Экономика – не для накопления богатства. Россия и весь мир. Их взаимосвязь и взаимовлияние. Экономика – средство человеческого развития Главы из учебника под редакцией В.Автономова и Т.Субботиной “Мир и Россия”

Темпы экономического роста

Рост ВВП и ВНП на душу населения: удастся ли бедным странам догнать богатые?

Темпы экономического роста в развивающихся странах в среднем заметно выше, чем в развитых, причем в последнее время это их преимущество в темпах даже усилилось: если в развивающихся странах (не считая бывших социалистических стран) средний годовой темп роста ВВП увеличился с 3,4% в 1980-е гг. до 5% в первой половине 1990-х гг., то в развитых за тот же период он сократился с 3,2 до 2%. В группе стран с низким уровнем дохода ВВП рос особенно быстро: в среднем на 6% в год в 1980-е гг. и на 6,8% в год в первой половине 1990-х. Все это, однако, еще не свидетельствует о постепенном сближении уровней экономического развития стран с высокими и низкими доходами. Рост населения в большинстве развивающихся стран происходит настолько быстро, что темпы роста ВНП на душу населения в них оказываются либо низкими, либо даже отрицательными (см. рис. 1 и карту).
В результате разрыв между уровнями среднего “душевого дохода” (ВНП в расчете на душу населения) в богатых и бедных странах продолжает расти. По некоторым оценкам, проведенным во Всемирном банке, в 1870 г. душевой доход в бедных странах был в 11 раз ниже, чем в богатых, в 1960 г. – уже в 38 раз, а в 1985-м – в 52 раза. К середине 1990-х гг. из 28 трлн. долл. ВВП всех стран мира лишь около 5 трлн. долл. (менее 20%) составлял ВВП, произведенный в развивающихся странах, хотя в них проживало около 80% населения мира.
К этому следует добавить проблему усиления неравномерности развития отдельных развивающихся стран (см. рис. 2). В странах Восточной Азии ВНП на душу населения рос в последнее время наиболее высокими темпами – в среднем более чем на 7% в год (1985-1995 гг.). В то же время в странах Африки южнее Сахары средний годовой темп роста ВНП на душу населения составлял -1,1%, а в странах Ближнего Востока и Северной Африки – -0,3%. Наибольшее падение уровня ВНП на душу населения в течение последнего десятилетия наблюдалось в регионе Восточной Европы и Средней Азии в связи с охватившим его экономическим кризисом, вызванным трудностями перехода к рыночной экономике.
Общая картина мирового экономического роста выглядит несколько благополучнее благодаря тому, что две крупнейшие из всех бедных стран мира – Китай с населением, равным 1,2 млрд. чел., и Индия с населением, равным 0,9 млрд. чел., – в последнее время отличались относительно высокими темпами экономического роста: в Индии ВНП на душу населения рос в 1985-1995 гг. в среднем на 3,2% в год, а в Китае – на 8,3% (исключительно высокий темп роста). Этим в основном объясняется тот факт, что более половины населения Земли проживает в последнее время в условиях роста ВНП на душу населения, превышающего 2% в год (см. рис. 3). Однако в группе стран с низкими доходами (при исключении из расчетов Китая и Индии) средний годовой темп роста ВНП на душу населения был отрицательным (см. рис. 1). Отрицательные темпы роста душевого дохода наблюдались более чем в половине всех развивающихся стран, а среди развивающихся стран с положительными темпами роста лишь одна пятая часть имела более высокие показатели, чем развитые страны (см. карту).
Рис. 4 наглядно иллюстрирует тенденцию нарастающего отставания большинства развивающихся стран от развитых в течение тридцати лет – с 1965 по 1995 г. Он показывает, в частности, что из всех регионов земного шара одна только Азия двигалась по пути сближения с развитыми странами по уровню дохода в расчете на душу населения. Средний душевой доход в так называемых новых индустриальных странах Азии – Гонконге (Китай), Сингапуре, Тайване (Китай) и Южной Корее – в 1965 г. составлял 18% от среднего уровня развитых стран, а к 1995 г. вырос до 66%. За тот же период Африка, например, стала относительно еще беднее: в 1965 г. средний душевой доход населения африканских стран составлял 14% от среднего уровня развитых стран, а в 1995 г. – уже только 7%. Вы можете самостоятельно найти и отметить на рис. 4 относительное положение России в 1995 г., используя данные о реальном (по паритету покупательной способности) ВНП на душу населения России и среднем ВНП на душу населения в группе стран с высоким доходом.
По расчетам экономистов, всего около десятка развивающихся стран мира могут сегодня рассчитывать догнать развитые страны по уровню ВНП на душу населения за период менее одного столетия. Это те страны, в которых годовой темп роста этого показателя превышает средний показатель для развитых стран более чем на 1%. Конечно, при условии, что им удастся сохранить достигнутое преимущество в темпах, а это будет совсем не просто. Вообще говоря, чем беднее страна, тем труднее для нее задача поддержания необходимого для быстрого экономического роста высокого уровня инвестиций.

