Исак ФРУМИН, научный руководитель Института развития образования НИУ ВШЭ: Катастрофы в образовании нет, но есть риск ее приближения

Последние 20 лет российская школа живет в ситуации непрекращающихся преобразований. За это время было провозглашено множество лозунгов, разработаны разнообразные программы и концепции развития образования. Однако мало кто занимался реальным анализом положения дел в образовании. В последнее время серьезные исследования в этой области ведет Институт развития образования НИУ ВШЭ. Именно здесь и находился центр разработки нового стратегического документа – «Стратегия развития образования-2020», предлагающего ключевые векторы образовательной политики.О том, какие риски существуют и каковы главные векторы движения вперед, рассказывает соруководитель экспертной группы по разработке стратегии, научный руководитель Института развития образования НИУ ВШЭ Исак Давидович Фрумин.

– Необходимость разработки новой стратегии образования была вызвана прежде всего тем, что программа модернизации, принятая в 2000 году, была рассчитана до 2010 года. Сегодня мы реально живем без целостной стратегии в сфере школьного образования. У нас есть важные документы стратегического типа. Это прежде всего национальная образовательная инициатива «Наша новая школа». Там есть видение, какой должна быть школа. Этот важный политический документ в значительной степени основан на чаяниях учителей, общества и родителей. Однако он отражает лишь часть (пусть и очень важную) направлений обновления образования, ориентирован в значительной мере на решение острейших сегодняшних проблем. Это нормально для декларативного политического документа. Однако работа по развитию системы образования требует и более долгосрочного видения, и более комплексного проектного подхода. Конечно, мы опираемся и на инициативу «Наша новая школа», и на идеи программы модернизации. Суть модернизации, если попытаться выразить ее коротко, заключается прежде всего в необходимости трансформировать советскую школу в школу, адекватную новым культурным и экономическим реалиям. Сегодня по сравнению с 2000 годом ситуация в образовании изменилась, необходимо новое видение того, куда нам двигаться дальше. Задачу подготовки такого стратегического документа премьер-министр сформулировал в декабре 2010 года. Фактически у нас был целый год для анализа и дискуссий, к работе нашей экспертной группы были привлечены более 100 человек, в том числе и специалисты, занимающиеся серьезной аналитикой. Соруководителем группы стал выдающийся педагог Анатолий Каспржак. В процессе работы мы были шокированы тем, что так мало реально знаем о ситуации в образовании. У нас было много мнений, разрозненных фактов, но мало системной аналитики. Поэтому на первом этапе работы мы занимались в основном анализом и сбором данных материалов.- Какие выводы вы можете уже сейчас сделать исходя из этих данных?- Мы можем смело утверждать, что никакой катастрофы в нашем дошкольном и школьном образовании сегодня не происходит ни с точки зрения охвата образованием, ни с точки зрения его качества. То, что у нас бытует такая точка зрения, говорит о том, что даже очень компетентные люди нередко видят лишь изолированные факты, не вкладывая их в определенный контекст. К примеру, ректор МГУ говорит о падении качества образования абитуриентов, забывая о том, что 20 лет назад в стране жили 240 миллионов человек, то есть абитуриентов было намного больше, кроме того, лучшие из них были ориентированы поступать именно на естественно-научные и инженерные специальности. Сегодня ситуация изменилась. Да, еще не надо забывать, что набор увеличился в 2-3 раза, а значит, требования к абитуриентам снизились.То, что катастрофы с качеством образования у нас нет, подтверждают и международные исследования, так, в 2006 году по качеству чтения в начальной школе мы попали в первую тройку лучших стран. Исследования TIMSS показывают, что по академическим знаниям ребят в математических и естественных науках мы тоже находимся в лидирующей группе. При этом мы сравниваем себя с очень богатыми странами, где подушевые расходы на школьников в десятки раз выше, чем у нас, – с США, Люксембургом, Канадой. Конечно, эти данные характеризуют средний уровень. У каждого могут быть отдельные ужасные примеры. Но мы, как исследователи, работаем с усредненной картиной. Однако, проанализировав результаты международных исследований, мы увидели несколько основных рисков.