Эй вы там, наверху!

В учительской среде нарастает социальная напряженность, вызванная низкими зарплатами, унизительными требованиями, отсутствием прав и свобод. На этом фоне президент объявляет проведение Года педагога и наставника «в целях признания особого статуса педагогических работников». Согласно указу вернуть утраченный статус должно энное количество мероприятий, придуманных органами исполнительной власти. Управленческие инициативы не заставили себя ждать: телешоу на Первом канале и многочисленные конкурсы, объявленные по городам и весям, по задумке Минпроса, поднимут педагога на должную высоту.

В связи с вышеизложенным у меня возникает несколько вопросов. Зачем ставить такую цель, если особый статус уже прописан в Законе «Об образовании в РФ» (ст. 47, п. 2: «В Российской Федерации признается особый статус педагогических работников в обществе и создаются условия для осуществления ими профессиональной деятельности. Педагогическим работникам в РФ предоставляются права и свободы, меры социальной поддержки, направленные на обеспечение их высокого профессионального уровня, условий для эффективного выполнения профессиональных задач, повышение социальной значимости, престижа педагогического труда»). Да и право на сокращенную продолжительность рабочего времени, кстати, прописано там же. Господа хорошие, почему же ни один пункт закона в части особого статуса учителя у вас не работает?

Учителю, пущенному властями в расход (убийственные полторы-две стахановские ставки плюс классное руководство), предлагается поучаствовать в конкурсах и шоу. У нас любят плясать на костях. Между прочим, стахановцам в свое время причитались удвоенная и утроенная заработная плата, усиленное питание, доступ к дефицитным социальным благам. А учителю к торжественному году не причитается ничего: зарплата по-прежнему недотягивает до средней по региону, оклад не привязан даже к минимальному размеру оплаты труда, работа в две смены круглый год с дополнительными неоплачиваемыми обязанностями, и вместе с учителем под откос пущено все отечественное образование. Вопрос лишь в скорости падения.

Нет никакого особого статуса учителя, как нет и никогда не было сокращенной рабочей недели для восстановления сил. Все свободное от уроков время разбазаривается на добычу нужных для министерств и ведомств показателей. Нет соблюдения Трудового кодекса в отношении учителей. И на этом фоне нам снова предлагают танцы с бубном.

Итак, особый статус педагога в первую очередь должна признать власть, которая этот статус системно уничтожает.

Далее. Его должно признать общество. Но, чтобы это произошло, нам всем следует понять, по какой причине престиж профессии утрачен, поскольку людское уважение нельзя вернуть ни указом президента, ни шоу с конкурсами.

Негативное отношение общества к учителю – следствие тех ценностных установок, которые систематически навязываются чиновниками от образования и транслируются школой. На уничтожение статуса педагога работает как минимум три механизма: аттестация педагогических работников, рейтинг школ, новая система оплаты труда.

Аттестация, ставшая одним из способов порабощения учительства, принуждение к бесплатному труду (работа с отстающими, подготовка к олимпиадам, конкурсам, конференциям и т. д., на что государство не пожелало изыскать деньги) – прямой путь к профессиональному выгоранию и, как следствие, к искажению ценностных установок учителей. И это давно не предмет дискуссии, это факт.

Гонка за показателями не только выматывает весь педагогический состав школ, но и ускоряет профессиональную деформацию работников, не случайно в прессе регулярно возникают шумные истории с рукоприкладством, когда конфликт между учителем и учеником перерастает в драку.

Особо запомнился громкий скандал, случившийся в 2020 году в московской школе №113, когда на уроке физики ученик ударил учительницу за порванные наушники. Общество, как всегда, разделилось на два лагеря, обвиняя и защищая. Чрезвычайно резонансным стало интервью «Ленте.ру» Евгения Ямбурга («Заложили мину, которая должна была взорваться»), обвинившего в происшедшем работников школы и ставшего на сторону Департамента образования. Негодование по поводу непрофессионализма педагогического состава нашло свое применение: ушла из школы избитая учительница физики, уволили директора. Казалось бы, виновные изобличены и наказаны, а что изменилось? Ровным счетом ничего, потому что и ученик, и учитель, которые в школе находятся в одной связке, – жертвы разрушительной бюрократической системы, а она никуда не делась.

Рейтинг школ и процедура аттестации педагогических работников продолжают свое губительное дело. Измотанный учитель, которому надо выдать на-гора показатели, как и раньше, не может учитывать возможности ученика. В школе вообще не принято учитывать ничьи возможности, а если учитель находится постоянно под прессом, то нет никаких оснований надеяться, что у педагога хватит выдержки в каждой нестандартной ситуации, когда все кругом внушают, что хороший учитель может и обязан научить всех. Пострадавшая учительница физики – та самая «уставшая бабушка», которую система использовала… и выбросила, как отработанный материал. Человек этой системе неинтересен.