Неравномерность распределения доходов

Различия в распределении доходов в разных странах

Для того чтобы представить себе жизнь людей в той или иной стране, чтобы понять, например, сколько в этой стране бедных людей, недостаточно знания среднего дохода, приходящегося на душу населения этой страны. Количество бедняков в любой стране зависит еще и от того, насколько неравномерно распределяется ее совокупный доход. Возьмем, к примеру, Венгрию и Бразилию. В обеих этих странах показатель ВНП на душу населения чуть выше, чем в России, однако доля бедняков в Венгрии несколько ниже, чем в России, а в Бразилии существенно выше. Вы поймете, почему это происходит, если посмотрите на график (рис. 5). На нем показано, какой процент совокупного дохода нации приходится на долю каждых 20% населения, ранжированных по уровню дохода – от самого богатого индивида или семьи до самого бедного. На графике видно, что в Венгрии 20% наиболее обеспеченного населения получает примерно в 4 раза больше, чем 20% наименее обеспеченного. В то же время в Бразилии доля богатейших 20% населения примерно в 30 раз больше, чем доля беднейших.
В России разрыв в доходах между “верхними” и “нижними” 20% групп населения составлял примерно 14:1 в 1993 году и, вероятно, продолжал расти в последующие годы в связи с продолжением рыночных реформ и экономическим кризисом. Для сравнения отметим, что в развитых странах этот разрыв равен в среднем 6:1. В развивающихся странах данное отношение варьируется по регионам: 4:1 в Южной Азии, 6:1 в Восточной Азии, на Ближнем Востоке и в Северной Африке, 10:1 в Африке южнее Сахары и 12:1 в Латинской Америке.