Начнем с исследования PISA. Мы, к сожалению, находимся здесь на стабильных позициях ниже среднего. Причем такие страны, как Германия и Польша, в 2000 году были рядом с нами. А теперь они оказались в группе, близкой к лидерам, мы же такого качественного скачка не сделали. Международные исследования помогают нам увидеть нашу ситуацию в динамике. Причина, что мы не улучшаем показатели, в том, что содержание нашего образования архаично. Если мы посмотрим на учебные планы, то, за исключением нового предмета «Информатика», за последние 30 лет у нас практически ничего не поменялось. Да, ушли астрономия и черчение, однако само содержание мало в чем изменилось. И это представляет угрозу для современной школы и для наших детей. Поэтому они и не преуспели в международных исследованиях, которые проверяют умение применять полученные знания на практике. А именно этого ждет сегодняшняя жизнь, сегодняшняя экономика. К сожалению, не все еще это осознали. Некоторые вузы говорят: нам нужны студенты, имеющие фундаментальные знания. Но фундаментальное в XXI веке должно быть другим, изменилась экономика, да и применение информационных технологий изменило представление о фундаментальности. Тридцать лет назад в вузы поступали 15 процентов выпускников, они шли на работу высокого уровня. Сегодня в высшую школу поступают практически все выпускники школ. Окончив вуз, они должны не только проектировать космические корабли, но и заниматься сугубо практическими делами.- Какие основные риски сегодня существуют в образовании?- Один из самых опасных рисков сегодняшней школы – состояние учительского корпуса. По целому ряду исследований мы знаем, что в педагогическую профессию у нас существует двойной негативный отбор – в педвузы, как правило, идут более слабые выпускники школ, а в школы идут работать слабые выпускники педвузов. Безусловно, есть десятки, сотни исключений, у нас сейчас в школах работает много талантливых молодых учителей. Но из-за сокращения числа детей уменьшается количество рабочих мест в этой сфере, и даже хорошие выпускники просто не могут найти работу в школе. Поэтому архаичное содержание образования и состояние учительского корпуса я бы назвал ключевыми проблемами сегодняшней школы. Но есть и третья проблема: школа начинает сильно отставать от общества, от его запросов с точки зрения социализации молодого поколения. Мы пережили в 90-е годы разрушение системы воспитания. Разумеется, система, основанная на догматизме, должна была уйти в прошлое. Но мы ничем ее не заменили. В то же время за стенами школы возникли целые индустрии, направленные на формирование мировоззрения детей, – социальные сети, Интернет, компьютерные игры. Возникли и новые искушения, среди них самое опасное – наркотики. У нас не было иммунитета к этим искушениям и до сих пор его, к сожалению, нет. Значительная часть наших ребят не считают школу важнейшим институтом своего развития и становления. И если эту ситуацию не изменить, то ребята начнут массово уходить из школы – переходить на экстернат, дистанционное обучение или просто отсиживать без интереса уроки…- Проблема в том, что школа выступает прежде всего как институт давления, учителя в большинстве своем авторитарны…- Я согласен. И давайте признаем: мультфильмы, компьютерные игры создают, как правило, креативные высокооплачиваемые специалисты. Не хочется обижать авторов школьных учебников, но у них, к сожалению, креатива маловато, да они особо и не пытаются, по-моему, заинтересовать ребят. Поэтому одна из важнейших наших задач – вернуть любовь и интерес детей к школе. – Исак Давидович, давайте вернемся непосредственно к самой стратегии, назовите ее основные векторы.