Доверяй своему слуху! Обучение по методу естественного письма

Сущность фонетического принципа русской орфографии можно кратко сформулировать так: “Пиши, как слышишь, и в сильной, и в слабой позиции”. На этом месте шестиклассник Алеша, в начале нашего знакомства отличавшийся просто чудовищной безграмотностью, воскликнул: “Я люблю такие правила, ничего не учи, а только слушай!” Это неожиданное признание не только изумило, но и обрадовало нас, ибо одной из главных задач обучения по методу естественного письма мы полагаем формирование у каждого школьника личностного, эмоционально окрашенного, положительного отношения к правилам русского правописания как к надежному другу и к русскому языку в целом как к чуду из чудес.

Мы целиком разделяем выводы специалистов в области нейропедагогики, настойчиво рекомендующих использовать в процессе обучения потенциал обоих полушарий нашего мозга, левое из которых в основном ведает мышлением, а правое – эмоциями, интуицией. Совершенно справедливо психолог В. Лысковская в статье “Не смещайтесь в левое полушарие. Обзор методов обучения полной грамотности” (“Учительская газета”, N23 от 4.6.02) утверждает: “Традиционный левополушарный характер обучения не дает возможности проявиться творческим, интуитивным началам. Учителя, опирающиеся на такие методы, как наглядность, образность, эмоциональность, достигают немалых успехов в обучении детей”.
Бесспорно и значение хорошей памяти в процессе обучения. Психологи и методисты указывают среди иных на такие факторы более эффективного усвоения, сохранения и воспроизведения полученной учащимися информации, как новизна, значимость и эмоциогенность. Наш опыт полностью подтверждает справедливость этих выводов. Большую роль в обучении грамотному письму мы отводим также интуиции – важнейшей составляющей любого навыка, в том числе и навыка грамотного письма.
Однако вернемся к вопросу о положительных эмоциях, так спонтанно проявившихся у шестиклассника Алеши, явно не числящегося среди друзей русской орфографии. Отчего бы и нам в самом деле не полюбить фонетическое письмо, если бы эту любовь не подтачивали те “разрушительные силы”, подстерегающие только что родившийся навык и препятствующие его закреплению, о неизбежности появления которых предупреждает Д.Н.Бернштейн. Ведь любой школьник (а не только учителя и родители) очень скоро постигает горькую истину: твердое знание правила и успешное его применение в упражнениях не гарантирует от ошибок на это правило в дальнейшем. На это свое “открытие” большинство учеников реагирует, в общем-то, совершенно нормально: они перестают учить правила, обрекая себя на полную капитуляцию. Девятиклассник, вполне успевающий по всем предметам, кроме русского языка, на наш вопрос, неужели математику, физику, химию, информатику и другие науки постичь легче, чем грамотное письмо на родном языке, убежденно заявляет: “Да, легче!”. Можно ли дальше с этим мириться?!
Совершенно очевидно, что для того, чтобы такого не случалось впредь, необходимо выявить “разрушительные силы” грамотного письма, а затем наметить пути, способы и средства их нейтрализации. Сначала рассмотрим те “разрушительные силы”, которые являются общим врагом всех четырех групп правил. Прежде всего это необоснованный перенос (интерференция) навыка, выработанного в процессе изучения одной группы правил, на все остальные. Как известно, в русской орфографии морфологический принцип занял до такой степени господствующее положение, что многие ученые все иные принципы относят к числу отступлений от морфологического принципа. Отсюда становится ясным, почему учащиеся так часто используют ставший для них привычным прием проверки сомнительного звука путем перевода его из слабой позиции в сильную в тех случаях, когда такая проверка должна быть категорически запрещена, ибо она неизбежно порождает ошибки типа РОЗСКАЗАТЬ (рассказать), потому что РОЗЫСК, ПОДИТОЖИТЬ (подытожить) – ИТОГ, ПРЕОБРЕЛ (приобрел) – ПРЕДАЛ, СНАЧАЛО (сначала) – ДАВНО и т.д.