Метод кривых Лоренца и индекс Джини

Для более точного измерения и сравнения уровней неравенства в распределении доходов экономисты пользуются так называемыми кривыми Лоренца и индексами Джини.
Кривые Лоренца – это кривые на графике, показывающие, какая доля суммированных за год доходов, полученных в данной стране, достается различным процентным долям населения страны, начиная с беднейших граждан или семей и кончая самыми богатыми. Рассмотрим методику построения этих кривых более подробно.
Прежде всего экономисты ранжируют всех граждан или все домохозяйства в соответствии с уровнем полученного ими годового дохода (иначе говоря, располагают их по порядку возрастания их доходов). При этом все население подразделяется либо на 5 групп (по 20% населения в каждой группе), либо на 10 групп (по 10% населения в каждой группе). Далее подсчитывается суммарный годовой доход каждой такой группы населения и выражается в процентах от ВВП (как, например, на рис. 5). Наконец, экономисты отмечают на графике доли ВВП, которые эти группы получают кумулятивно (по методу “нарастающего итога”), т.е. показывают сначала долю доходов беднейших 20% населения. Затем суммарную долю доходов беднейшей и последующей 20-процентной группы (пятой и четвертой групп на рис. 5) как доход 40% населения и т.д., вплоть до суммарной доли всех пяти 20-процентных групп, естественно, равной 100% и показываемой как доход 100% населения. Соединив все точки на графике, начав из точки, соответствующей 0% ВВП и 0% населения, экономисты получают кривую Лоренца, характерную для данной страны.
Чем сильнее изогнута кривая Лоренца страны, тем менее равномерным является распределение доходов в этой стране. Для сравнения представим себе кривую абсолютного равенства, т.е. совершенно равномерного распределения. В таком случае первые 20% населения получали бы ровно 20% всех доходов, 40% населения – 40% всех доходов и т.д. Соответствующая кривая Лоренца приняла бы тогда форму прямой (см. рис. 6), проходящей из нижнего левого угла (х = 0, у = 0) в правый верхний (х = 100%, у = 100%). На рисунке видно, что кривая Лоренца Бразилии отклоняется от гипотетического графика абсолютно равномерного распределения в большей степени, чем кривые Лоренца России и Венгрии. Это означает, что из трех указанных стран в Бразилии существует наиболее острое неравенство в распределении доходов.
Для того чтобы сопоставить степень неравенства в распределении доходов сразу во многих странах, еще более удобным инструментом оказывается индекс Джини. Этот индекс равен доле, которую площадь между кривой Лоренца и прямой абсолютного равенства (для Венгрии, например, см. на рисунке площадь, покрытую точками) составляет от площади треугольника под той же прямой. Таким образом, индекс Джини, равный нулю, соответствовал бы ситуации абсолютного равенства (поскольку кривая Лоренца совпадала бы с прямой абсолютного равенства), а индекс Джини, равный 100%, свидетельствовал бы об абсолютном неравенстве (кривая Лоренца совпадала бы с осью х, а затем шла вертикально вверх напротив последнего, т.е. самого богатого, гражданина или домохозяйства – см. пунктирную линию на рис. 6). Ни абсолютное равенство, ни абсолютное неравенство в реальной жизни невозможны. Поэтому фактическое значение индекса Джини всегда больше нуля, но меньше 100%. Сравните эти показатели неравенства в разных странах мира, используя график на рис. 7.

Доводы “за” и “против” неравенства доходов

Как вы думаете, какая степень неравномерности распределения доходов в большей мере отвечает интересам развития страны?
Ответ на этот вопрос вряд ли может быть однозначным. Вероятно, кому-то более привлекательным покажется пример Швеции, где индекс Джини равен приблизительно 25%, а кому-то – пример США с индексом Джини на уровне 40%. Размышляя на эту тему, примите во внимание следующие аргументы.
Из опыта социалистических стран известно, что слишком равномерное распределение доходов отрицательно влияет на эффективность экономики. Минимальные различия в доходах при социализме в условиях запрета на частную прибыль и искусственно выравненных уровней оплаты труда разной сложности не создают достаточных материальных стимулов к активному участию людей в экономической деятельности – к добросовестному труду и энергичному предпринимательству. Результатом социалистического выравнивания доходов является пониженная дисциплина и безынициативность работников, низкое качество и узкий ассортимент производимых товаров и услуг, торможение технического прогресса и в конечном счете замедление экономического роста. В свою очередь, низкие или даже отрицательные темпы экономического роста – прямой путь к обострению проблемы бедности.
С другой стороны, чрезмерное неравенство в доходах отрицательно влияет на качество жизни людей: обусловливает относительно большую долю бедняков в составе населения (при данном уровне экономического развития страны) и в этой связи осложняет проблемы здравоохранения и образования, а также вносит вклад в распространение преступности. Задумайтесь, кроме того, и над следующими аргументами.
Высокий уровень неравенства в доходах может угрожать политической стабильности в стране, поскольку большее число людей не удовлетворены своим положением в обществе, а политические компромиссы между богатыми и бедными труднодостижимы. Политическая нестабильность увеличивает риск инвестирования в экономику страны, отпугивает потенциальных инвесторов и тем самым наносит огромный ущерб перспективам экономического развития страны.
Высокий уровень неравенства в доходах ограничивает возможности применения важнейших рыночных методов регулирования экономики, таких, как повышение цен или обложение налогами и штрафами. Например, существенное повышение платы за электричество и горячую воду могло бы стать решающим способом повышения эффективности потребления энергии, однако в условиях острого неравенства доходов такие меры могут привести к неприемлемому ухудшению условий жизни беднейших слоев населения.
Чрезмерное неравенство в доходах может также отрицательно сказываться на моральных нормах поведения участников экономических процессов, препятствовать возникновению отношений доверия и приверженности выполнению принятых на себя обязательств. В результате существенно затрудняется всякая деловая активность.
Такими, например, соображениями руководствуются те международные эксперты, которые рекомендуют снижение уровня неравномерности распределения доходов в ряде развивающихся стран в интересах ускорения как экономического, так и человеческого развития в этих странах.

