search
main
0

Дневник учителя. Последнее таинство

Рискую быть непонятым, но все же напишу о том, что чувствую уже несколько лет… Для меня перестал быть значимым Последний звонок. Вы скажете: еще бы! Ведь это событие исключительно для выпускников. Да, разумеется…

Я люблю время колокольчиков…А. Башлачев (1987)

Но раньше я все же чувствовал себя на этом «празднике» вместе с ними. Может, я просто постарел? Смотрю на своих коллег: нет, нет, и они как-то раньше в этот день выглядели по-другому. Ближе к детям, что ли… А теперь – вижу в глазах какое-то чувство солидарности с другими учителями… что-то вроде профессионального праздника… Отношения между учителями и учениками стали более формально-правовыми. Дистанция увеличилась. Из события ушла трогательность. Ушла искренность. Осталась форма, ритуал. Все обросло некоей материальной значимостью: выпускники идут по школе, дорого одетые, перегруженные подарками, которые им, в общем, не нужны, вряд ли останутся памятными (как вообще сложно сохранить памятную вещь в мире, заваленном вещами)…

Приятно по-прежнему смотреть только на колокольчики. Сегодняшние выпускники охотно вешают их на себя (потому что любят все внешние знаки: современная молодежная культура немыслима без тату, пирсинга, талисманов и т. п.). Когда еще школьная форма была едина и обязательна, белые фартуки девочек одним своим появлением создавали атмосферу праздника. Теперь все одеты хорошо – но такую одежду видишь каждый день, шагая по Москве, и граница между праздником и буднями на уровне одежды стерта. Вообще границы стремятся сегодня стереть… «мир без границ», так сказать… Почти стерта и та, совершенно отчетливая и зримая граница, которая разделяла в советское время школу и институт. Это были все же разные миры, и переход из одного в другой потому ощущался.

Подчеркивание перехода, границы – момент мистический. Он присутствует во всех ритуалах, начиная с древнейших «обрядов перехода». Мирча Элиаде писал: «Всякое космическое существование обречено на «переход»: человек переходит от до-жизни к жизни, а затем к смерти, подобно тому, как мифический Предок переходил от до-бытия к бытию, как Солнце, возникая из мрака, переходит в свет». Наши далекие предки знаменовали «обрядами перехода» – т. е. шествиями – победу над смертью, спасение. И мы (те, кто верует), совершая на Пасху крестный ход, творим таинство в памятование великой победы Богочеловека над смертью. И наши деды, проходя парадом по Красной площади, знаменовали победу над смертью – над смертельным и поверженным врагом. Это тоже была Пасха; при официальном запрете на религию, 9 Мая, «праздник со слезами на глазах», уподоблялся главному христианскому торжеству. Уже мало кто помнит, а ведь взятие Берлина, падение рейхстага происходило в канун православной Пасхи; 9 мая 1945 года пришлось на Светлую седмицу. Такое вот «совпадение».

Праздником «со слезами на глазах» (только, разумеется, в меньшем масштабе), также знаменовавшим переход (из одной социально-возрастной категории в другую), был когда-то и Последний звонок, являвшийся как бы обрядом посвящения в молодость. Это шествие выпускников по школьной лестнице мимо двух шеренг, выстроившихся вдоль стен, потому так трогало, что сохраняло связь с настоящим ритуалом. Теперь же остался один «пустой ритуал», в худшем смысле этого слова, когда выполняются некие действия, соблюдается форма, а смысл потерян. Я читаю это в растерянных лицах выпускников: они не совсем понимают, какими должны быть в этот момент…

Утраченного таинства не вернуть – как нельзя больше снять советский фильм о школе – такой, как «Доживем до понедельника» или «Розыгрыш», нельзя написать песни лучше и прочувствованнее, нежели та, которая звучит в финале последнего. Нет больше той школы, тех школьников, тех лиц, той музыки, тех чувств. Поэтому и слышать «Когда уйдем со школьного двора…» сегодня неловко – а еще несколько лет назад было волнительно. Поэтому же – можете меня осуждать – в конце будущего учебного года на Последний звонок я не приду. Что-то должно произойти: ритуал должен или измениться, или отмениться совсем, или снова наполниться значением. Вы не согласны?

Иван Лоэнгринов,

учитель истории

Оценить:
Читайте также
Комментарии

Реклама на сайте