- Нашей задачей было создать не программу развития образования, а дать лишь системные предложения экспертов по основным векторам, по приоритетам. Хочу подчеркнуть, что стратегия пока не утверждена правительством, обсуждалась лишь в экспертном сообществе. Важно также назвать такую общую характеристику нашего подхода, как постепенность. Мы против быстрых широкомасштабных перемен, мы убеждены, что двигаться вперед необходимо спокойно и инициаторами этого движения должны быть сами школьные коллективы. Теперь о ключевых векторах стратегии. Первый из них связан с постепенным качественным обновлением учительского корпуса. Профессия педагога должна стать привлекательной и конкурентоспособной и с точки зрения зарплаты, и с точки зрения содержания работы. И конечно же, для молодых необходимо освобождать вакансии. При этом должны быть понятными обязательства и стандарты деятельности учителей.Второй вектор связан с качественным обновлением образования. Вообще если бы мне надо было охарактеризовать нашу стратегию одним словом, я бы назвал ее стратегией нового качества. В связи с этим, думаю, нам необходимо отказаться от попытки раз в пять лет менять стандарты и тем самым нервировать сотни тысячи учителей, родителей, детей. Нам нужно спокойно работать над модернизацией существующих программ, учебников. Специальная работа нужна с теми образовательными областями, где ситуация у нас совсем отсталая. Это прежде всего область «Технология», где мы находимся на уровне XIX века. Тревожная ситуация по социальным наукам. Большинство нынешних учебников по обществознанию просто позор. Серьезные проблемы есть и в преподавании иностранных языков. И конечно же, нам надо всерьез задуматься над нашими низкими результатами по итогам исследования PISA и посмотреть, что можно сделать, чтобы дети не только запоминали информацию, но и обладали практическими умениями и навыками.В нашем диагнозе состояния образования выявился еще один опасный тренд. Как выяснилось, у нас сформировалась и растет устойчивая группа школ с очень низкими результатами обучения, где происходит концентрация детей из неблагополучных семей. 80 процентов детей с низкими результатами по ЕГЭ концентрируются в 20 процентах плохих школ, а 80 процентов с высокими результатами – в 20 процентах преуспевающих школ, гимназий и лицеев. Эти 20 процентов школ с низким качеством обучения – бомба замедленного действия. Оттуда будут выходить обозленные, необученные, плохо подготовленные к жизни люди. Мы не только не боремся с фактом существования таких школ, но и намного хуже финансируем эти отстающие школы по сравнению с преуспевающими. С нашей точки зрения, это серьезный риск, поэтому один из важнейших векторов стратегии – создание ситуации, когда в России не будет плохих школ. Но, поддерживая слабых, мы не должны забывать о лидерах, об одаренных. Завершая разговор, я бы хотел отметить еще один важнейший вектор развития образования – необходимость резкого повышения внимания к процессам социализации молодого поколения. Я уже говорил о потере практик воспитания. Но от этого задача формирования позитивных социальных установок, гражданских ценностей никуда не уходит. И тут мы столкнулись с серьезной проблемой: с одной стороны, мы не убеждены, что школа с этой задачей справится, она и так перегружена, с другой стороны, внешкольная сфера социализации у нас практически не развита. У нас очень слаба практика вовлечения детей в социально значимые проекты, в волонтерскую деятельность, надо транслировать через социальные сети позитивные жизненные установки. В нашей экспертной группе были директора школ, которые сказали, что умеют заниматься внешкольной работой. Поэтому мы решили, что, с одной стороны, необходимо поддержать усилия самих школ по социализации образования, а с другой – опережающими темпами развивать дополнительное образование, различные внешкольные организации, социальные сети и так далее. В крупных городах можно развивать обе модели. В селах превращать школу в социокультурный комплекс.- Исак Давидович, каковы временные рамки реализации предлагаемой стратегии?- Это стратегия средней перспективы. Чтобы достичь ожидаемых результатов хотя бы к 2020 году, надо начинать двигаться в предложенных направлениях уже с 2012 года. Досье «УГ»Исак Фрумин, профессор, доктор педагогических наук, заслуженный учитель России, автор нескольких книг и более сотни научных публикаций. Более 13 лет был директором одного из лучших учебных заведений России – гимназии «Универс» в городе Красноярске. В 1999 году переехал в Москву, где руководил программами Международного банка реконструкции и развития по образованию.