Бедность

География бедности

Представление о том, что такое бедность, в разных странах может быть очень различным. Как правило, чем богаче страна в целом, тем выше уровень ее национальной черты бедности. Поэтому в целях проведения международных сравнений потребовалось договориться о так называемой международной черте бедности: в настоящее время она установлена Всемирным банком на уровне реального дохода в 1 долл. на человека в день, оцененного по ППС в ценах 1985 г. С помощью этого условного инструмента было подсчитано, что доля “бедняков”, т.е. людей, живущих менее чем на 1 долл. в день, в мире в целом за 1987-1993 гг. незначительно уменьшилась – с 30 до 29% мирового населения. В то же время абсолютное количество бедняков даже выросло – с 1,2 млрд. чел. до 1,3 млрд. чел. Еще 2 млрд. чел. в мире получают доход, очень близкий к международной черте бедности.
Больше всего бедняков в Южной Азии (39% от их общей мировой численности), в Восточной Азии (около одной трети, главным образом в Китае и Индокитае) и в Африке южнее Сахары (17%). Южная Азия отличается также наиболее широким распространением бедности – за международной чертой бедности 43% ее населения. На втором месте по распространенности бедности страны Африки южнее Сахары (см. рис. 8). Среди стран, более половины населения которых живет за международной чертой бедности, – Гватемала, Гвинея-Бисау, Замбия, Индия, Кения, Лесото, Мадагаскар, Непал, Нигер и Сенегал.
В России за международную черту бедности на уровне 1 долл. в день в расчете на одного человека в 1993 г. попадал всего 1% населения, за международную черту бедности на уровне 2 долл. в день на человека – 10% населения, а за установленную российским правительством национальную черту бедности – около 30% населения. К 1997 г. доля населения с доходами ниже официально установленного прожиточного минимума несколько снизилась, но в 1998 г. ситуация опять обострилась, так что за национальной чертой бедности (установленной на уровне около 80 долл. в месяц на человека при расчете по ППС) оказалось уже почти 40% всего населения России.
По свидетельству международных аналитиков, существует тесная прямая связь между темпами экономического роста страны и ее успехами в борьбе с бедностью. Например, странам Восточной Азии (не считая Китая), отличающимся самыми высокими темпами экономического роста, удалось уменьшить долю населения, остающегося за международной чертой бедности, с 23% в 1987 г. до менее чем 14% в 1993 г. Что же касается стран Африки к югу от Сахары, где темпы роста ВНП на душу населения были в среднем отрицательными, то там доля бедного населения осталась почти неизменной.