Чтобы одолеть этого мощного врага, необходимо очертить границы “владений” каждого из четырех принципов орфографии и строго их придерживаться. Отлично усваивают эту заповедь учащиеся любого возраста, в том числе и абитуриенты, с удовольствием принимая участие в действии, не совсем обычном для серьезных занятий. Большой лист ватмана занимает океан “Русское письмо”. На этом океане рисуем материк под названием “Проверяльщики, или аудиторы”, имея в виду, конечно, правила морфологического письма, затем – остров “Слухачи, или музыканты” (фонетическое письмо), остров “Значков, или интеллектуалов” (дифференцирующее письмо, опирающееся на значение, смысл) и остров “Протестанты, или неподдающиеся” (традиционное письмо – отступления от основных правил и всякого рода исключения). По мере изучения правил начинаем заселять земли в океане “Русского письма”. Одновременно идет работа вполне серьезная: каждому правилу определяем место в таблице “Навыки орфографически грамотного письма”. Так, загружая оба полушария мозга при активнейшем участии школьников, мы создаем наглядную, образную и логически обоснованную картину, на которой предстает во всей своей сложности и одновременно разумности орфографическая система русского языка в целом. Эта картина довольно легко и прочно фиксируется как сознанием, так и подсознанием учащихся, являясь надежной базой формирования навыка грамотного письма, когда человек пишет, не вспоминая правил, интуитивно, “на автомате”, как выражается молодежь. Мы полагаем, что цель нашей работы при обучении по методу естественного письма может считаться достигнутой, когда ученики вдруг начинают руководствоваться при выборе вариантов написания (при наличии нескольких) такими вроде бы несерьезными критериями, как “Мне просто противно здесь написать О вместо А или НИ вместо НЕ и т.д.”, или “Рука сама написала так”, “Не знаю почему, но мне не хочется написать по-другому”. Обычно школьники после многих часов занятий по выяснению всякого рода закономерностей как-то стесняются своих признаний. А мы радуемся: “Успокойся, это значит, что за тебя начала работать твоя подкорка!”
Второе препятствие на пути к грамотному письму – наличие сходных признаков у слов, форм, морфем, которые совпадают по звучанию, но различны по написанию, например, НН в суффиксах причастий и Н в большинстве отглагольных прилагательных типа КРАШЕННЫЙ – КРАШЕНЫЙ или печально знаменитые В ТЕЧЕНИИ – В ТЕЧЕНИЕ (существительное с предлогом и образованный от них предлог). Школьнику легче легкого запомнить правило, но попробуй отличи, что есть что, “котора существительна, котора прилагательна”, как говаривал Митрофанушка. Чтобы нейтрализовать эту “разрушительную силу”, мы вместе с учениками определяем, какие общие признаки имеются у обозначенных правилом языковых явлений (причастия – прилагательного, существительного с предлогом – предлога), обусловливающих возможность их смешивания и выбора не того варианта написания. А затем указываем на признаки, отличающие их и позволяющие узнать, с чем мы имеем дело в данном конкретном случае. Вспоминаем семантические, морфологические, синтаксические особенности каждого, применяем хорошо известные в школе приемы различения: изменение грамматической формы, места в предложении, замена синонимом (ТОЖЕ – ТАКЖЕ), подстановка местоимения или прилагательного (В ПЛАВНОМ ТЕЧЕНИИ) и другие.
Кроме этих общих “врагов”, у каждой группы правил и у каждого правила зачастую имеются собственные “ловушки”.
Однако не является ли такой же “ловушкой” сама рекомендация полагаться на слух? А если тебе на ухо наступил тот же “медведь”, который любит лишать детей музыкального слуха?
Все без исключения школьники и абитуриенты, с которыми мы имели и имеем дело, не могут на слух отличить звонкие и глухие, твердые и мягкие согласные, И и Ы в определенной позиции, ударный и безударный слоги и т.д. Двухлетний малыш различает, иначе он не мог бы понимать смысл таких слов, как РОЗА – РОСА, САД – СЯДЬ, БЫЛ – БИЛ, МО╒Ю – МОЮ, и многих других. Значит, малыш может различать сходные, но не одинаковые звуки, а 17-летний юноша не может? Это же абсурд!
Доказано, что без достаточно развитого фонетического слуха как речевое, так и письменное общение невозможно. Что же касается языка глухонемых, то он, как и все остальные искусственные “языки”, создается на базе звучащей речи. Фонетический слух – это “поправочный импульс” (по терминологии Д.Н.Бернштейна), который является одним из основных средств нейтрализации “разрушительных сил” навыка. Поскольку навык устной речи работает на уровне подсознания, в интимной сфере нашей познавательной деятельности, мы просто не подозреваем о своих потенциальных возможностях в данной области. Метод естественного письма помогает осознать это каждому обучаемому, выявить у него непременное наличие фонетического слуха и направить на службу орфографически грамотному письму.
