pdf есть описание нашего родословного древа, мы по телефону опросили людей, они наговорили нам на диктофон, прислали по e-mail фотографии писем, мы все это выложили на сайт. Но, если честно, я не могу сказать однозначно, спасает это историю или убивает ее. Ведь цифровые технологии – это лишь инструмент, а уж как мы им пользуемся, зависит от нас. Тут ведь другая проблема – люди просто не понимают, зачем и для чего нужно учить историю, копаться в прошлом, изучать записи давно умерших людей. Мы стали практико-ориентированными, прагматичными, поэтому какие-то неосязаемые вещи забываем «за ненадобностью». Зачем ходить на концерт, если можно послушать его дома? Зачем посещать футбольный матч, если есть телевизор? И зачем нужны музеи, если любой экспонат можно рассмотреть со всех сторон на экране монитора?
Хорошо еще, что на чисто эмоциональном уровне люди все-таки понимают разницу между оригиналом и копией, в том числе цифровой. Вот лежит на подушке под стеклом веревочка. Таких в мире миллионы и миллиарды. Но… если ты знаешь, что именно эту веревочку использовал вместо пояса такой-то святой, ценность ее вырастает неизмеримо. Потому что за ней тысячелетняя история христианства, чаяния и упования огромного количества людей. Это чистые эмоции, которые вряд ли может вызвать картинка на сайте. В каком бы разрешении Джоконду вы ни сфотографировали, это будет всего лишь копия. А оригинал бесконечно ценнее копии, пусть даже самого высокого качества. У нас и сейчас есть возможность виртуально пройтись по Эрмитажу или Лувру, но люди все равно согласны тратить большие деньги, чтобы поехать в другой город и даже другую страну, чтобы все увидеть своими глазами. Следовательно, если у детей развивать не только рациональное мышление, но и эмоции, их мотивация будет куда более прочной.
На эмоциях
Действительно, одно дело – сравнить два сухих факта, совсем другое – представить себе, что за ними стоит, а еще лучше – попытаться пережить это хотя бы «в миниатюре». Современные дети не могут понять, каково на самом деле жилось их родителям, бабушкам и дедушкам в лихие 90‑е. Многие всерьез считают, что тогда во всех школах тоже был Интернет, только очень медленный, во всех классах стояли мониторы, просто с маленькими экранами, а смартфоны у учеников и учителей тоже были, но плохонькие, кнопочные. Точно так же и в магазинах, наверное, был примерно такой же ассортимент товаров, но похуже. И когда им учитель показывает сохранившиеся еще с тех времен талоны на питание – колбасу, хлеб, макаронные изделия, сахар, – реакция у детей совсем иная. Пусть и с трудом, но они начинают понимать, что люди тогда могли какие-то товары получить только по талонам, и больше никак. Может быть, дневники Тани Савичевой, кадры кинохроники и рассказы людей, переживших блокаду, заставят их задуматься, удержат от того, чтобы бросить под ноги недоеденную булочку.
Но для этого, по мнению Владимира Пославского, мало усилий одного лишь учителя истории: не только педагоги, но и родители, а также все общество должны работать в единой системе координат. Надо понять и принять как данность: помимо обучающих целей образование призвано формировать и определенное отношение к явлениям окружающего мира через связь с современностью.
Этим классическим приемом любят пользоваться все историки, которые понимают, что любое современное явление имеет какие-то исторические корни. А уж в какой форме эту отсылку сделать, зависит от желания самого педагога. Очень хорошо работают, как ни странно, мультфильмы, в том числе классика мировой анимации – шедевры Хаяо Миядзаки или Кацухиро Отомо, с их альтернативной реальностью и воспоминаниями о будущем. При изучении любой темы можно подобрать соответствующий мультфильм, кинофильм, документальную картину, можно начать урок с музыкального фрагмента, сопроводив его коротким рассказом об истории его создания и судьбе автора (вспомните 7‑ю «Ленинградскую» симфонию Шостаковича), и так далее.
Самому Пославскому, например, нравится сериал «Игра престолов», который очень хорошо отражает нравы средневековой Англии. Не гнушается он и рэп-баттлов, в которых также есть отсылки к историческим сюжетам. Словом, мастерство учителя в том и состоит, чтобы показать: изучаемый материал важен и актуален, потому что касается каждого.
Достучаться до сердец
– Одними уроками дело, конечно же, не ограничивается, – говорит педагог. – Так, 9 Мая у нас традиционно проходит фестиваль военной песни, я играю на гитаре, а дети поют. Стараемся развивать волонтерскую деятельность – наш учитель музыки каждый год проводит вместе со школьниками концерты в доме престарелых. С одной стороны, детям приятно, они чувствуют себя важными и нужными, с другой – польза людям. Ребята участвуют в обсуждении программы и репертуара, сами исполняют номера. Также у нас был цикл мероприятий, посвященных Году истории, тут мы решили связать историю со всеми науками, то есть сделать его меж- и метапредметным. Помимо этого занимаемся историческими реконструкциями, тут у нас давние и тесные связи с нашим местным госуниверситетом и силовыми структурами. А еще у нас в лицее довольно часто проходят гостиные, организовано пространство (коворкинг), где дети вместе с родителями обсуждают разные темы, играют в шахматы, готовят мероприятия и многое другое.
К сожалению, сегодня все мы находимся в состоянии идеологического хаоса, государство мучительно долго ищет идеологическую опору, а уж граждане и подавно. Неудивительно, что дети зачастую вообще ни во что не верят. Хотя я встречал глубоко религиозных молодых людей, а также тех, кто пропагандирует западные ценности, выступает за свободу слова. Также в последнее время наблюдаю всплеск веры в себя. Я понимаю, что учитель здесь должен быть образцом для подражания. Так вот, сам я не скрываю, что верю в великую силу просвещения. Многие проблемы можно решить именно с его помощью.
Я однажды год преподавал ОРКСЭ, курс светской этики. На мой взгляд, это довольно беззубый курс, который сводится к примитивным заданиям типа «нарисуй добро или зло». Было бы гораздо полезнее изучать религиоведение, чтобы в поликультурном обществе знать основы самых разных конфессий и верований. Подобный предмет должны преподавать верующие люди, ведь, если человек искренне через себя все это пропустил и пережил, это всегда выглядит гораздо более убедительно, нежели когда человек рассуждает на тему, ему чуждую. Хотя… тут может пострадать беспристрастность, потому что о своей конфессии он будет говорить по умолчанию с большим уважением, чем к другим. В общем, тут есть над чем подумать…
Вадим МЕЛЕШКО, Мурманск, фото автора
Выбор читателей
Комментарии