Дневник учителя. Национализм «по закону Дарвина»

Кажется, сам себе человек открывается лишь тогда, когда встретит Другого. «Я и есть Другой», – сказал французский поэт Поль Валери. Недавно вывел я своих детей в парк на прогулку и стал свидетелем такой сцены.

Лицо Другого – образ Бога.М. Бубер

На площадку пришли взрослые ребята из грузинской школы, находящейся неподалеку, стали раскачиваться на качелях, громко и выразительно общаться, бегать. Тут же все мамы похватали своих детей и потащили на другую площадку, а один дедушка, гулявший с внучкой, смотрю, уже бросился с криком: «Убью!…».

Этот дедушка, кстати, личность весьма примечательная. Накануне он меня очень настойчиво уверял, что существует только космос, а если и есть боги, то боги космические – луна, солнце… Я, говорит, летчик, отлетал свое, уж поверьте мне, там ничего нет. А христианство люди придумали, когда захотели власти. Во Христа не верит, но верит в «закон Дарвина». Если бы говорит, закон Дарвина в этой стране заработал, то наступили бы рынок и демократия. Но поскольку закон Дарвина в России не работает, то не может быть здесь, как следствие, рынка и демократии.

Когда сильно недоумевающие ребята ушли в сторону двора своей школы, мамы стали с жаром собирать компромат: вот, мол, эти же грузины побили подростка из нашего дома и теперь ему будут делать операцию. Я не знаю этого подростка, но зато хорошо помню, как прошлым летом компания бритоголовых ребят«с окраин» избила в вагоне метро грузинского парня. Он даже не заметил, как они подошли: книжку читал. Когда двери открылись, они выскочили, а я подал ему упавшую книжку; оказалось, «История Государства Российского». Кстати, в той грузинской школе, как я потом узнал, все занятия – на русском, а грузинский учат по желанию. Когда ребята из грузинской школы идут учиться, то, проходя мимо храма преп. Пимена, все остановятся и перекрестятся, а когда мимо них едет коляска, обязательно одернут друг друга: «Да тихо ты, ребенок спит». И еще здороваются с незнакомыми.

Наверное, я как учитель должен был мам и летчика-атеиста поддержать: нечего, в самом деле, гулять на площадке для маленьких. Только почему-то мне, как русскому учителю, гораздо ближе эти шумные грузинские ребята.

Встреча с другим – тайна, на которой сегодня спекулируют все общественные институты. Они так или иначе пытаются решить «проблему национализма». Юристы, политики, психологи, телеведущие – все кормятся за счет неразрешимости проблемы другого. Национальные различия неустранимы. Но ведь именно благодаря этому и возникает интерес к другому, а стирание национальной границы делает нас безразличными к себе и другим. Сегодня у правительства (и на примере Москвы и Московской области это хорошо видно) национальной политики нет. Евразийство – единственно возможная и исторически апробированная форма российской национальной политики – непонятно и отталкивает либеральных демократов, находящихся у власти. Это и порождает, и подпитывает у обывателей, как выражался философ Вл. Соловьев, зоологический национализм.

Вот ведь какой парадокс: нынче во всем мире либералы разучились любить других. Впрочем, они всегда их терпеть не могли; сегодня мы особенно хорошо видим это на примере США, великой державе агонизирующего либерализма, всячески поддерживающей местечковый национализм и не переносящей любое проявление подлинного патриотизма. Национализм и патриотизм – не только не сходны: они враждебны один другому. Как писал И.Ильин, когда нет настоящей любви, возникает слепая страсть. Когда нет настоящей национальной политики и любви к своему и к другому, зарождается тупой национализм и другие становятся источником всех социальных страхов. Образ чужаков – турок и арабов в Европе, «черных» и вьетнамцев в Москве (к числу которых, впрочем, могут отнести кого угодно), на чей счет можно списать все беды – от терактов до баснословных счетов за телефонные разговоры, – вот закономерный итог политики демократического равенства, признающей лишь равенство перед законом.

Лишь перед лицом Бога можно научиться быть с другим, а сегодня это уже кажется невозможным.