Хотелось бы обратить внимание еще на одно важнейшее обстоятельство. Житейский опыт и специальные исследования ученых показывают, что свой фонетический слух, или “чувствительность к звуку”, по терминологии психолога А.А.Люблинской, ребенок развивает по собственной инициативе, интуитивно ощутив настоятельную потребность в этой работе. Он упорно трудится, нащупывая среди множества возможных движений органов речи, располагающих бесчисленным количеством “степеней свободы”, единственно верные артикуляционные движения, ориентируясь на речь взрослых и контролируя себя слухом. Ведь мы хорошо знаем, что русский гласный А, как и многие другие звуки, не является целиком подобным тому же звуку в других языках (отсюда акцент). Мы видим и то, что ребенок лишь постепенно научается выговаривать звуки родной речи. Значит, ребенку фонетический слух просто необходим, а школьнику он вроде бы и ни к чему? В пятом классе он получает минимум сведений по фонетике и орфоэпии, выполняет ряд упражнений по фонетическому разбору, а затем благополучно забывает все это по причине невостребованности указанных сведений, потому что они якобы не имеют никакого отношения к орфографии. Не один раз мы сталкивались, начиная разговор о фонетике, с таким мнением многих учителей русского языка: “Это не нужно в школе”. А по нашему твердому убеждению, это и есть роковое заблуждение, способное свести на нет все усилия, затрачиваемые школой при обучении грамотному письму. Лишая орфографию слуха, мы обрекаем ее на бесполезность и вызываем негативное отношение к ней учащихся, о чем говорят многие методисты. Чтобы преодолеть эту “разрушительную силу”, мы постоянно объясняем учащимся и доказываем на фактах, что фонетического анализа слова, предваряющего его написание, требует не учитель, а сама орфография, и что без такого навыка грамотного письма им не видать. Мы ничего не добьемся, если не сформируем у школьника такую же настоятельную потребность в развитом фонетическом слухе, какую испытывает малый ребенок, едва приступив к овладению родным языком.
При обучении по методу естественного письма мы постоянно обращаемся к началу всех начал – опыту ребенка не только для того, чтобы обосновать полезность опоры на то, чем каждый владеет с детства, но и для того, чтобы поставить на реальную почву ряд глобальных истин.
Совершенно изумительна способность ребенка постигать самую сущность многих явлений, в том числе и языковых. Невероятно, но уже к году, а возможно, и ранее, младенец интуитивно “схватывает” способность языка служить средством выражения его желаний, просьб, протеста и т.д. Еще невероятнее покажется то, что малыш использует язык при формировании понятий. Когда он употребляет даже не слово, а прототип слова, называя, к примеру, собаку “ав-ав”, то это наименование он соотносит сначала со знакомой собачкой, но скоро то же самое наименование переносит на всех собак, в том числе и нарисованных в книжке. А это значит, что в его мозгу уже сформировалось понятие о собаке вообще, включающее в себя, как и любое понятие, существенные и отличительные признаки данного предмета или явления реальной действительности.
На этом простом примере как нельзя ярче высвечивается значение слова и языка в целом, без которого человек не смог бы подняться выше уровня чувственного отражения мира. Мышление – это, как известно, отвлеченная и обобщенная форма отражения действительности. Результаты нашей мыслительной деятельности идеальны, или, пользуясь модным словечком, виртуальны, они не имеют физических свойств и не передаются собеседнику непосредственно. “Мои мысли – мои скакуны”, как говорится в песне О. Газманова. Язык же обладает как идеальной природой (значение, смысл), так и материальной (звуки, интонация, морфемы, слова и другие языковые средства внешнего выражения смысла). Таким образом, только с помощью языка “скакуны” обретают плоть и впрягаются в работу по освоению мира. Только благодаря языку приобретенный опыт передается от человека к человеку, от поколения к поколению, без чего был бы невозможен прогресс в человеческом обществе, и в лучшем случае мы до сих пор бы довольствовались палкой с привязанным к ней камнем. Для сравнения: за сотни тысяч лет существования человечества такое “умное” животное, как лошадь, успело лишь сменить трехпалую ногу на копыто. А теперь каждый решает сам, стоит ли изучать русский язык, чтобы не только стать грамотным, но и значительно поумнеть и повзрослеть?
А теперь проверим, насколько важно и нужно все то, о чем говорилось выше, для усвоения правил фонетического письма.
Нина СМИРНОВА,
кандидат филологических наук
Омск

Продолжение следует