Эффективность и эффектность уроков литературы

Уроки для баллов или уроки для смыслов?

Окончание. Начало в №7, 8, 11, 13-18

Когда-то очень давно Зиновий Самойлович Паперный, прекрасный критик и литературовед, человек блистательный, остроумный, сказал мне о советской школе: «Трагедия школы в том, что она и дочь общества, и в то же время мать его, что она и палач, и жертва одновременно». Есть в этом что-то и от того, что происходит и сегодня.

Мы проверяем проверочными работами учеников, а кто хотя бы раз проверил, как умеют писать и проверять те, кто составляет эти самые задания? Моя тетя, учительница математики, перед каждой контрольной работой сначала полностью выполняла ее сама. Если она укладывалась в двадцать минут, она ее давала, если нет – искала другой вариант. О том, что сочинители экзаменационных и проверочных работ часто сами давно в школе не работают, я и не говорю.

Перейдем ко второй проблеме в исследовании корней и причин того, что происходит с нашим преподаванием литературы.

В 2011 году была издана на русском языке книга «Дети цифровой эры», которую написали Джон Палфри и Урс Гассер. Это и тогда, и теперь лучшая книга, которую я читал на эту тему. Я сказал неточно: это вообще для меня единственная книга на эту тему. Вот как сами авторы сказали о смысле своей книги: «Цель этой книги заключается в том, чтобы провести черту между тем, о чем нужно беспокоиться, и тем, что не должно пугать, а также между тем, с чем мы должны бороться для спасения наших детей, а что следует приветствовать в новом цифровом мире».

Мы сейчас остановимся на двух проблемах из числа тех, что должны пугать, беспокоить и с чем мы должны бороться для спасения наших детей. «Современные дети редко прочитывают книги от корки до корки». «А преподаватели университетов опасаются, что лозунги, сформированные в формате заголовков статей, доминируют во всей той информации, которая просачивается в сознание молодых людей». «Многие современные дети отдают предпочтение более коротким произведениям. Они больше не читают полноформатные журналы и книги и предпочитают им сообщения на веб-сайтах». «Во Всемирной сети сокращенный формат пользуется большей популярностью, чем полный, о чем бы ни шла речь. Сокращение времени на концентрацию внимания свойственно не только молодым людям, но и всем остальным пользователям Сети. Во время чтения новостей в Интернете пользователи привыкли перескакивать с одного короткого формата к другому».

Вот вам и объяснение тех изменений отношения к чтению, которые так страшно воздействуют на отношение к школьной литературе. В этих новых, поистине исторических изменениях важно было принципиально пересмотреть многое в преподавании литературы. Но школа этого не сделала. Многие ученики легко перешли от классиков к кратким пересказам их произведений, благо что наши издательства выпускают их в огромном количестве. Нужно ли говорить о том уроне, который нанесла вся эта ситуация воспитанию эстетическому, нравственному, патриотическому, интеллектуальному? И самое горькое, что с этим смирились как с неизбежным. И это оказалось связано и с другим очень серьезным обстоятельством.

Вернемся к книге о детях цифровой эры. Приведу принципиально важную цитату. Речь идет о том, что сплошь и рядом полностью игнорируют в нашей школьной и педагогической жизни.

«Процессу изучения всегда будут неизбежно свойственны качества, практически не связанные с технологией.
Включение технологий в процесс обучения не имеет никакого смысла, если это делается только из интереса к этим технологиям. Люди рассуждают примерно так: «Вести блоги так здорово! Детям это нравится, к тому же они получают какую-то информацию в учебных целях». Такие рассуждения ошибочны. Следует разбираться, как использование технологий может достичь педагогических целей. Сможет ли ведение блогов удовлетворить требования учебного процесса? Не следует сгоряча отказываться от проверенных традиционных методов обучения в погоне за применением технологий в учебных классах.

Навыками критического мышления студенты овладевают в большинстве случаев средствами традиционного диалога, участники обмениваются мнениями и глубоко аргументируют рассматриваемую тему, задавая вопросы и отыскивая ответы на них в контексте реальной жизни. В таких случаях процесс обучения совсем не должен опираться на новые технологии. Возможно, это и есть самая трудная задача, которую нужно решить преподавателям: как, с одной стороны, избежать лишнего применения технологий в учебном процессе, а с другой стороны – в каких случаях их целесообразно использовать».

Нужно сказать, что в странах, которые достигли больших успехов в создании новых информационных технологий, тоже на первых порах было немало неистовых ревнителей применения их в образовании, в школах, но вскоре сторонники такого подхода поостыли. Об этом я постоянно читал и в печати. Любопытно, что многие компании в Кремниевой долине рекомендуют родителям ограничить время использования смартфонов, да и в школах компьютер там сведен до минимума.

И у нас все больше звучит в размышлениях на эту тему взвешенное и трезвое отношение к головокружению от успехов, которым страдают многие школы и многие учителя. Вот лишь несколько высказываний на эту тему на страницах «Учительской газеты» в одном из номеров за 2018 год. «С учетом количества экранов вокруг ребенка в школе мы должны использовать только самые эффективные технологии, которые действительно необходимы». «Нельзя абсолютизировать информационные технологии, заменяя ими все остальное. Применение информационных технологий нужно не всегда и не везде, а только там, где они оправданны и уместны». «Дети утрачивают способность к общению, все хуже умеют высказывать свои мысли вслух. Будет ли электронный учебник способствовать искоренению этих недостатков?»

В том же году главный редактор журнала «Директор школы» профессор Высшей школы экономики К.М.Ушаков, хорошо знающий и нашу школу, и школу зарубежную, обратился к своим читателям с письмом, которое озаглавил так: «Да здравствует цифровизация?». Процитирую это письмо. «Мне приходилось видеть зарубежные элитные образовательные учреждения. Мне показалось странным, но факт: чем выше уровень заведения, тем меньше там используют «железо» на уроках. Большая часть «компов» занята в области администрирования учебного процесса и текущего информирования. На уроки это «железо» особенно не пускают… Качественное, элитное образование – глаза в глаза, но не всем, а остальным цифра».

А в следующем, 2019 году, Ушаков в своем журнале задал читателям вопрос, над которым следовало бы подумать и всем нам: «Попробуем найти ответ на вопрос: почему взрыв инновационности не привел к взрыву академической успешности?»

Да, власть «цифры» огромна. Но не абсолютна. Ни Бог, ни вера, ни чувство Родины, ни совесть, ни любовь, ни дружба, ни мужество, ни честность не могут быть абсолютно точно оцифрованы. Но желание добиться успеха, признания, стать передовым порой заставляет с пути эффективной работы переместиться на внешне блестящий, сулящий выгоды путь эффектности. Но это опасный путь, особенно для тех, кто по своей работе связан со словом. И не могу не привести еще раз последние строфы стихотворения Николая Гумилева «Слово», написанного сто лет назад:

Но забыли мы, что осиянно
Только слово средь земных тревог.
И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что слово это – Бог.

Мы ему поставили пределом
Скудные переделы естества,
И, как пчелы в улье опустелом,
Дурно пахнут мертвые слова.

Но как сломить эти «скудные пределы», ведущие к мертвым словам? Как читать и о чем писать на уроках литературы? Об этом и пойдет речь в наших дальнейших рассуждениях. Хотя о многом мы уже многое и сказали.

Лев АЙЗЕРМАН