Может быть, в школе Евгения Ямбурга от всех учеников можно не требовать выполнения программы. Но на всей территории нашей необъятной России совсем другие школы. Учительская аттестация и всевозможные рейтинги десятилетие внушают нам, что главное в образовании – это стабильный положительный результат и динамика показателей, конкурсы и олимпиады, трансляция инновационной деятельности и успешная самопрезентация. Для нашего министерства сложных детей нет.

Мыльные пузыри рожденных для рейтингов инноваций повсеместно преподносятся как панацея от всех бед в работе и с неуспевающими, и с одаренными и засоряют весь образовательный эфир. Чтобы получить квалификационную категорию, надо демонстрировать активное участие во всяких псевдонаучных тусовках, владеть современными педагогическими технологиями, доказывая их эффективность. Но разбираться в том, что эффективно, а что – нет, человеку, работающему на двух ставках, некогда. Портфолио учителей кочуют из рук в руки: для аттестации коллеги переписывают друг у друга приемы и методы супердейственных новейших методик, стремясь убедить экспертную комиссию, что именно они помогают научить всех-всех-всех.

Повышение квалификации в палочной системе всегда фикция: курсы тоже существуют для «галочки», ибо нужно ведь не качество, а количество прослушанных часов для портфолио и отчетов администрации. Кругом навязываются курсы, которые можно пройти и побыстрее, и подешевле, и не особо утруждаясь (можно даже не слушать ничего, лишь бы зарегистрироваться), и вот он, сертификат, в кармане, как очевидное свидетельство профессионального роста. А реальных знаний, которые помогли бы понять особенности разных детей, как не было, так и нет. Поэтому еще не скоро в педагогическом сообществе возникнет понимание, как на самом деле надо работать с трудными подростками.

Аттестационные и рейтинговые критерии лишний раз демонстрируют нам приоритеты чиновников: нужны не проблемы, а победы. Это никоим образом не стимулирует повышать эффективность и качество работы и уровень квалификации, зато отнимает драгоценное учительское и человеческое время, приучает к систематической фальсификации.

Новая система оплаты труда лишь поощряет очковтирательство: стимулирующий фонд заработной платы распределяется администрацией школ в соответствии с ее интересами, потребности же детей там никогда не стояли на первом месте. Я хорошо помню, как начислялись баллы стимулирующих за липовые отчеты. Высшая школа экономики, разработавшая НСОТ, давно признала ее неэффективность в деле повышения качества образования, но в лучшую сторону так ничего и не изменилось.

Ложь поощряется, она стала настолько привычной, что у большинства уже не вызывает отторжения. Педагогические семинары и конференции собирают страждущих получить не опыт и знания, а заветный сертификат для портфолио. На школьных олимпиадах сплошь и рядом дают возможность списывать, чтобы продвинуть своих. Перед ОГЭ сама школа «сливает» задания, чтобы не было неуспевающих. Сложные дети удаляются с открытых уроков, чтобы не портить общую картину благополучия. Слабые классы везде отдают молодому и начинающему учителю, сильные – наоборот, опытному, потому что слабый ученик школе не нужен, а рейтинги держатся на преуспевающих учениках. Когда идет набор в десятые классы, администрацию в первую очередь интересует степень успешности ученика для школьного рейтинга. Ребенок не стал у нас ценностью, а так и остался средством достижения нужных показателей. Он, как и учитель, брошен в топку чиновничьих и административных амбиций. И на педагогических советах сегодня, как 50 лет назад на партийных заседаниях, слушаются доклады: показатели ОГЭ и ЕГЭ за прошлый год, за этот год, за предыдущий год. Где обогнали, где отстали, что в сравнении с другими школами и регионами.

Разумеется, мы, учителя, не должны снимать с себя личной ответственности за происходящее. Пока все остается так, как есть, вернуть утраченное уважение не представляется возможным. Дети и родители будут уважать такого учителя, который способен защитить себя и своих коллег, готов требовать, а не просить. Педагог, обслуживающий интересы чиновника, никогда не будет иметь высокий статус.

А объявленный Год педагога и наставника, можно быть уверенным, ничего не изменит, он создаст дымную завесу из управленческих инициатив, отвлекая от насущных проблем школьной жизни.

Хочется крикнуть: «Эй вы там, наверху! Деградация системы образования и ее дегуманизация – это ваших рук дело!»

И если кто-то из министерских небожителей еще хочет остановить распад отечественного образования, школьные рейтинги, аттестация и НСОТ должны быть отменены.

А нам придется еще долго отучаться думать о сертификатах, грамотах и нужных показателях. И учиться объединяться, бороться за право голоса и создание таких условий труда, когда профессиональный рост учителя станет не фикцией, а реальностью. Может быть, тогда и общество повернется к нам лицом.

Анна ИНЮТИНА, учитель, член профсоюза «Учитель», Ижевск, Удмуртская Республика