Порочный круг бедности

Экономисты, изучающие рыночную экономику, обычно исходят из того, что средняя склонность людей к сбережению доходов ради будущего потребления увеличивается по мере роста их доходов. И наоборот, чем беднее люди, тем меньше они могут себе позволить заботиться о своем будущем и делать сбережения. Такая же закономерность обычно прослеживается и в экономическом поведении частных фирм или даже правительств. Неудивительно поэтому, что в более бедных странах, где большая часть доходов расходуется на удовлетворение текущих, зачастую неотложных потребностей, общий уровень национального сбережения – валовые внутренние сбережения – оказывается, как правило, ниже. Низкий уровень валовых внутренних сбережений препятствует росту валовых внутренних инвестиций, а без дополнительного инвестирования невозможно поднять эффективность экономики и повысить доходы. Так замыкается “порочный круг бедности” (см. рис. 9). Значит ли это, что бедные страны навечно обречены вращаться в этом замкнутом круге?
Данные об уровне инвестиций в Восточной Азии позволяют надеяться на ошибочность такого пессимистического вывода. Вопреки низкому исходному уровню ВНП на душу населения, валовые внутренние сбережения и инвестиции в этом регионе отличаются беспрецедентно высоким уровнем (см. рис. 10). Специалисты спорят о главных причинах, породивших этот феномен, но многие факторы, необходимые для стимулирования частных сбережений и инвестиций в любой стране, сомнений не вызывают. Это, например, политическая и экономическая стабильность, надежная банковская система и благоприятная налоговая политика правительства.
Помочь развивающимся странам вырваться из порочного круга бедности могут и иностранные инвестиции, особенно если они сопровождаются передачей новейших технологий из развитых стран. К сожалению, правда, для привлечения в страну иностранного капитала требуются многие из тех условий, наличие которых необходимо и для стимулирования национальных инвестиций (см. выше). С другой стороны, потенциальная возможность получения “в готовом виде” прогрессивных технологий, разработанных в развитых странах, может (по крайней мере теоретически) позволить развивающимся странам развиваться быстрее, чем это делали в свое время нынешние развитые страны. Специалисты называют эту потенциальную возможность “преимуществом отсталости” или “форой отстающего”.
Статистические данные об инвестициях в России необходимо интерпретировать с большой долей осторожности. На первый взгляд может показаться (см. рис. 10), что: 1) инвестиции в нашей стране за последние 15 лет увеличились в абсолютном измерении, хотя хорошо известно, что верно как раз противоположное; 2) суммарный объем российских инвестиций не слишком низок (по сравнению с другими регионами), хотя наличие острейшего дефицита инвестиций в нашей стране широко признано. Приведем лишь некоторые из причин, объясняющих возникновение этих статистических иллюзий. Во-первых, показатель валовых внутренних инвестиций в России увеличился лишь в процентном отношении к ВВП, а не в абсолютном измерении вследствие резкого падения самого ВВП (по некоторым оценкам, на 50% по сравнению с уровнем 1990 г.). Во-вторых, объем национальных инвестиций в российской статистике выглядит несколько благополучнее, чем в действительности, поскольку он включает в себя прирост товарных запасов на складах предприятий, что в сегодняшних условиях свидетельствует в основном о трудностях с реализацией. Наконец, в-третьих, острый дефицит инвестиций в России в последние годы связан не только с абсолютным уменьшением их объема, но и с низкой эффективностью российских инвестиций, приводящей к расходованию на эти цели сравнительно большей (по международным стандартам) доли ВВП, а также с тем, что страна в 1990-е гг. испытывает острую потребность в структурной перестройке своей экономики, неизбежно требующей дополнительных (по сравнению с обычной ситуацией) инвестиций.
Ситуация в России характеризуется также превышением валовых внутренних сбережений над валовыми внутренними инвестициями, что может быть интерпретировано как одно из свидетельств так называемого бегства капитала за рубеж. Таким образом, в отличие от большинства бедных стран главная проблема заключается не столько в стимулировании сбережений, сколько в создании благоприятного “инвестиционного климата” для превращения внутренних сбережений во внутренние инвестиции.
Благоприятный инвестиционный климат включает в себя множество факторов, делающих инвестирование в одной стране более прибыльным и менее рискованным, чем в другой. Одним из наиболее важных факторов является политическая стабильность. Дело в том, что инвесторы – как внутренние, так и иностранные – больше всего боятся резких политических потрясений, несущих с собой угрозу непредсказуемых изменений в ценообразовании, налогообложении и других условиях ведения бизнеса, вплоть до угрозы конфискации капиталов. Вследствие политической нестабильности страна рискует попасть в порочный круг, показанный на рис. 11: 1) угроза резких политических изменений отпугивает потенциальных инвесторов; 2) низкий уровень инвестиций тормозит экономический рост; 3) замедленный экономический рост углубляет бедность и социальную напряженность в стране; 4) в результате недовольство существующим политическим режимом усиливается, и угроза политических потрясений становится еще более реальной.
Страна, попадающая в такой замкнутый круг, серьезно тормозит свое развитие и ограничивает свои возможности борьбы с бедностью.